Нет, речь не идет о консультационной или тем более финансовой помощи Евросоюза России. Речь идет о планах руководства ЕС обложить налогом куплю-продажу акций на бирже (в западном мире этот налог пока неофициально называют налогом на трансакции). Если налог этот станет реальностью, прежде "отсталая" Москва может предстать в несвойственном ей образе налогового рая.
Вроде бы речь идет о небольшом налоге. Еще зимой были озвучены поддержанные канцлером Ангелой Меркель планы установить его в 0,1 процента. Им будут облагаться любые биржевые трансакции с долговыми обязательствами и акциями внутри "еврозоны" (11 стран ЕС, использующих валюту евро).
Хотя цифра в 0,1 процента кажется маленькой, налог должен принести европейскому бюджету 35 млрд. евро. Правда, экономисты, которых цитирует лондонская "Дейли телеграф", уже выяснили, что налог этот "срежет" где-то половину процента экономического роста в странах Евросоюза – причем его влияние на экономическую активность будет сохраняться 40 лет.
Профессор Эрик Джонс из университета Джона Хопкинса, профессионально занимающийся проблемами европейской экономики, отмечает, что налог принимается не от хорошей жизни. Во многих странах – таких, как Греция, Ирландия, Кипр – финансовый пузырь разросся до таких размеров, что когда он лопнул, у правительств этих стран просто не хватило денег, чтобы помочь своему сектору откупиться от непосильных долгов. Поэтому Эрик Джонс и отмечает, насколько неоднозначную реакцию вызывает новый налог в Европе:
"Европейский Союз сейчас находится в процессе дискуссий о роли, которую нестабильность на финансовых рынках может иметь на государственный долг, на экономику отдельных государств ЕС и на их способность содержать привычное для них государство всеобщего благосостояния".
А теперь вы спросите: причем тут Москва? Опыт показывает, что биржевый капитал, когда его начинают давить налогами, просто убегает на другие площадки. Когда нью-йоркский мэр в 1966 году задумал обложить торговлю на знаменитой Уолл-стрит 25-процентным налогом, трейдеры пригрозили переместить свою деятельность в соседний штат Нью-Джерси: бизнес по природе своей мобилен и несентиментален, а потому не испытывает привязанности даже к таким символическим местам, как Уолл-стрит. Планы мэра быстро изменились. В 1984 году Швеция ввела налог на трансакции – естественно, для спасения сильно прославлявшегося у нас тогда "шведского социализма". В итоге от 30 до 50 процентов торгов шведскими акциями и долговыми обязательствами стали совершаться на бирже в лондонском Сити. В итоге налог был похоронен в Швеции в 1991 году – вместе со "шведским социализмом", который с тех пор изменился до неузнаваемости.
Профессор Эрик Джонс допускает, что и в сегодняшнем Евросоюзе капитал среагирует на новый налог привычным для себя образом, сбежав за границу этой пресловутой "зоны процветания и стабильности":
"Толкнет ли этот налог капитал на другие площадки для обмена деньгами и акциями? Конечно, есть опасения, что нечто подобное произойдет. Есть и опасения, что новый налог затронет сами инструменты, которыми страны Евросоюза проводят свою валютную политику".
В первых рядах проигравших от нового налога оказывается лондонский Сити и Британия в целом. Хотя Британия и не входит в зону евро, активы еврозоны торгуются именно на британских площадках. А значит, новый налог, лоббируемый Германией и еврократами, ударит как раз по британскому финансовому сектору. Не в этом ли причины "евроскептицизма" консерваторов в Соединенном Королевстве? Впрочем, французский экономист Жак Сапир относится к новому налогу с не меньшим скептицизмом, но с иной стороны: он считает, что новый налог в любом случае не сможет наполнить европейскую казну.
"Это чистая фальшивка, это такой символический налог, который не принесет денег государству. Он не изменит печальную ситуацию: обычные люди между недвижимостью, облигациями и акциями будут делать выбор не в пользу акций".
Старый популистский аргумент – мол, деньги налогоплательщиков недавно спасли европейские банки, а раз так, то пусть банки теперь и раскошелятся – этот аргумент в случае с новым налогом на трансакции не действует. Еврокомиссия уже признала, что в конце концов налог ударит по "конечным потребителям" финансовых услуг – пенсионным фондам и промышленным предприятиям. Саймон Льюис, глава Ассоциации в поддержку финансовых рынков в Европе, подсчитал, что новый налог уменьшит конечную капитализацию среднего пенсионного фонда на 8 процентов. Чтобы было понятно: если вы 25 лет откладывали деньги из своего заработка в пенсионный фонд, можете считать, что вложения двух лет уничтожены – одним решением каких-то господ из Евросоюза.
И если в течение последних месяцев вся европейская либеральная пресса охотно потешалась над приключениями Жерара Депардье в России, выдавая их за вроде как бесполезный поиск тихой финансовой гавани, то теперь новоиспеченного россиянина все труднее выдавать за наивного "невезучего".
- Жерар Депардье. Биографическая справка
Дело в том, что президент Олланд уже наложил 0,2-процентный налог на финансовые трансакции компаний с рыночной капитализацией более 1 миллиона евро. (Получается, что Олланд обогнал налоговиков из ЕС в два раза). После этого вдруг обнаружилось, что трейдеры предпочитают торговать кусочками маленьких компаний (объем сделок с их участием вырос на 19 процентов, а объем сделок с участием компаний с капитализацией свыше 1 млн. евро соответственно упал на 16 процентов). Так что Депардье не одинок в своем стремлении в "финансовый Саранск". Просто кто-то двинул на запад или юг, а Депардье ушел на восток. Причины исхода – те же.
- Во Франции налог на роскошь вводится для компаний, а не для физических лиц
