2011 начинался с ожидания большинством людей восстановления. Теперь они уже знают – происходит нечто другое. Что-то гораздо более сложное…
Нечто совершенно отличное от обычной картины спадов\восстановлений, к которым все привыкли.
Если бы они взглянули на паттерн более внимательно, то обратили бы внимание, что каждое восстановление с 1980-х было более слабым, чем предыдущее. Федеральная власть продолжает бороться со спадами одним способом – антициклической фискальной и монетарной политикой. С каждым разом результат всё слабее, и ФРС снижает процентные ставки. Это снижает стоимость кредита, что обычно подталкивает людей к действию – к новым инвестированиям и увеличению найма.
Но кредитование не сильно отличается от всего остального в мире экономики. Срабатывает закон убывающей предельной полезности. Первый занятый доллар окупается. Вы заставляете его работать, организовывая новые, и более эффективные бизнес-предприятия. Инвестиции окупаются. Последующие займы менее эффективны. В итоге, они перестают работать вообще.
Частично это объясняется просто, что заёмщики переходят от заимствований на очень производительные цели к заимствованиям на менее продуктивные цели … и к заимствованию не для производства вообще. Нет никакого возврата, когда вы занимаете не для производства, а для потребления. Ноль.
На днях стало известно, что ЕЦБ договорился с ФРС и другими центробанками бороться с долговым кризисом… созданием ещё больших долгов. И созданием ещё большей массы бумажных денег. Он займёт банкам ещё полтриллиона евро.
Тем временем, ожидается, что экономический рост, наконец, начнёт сказываться. Рост, как надеются, является средством, которое спасёт развитые экономики… которое поднимет ВВП и налоговые поступления, сократит дефициты и долги.
Но что, если сам по себе рост изменился?
Что, если весь период от изобретения парового двигателя до изобретения интернета не был естественным? Что, если «потерянное десятилетие», в которое мы входим, в действительности означает норму? И что, если спустя три столетия мы к этой нормальности только что вернулись?
Ещё чуть более двух недель назад мы считали, что человеческое существо живёт на Земле немногим более 10 тысяч лет. Теперь археологи предполагают, что как виду, нам, по крайней мере, в два раза больше лет.
Что это значит? Это значит, что наша средняя скорость роста, и так уже незначительная, на самом деле составляет лишь около половины того, что думали мы. Другими словами, человеческому существу для изобретения парового двигателя понадобилось не 99,700 лет, а в два раза больше – 199,700 лет. А теперь, что, если мы не входим во что-то новое, а возвращаемся к чему-то старому? Что, если Новая эра скорее похожа на Старую эру… где рост и прогресс были неизвестны.
Смотрите, обычный человек в 1750 году жил лучше, чем обычный человек, скажем, 100 тысяч лет назад. Человек 100 тысяч лет назад жил в пещере, или, например, в вигваме. Типичный человек 1750 года жил в лачуге. Были конечно, большие и дорогие здания, но обычный человек, как правило, жил в лачуге из дерева или глины.
Они жили тем, что выращивали сами… Они охотились на животных. Или получали свои калории от мелкого и крупного домашнего скота.
Человек 100 тысяч лет назад был охотником-собирателем.
Но прогресс между примерно двухсоттысячным годом до нашей эры и 1765-м, когда Уатт построил первый двигатель, был чрезвычайно медленным. В любой год он был практически незаметным. На протяжении тысяч лет происходил очень несущественный прогресс во всех отраслях, что отражалось на постоянном уровне населения с постоянным его благосостоянием.
Затем, в 1765 году прогресс взлетел ввысь подобно ракете. На протяжении следующих 200 лет жизнь людей в развитых странах, и в общем смысле, само население Земли, полностью изменились.
Чтобы вырасти от нуля до 125 миллионов, человечеству понадобилось 199,700 лет. Но за следующие 250 лет оно добавило еще около 6 миллиардов. Каждые пять лет к населению прибавляется масса людей, эквивалентная всему населению Земли 1750 года. Всё это сделал возможным «прогресс». У людей появилось гораздо больше пищи. Улучшилась санитария. Улучшился транспорт (что снизило голод, сделав возможным переброску больших объёмов продовольствия в места, где случился неурожай). Последний крупный голод в Западной Европе произошёл в 18 веке, когда произошёл неурожай
Прогресс уничтожил голод. Он способствовал росту населения. Сделал возможным рост доходов и рост уровня жизни.
К концу 20-го века люди принимали прогресс и рост ВВП как должное. Правительства залезали в долги, и чтобы вылезти, закладывали будущий рост. Так же делали и корпорации, и домохозяйства. Все ставили на рост. Расходы и налоговая политика базировались на поощрении роста.
Сегодня вряд ли можно найти акции, облигации, муниципальный план, государственный бюджет, студенческие займы, пенсионные программы, строительство жилья, бизнес-планы, политические кампании, программы здравоохранения или страховые компании, которые не опирались бы на экономический рост. Каждый ожидает возобновления роста.
Они считают, что рост это нормально.
Но что, если он не нормален? Что, если он был мимолётным «раз в тысячу лет» событием, ставшим возможным благодаря дешёвой энергии?
Источник: mixednews.ru.
Рейтинг публикации:
|
