Почему золото не такое дорогое, каким могло бы быть? Две из трёх резервных валют мира – доллар и иена – находятся в непрерывной гонке по направлению ко дну, и лишь недавно европейцы сообразили, что лучше бы им начать самим толкать евро вниз, пока высокие цены на их продукцию не вытолкнули их с мировых рынков.
При этой всеобщей девальвации бумажных валют логичным было бы предположить, что золото должно быть намного выше в цене по сравнению с нынешним её уровнем.
Но золото не поднимается выше – оно дрейфует. Взгляните на этот график цены на золото за последние 10 лет.
После Мирового финансового кризиса 2008 года золото неумолимо росло в цене – и тому была понятная причина: рынки сообща пришли к умозаключению о том, что центральные банки мира будут обесценивать свои валюты, чтобы выбраться из-под горы частного, потребительского и суверенного долга.
Частные лица могли принимать решения о покупке золота в силу разных соображений – чтобы избежать потерь на волатильных рынках акций, из-за опасений бегства кредиторов из финансовых инструментов госдолга и т.д. – но в целом участники рынка действовали одинаково: они покупали золото как средство оградить себя от потерь. (Вообще-то, у золота нет другой функции, кроме как страховочной).
До поры до времени полёт шёл нормально.
Но потом, начиная с сентября 2011 года, цены на золото зависли на интервале между $1900 и $1600. Вместо того, чтобы продолжить движение до $2000 за унцию, до $3000, до бесконечности и дальше, золото просто носило без руля и ветрил как утихомиренного лоботомией пациента в обитой войлоком палате.
После сентября 2011 года никаких успехов золото не показывало.
И вот какая мысль у меня по этому поводу: а что если цена на золото дрейфует не потому, что рынки не верят в продолжение девальвации мировых резервных валют, а потому что рынок не верит в золото?
Что напоминает мне о свопах дефолтов по кредиту.
Помните CDS? По своей сути это были договоры страхования, применявшиеся с целью обезопасить себя от дефолта по отдельным облигациям. В преддверии Мирового финансового кризиса 2008 года кредитные дефолтные свопы росли в цене – некоторые экспоненциально – так как инвесторы пришли к выводу, что многие облигации с тройной «А» были на самом деле мусором, и вскоре по ним светит дефолт.
Поэтому CDS по этим облигациям росли в стоимости как черти – до того момента, когда рост этот вдруг прекратился: до коллективного сознания рынков дошло, что контрагенты по этим CDS-контрактам могут и не расплатиться.
Когда в 2008 году пошли дефолты по ипотечным ценным бумагам, все эти кредитно-дефолтные свопы начали расти в цене и (или) оказались перед необходимостью погашения. Эта гигантская задолженность ввергла страхового гиганта AIG в банкротство и создала ощутимую угрозу исчезновения в сентябре 2008 года всей мировой финансовой системы.
Когда этот момент наступил, свопы уже не росли в цене. Вернее, они скакали вверх-вниз как кривая ЭКГ у больного с сердечным приступом – что было абсолютно логичным: некоторые участники рынка ожидали, что имеющиеся у них на руках CDS будут погашаться в полном объёме, тогда как другие в этом уверены не были.
Поэтому пока бушевал кризис, установление равновесной цены на CDS было невозможно. По мере того, как становилось ясно, что то, от чего вновь ограждали кредитно-дефолтные свопы – дефолты по облигациям – должно было вот-вот случиться, цены на них неустанно бежали вверх. Но потом – непосредственно до и в течение самого кризиса, когда никто точно не знал, что обязательства по оплате будут выполнены – цены на CDS стали описывать зубчатую кривую.
По форме это то же самое, что произошло с золотом: безостановочное повышение цены в период вызревания кризиса – а затем «зубчатый» дрейф прямо перед его началом.
Все мы знаем и понимаем, что происходит с экономиками мира и системой необеспеченных денег: переизбыток долгов в мировом масштабе вынуждает центральные банки по всему земному шару девальвировать свои валюты, чтобы облегчить долговое бремя.
Многие люди – и так получилось, что я тоже в их числе – считают, что эта политика приведёт к инфляционному кризису, который постепенно ускорится до неподдающегося контролю гиперинфляционного исхода. Ключевое допущение в этом сценарии состоит в том, что единственное средство от неудержимой инфляции – жёсткое повышение процентных ставок, какое в 79-м провёл Пол Волкер – никогда не будет применено центральными банками мира, потому что по их мнению (отчасти оправданному) эти повышенные процентные ставки вызовут срыв мировой экономики в дефляционный штопор.
Поэтому усиление инфляции выльется в гиперинфляцию, и к тому времени, когда центробанки придут в себя и поднимут процентные ставки, чтобы её остановить, будет уже слишком поздно.
В указанном случае золото было бы идеальным хеджем от инфляции и возможной гиперинфляции. Вообще-то, даже лучше чем хедж, золото было бы идеальной инвестицией, которая бы оставила позади все другие классы активов, так как участники рынка предвосхитили бы этот инфляционный сценарий, а потому налегли бы на золото с такой скоростью и в таких объёмах, что цены на него взмыли бы вверх по параболе, намного опередив девальвацию необеспеченной валюты.
Учитывая, что все, у кого есть хоть какое-то понимание, осознают, что сейчас идёт завершающий этап гонки ко дну, золото просто обязано демонстрировать впечатляющий рост.
Но этого не происходит. Золото стабильно и сильно росло с 2000 года по сентябрь 2011 года – но с тех пор, оно дрейфует в «зубчатой» манере.
Так почему же золоту – которое представляет собой реально существующий, физический биржевой товар – вести себя так, как кредитно-дефолтные свопы вели себя прямо перед кризисом 2008 года?
По той же самой причине: покупатели золота не доверяют контрагентам, которые его продают.
Потому что бо́льшая часть рынков – это, в конце концов, рынки бумаг, а не слитков.
Разнообразные паи золотых индексных фондов, золотые сертификаты и т.п. – они все основываются на надёжности издавшей документ стороны. Золотые слитки лежат в хранилищах, а соответствующие им бумажные расписки выпускаются в обращение.
Но как указали больше двух обозревателей рынка драгметаллов, на свете больше золота, выпускаемого в бумаге, чем настоящего золота в слитках.
Что сие означает? Это означает, что мировые рынки драгоценных металлов, по сути, представляют собой игру в музыкальные стулья, в которой сидячих мест гораздо меньше, чем игроков – гораздо меньше золота, чем его держателей.
И в целом участники рынка об этом знают. Потому они и не доверяют своим контрагентам. Потому-то золото и не растёт стрелой.
У золота есть только один рынок, не два. Невозможно отделить владельцев слитков от держателей золотых сертификатов и тем самым создать два рынка, один для настоящего золота, другой – для бумажного.
Поэтому текущая спотовая цена на золото отражает царящую на рынке неопределённость относительно того, у кого реальное золото, а у кого никчемные золотые сертификаты.
Вспомните: после того, как прошёл кризис 2008 года, цены на свопы дефолтов по кредиту быстро достигли своего рыночного уровня. Они достигли действительного рыночного уровня, как только неплатёжеспособные контрагенты, тот же AIG, были выявлены и изолированы.
Но перед кризисом и во время его? Когда ещё не было ясно, по какому кредитно-дефолтному свопу обязательства будет исполнены, а по какому – нет? Цены на CDS колебались – как сегодня это происходит с золотом.
В долгосрочной перспективе, если исходить из предположения, что центробанки не сумеют вовремя поднять ставки во избежание гиперинфляции, цена на золото пойдёт по параболе. Но до этого момента она продолжит дрейфовать, так как рынки не знают на самом деле, чьё золото настоящее, а чьё – ничего не стоящая бумага.
Источник: mixednews.ru.
Рейтинг публикации:
|
