 |
| CORBIS/FOTOSA |
Говоря о продолжительности нефтяной эры, как правило, имеют в виду так называемую кратность запасов, рассчитываемую как отношение доказанных запасов нефти к годовой добыче в текущий момент (R/P или Reserves/Production). И числитель, и знаменатель в этой простой формуле может меняться. Рост потребления нефти может значительно сократить «нефтяной век» человечества, а увеличение запасов позволяет его продлить. Равно как и наоборот. Как видно из таблицы 1, за последние тридцать лет кратность запасов даже выросла (правда, два последних десятилетия показатель существенно не менялся). Иными словами — появление новых запасов примерно соответствовало текущей добыче нефти.
Очевидной причиной для переоценки запасов является открытие новых месторождений, однако чем больше исследуется наша планета, тем меньшую роль играет этот фактор. Значительно интереснее обратить внимание на то, что уже открытые залежи нефти могут в большей или меньшей степени учитываться при оценке объема нефтяных резервов.
Согласно наиболее распространенной международной классификации, разработанной Обществом инженеров-нефтяников (SPE-PRMS), доказанные запасы нефти включают в себя подтвержденные на основе геологических и инженерных данных с высокой степенью достоверности запасы, которые могут быть добыты при текущих экономических и технических условиях. Для доказанных запасов шанс быть добытыми равен 90%, кроме того, существуют вероятные (шанс 50%) и возможные (10%) запасы. Советская методика классификации учитывала только геологические факторы, игнорируя финансовые аспекты. Российская система, являвшаяся наследницей советской, была недавно переработана для большего соответствия экономическим реалиям.
Экономика должна быть экономной
Итак, чтобы нефтяные ресурсы могли квалифицироваться в качестве запасов, их извлечение должно быть коммерчески выгодным. В расчетах учитывается множество факторов, в том числе и налоговый режим в стране. Очевидно, что ряд затратных, например, глубоководных шельфовых месторождений может в зависимости от текущих нефтяных котировок классифицироваться тем или иным способом. К примеру, по оценке Института энергетической стратегии, рентабельность добычи на российской части черноморского шельфа (соглашение о совместной разработке которого в июне подписали «Роснефть» и американская Shevron) начинается при цене в 70—80 долл. за баррель. Считается, что колоссальные запасы углеводородов находятся и в районе арктического шельфа, где добыча будет сопряжена с крайне тяжелыми климатическими, погодными и прочими природными условиями.
Впрочем, различных затратных по добыче видов нефти достаточно много. Наиболее ярким примером переоценки запасов в масштабах страны является история с канадскими битуминозными песками. В 2003 году Управление энергетической информации (EIA) министерства энергетики США повысило оценку объема запасов канадской нефти с 5 до 180 млрд баррелей, что, казалось бы, поставило страну в один ряд с Саудовской Аравией по объему нефтяных запасов (график 1).
Резкий прирост был обусловлен включением в запасы так называемых нефтяных или битуминозных песков, содержащих вязкие фракции нефти и битумы. Опуская технологические подробности, отметим главное — перевод нефтяных песков с высокой (свыше 25 долларов за баррель) себестоимостью добычи в разряд запасов смог произойти благодаря начавшемуся в начале 2000-х росту мировых цен на нефть.
Впрочем, по-прежнему не все энергетические отчеты включают нефтяные пески Канады в разряд запасов. К примеру, статистический обзор мировой энергетики компании BP учитывает только разрабатываемые месторождения (на 2009 год в них содержалось 29 млрд баррелей нефти), отмечая оставшиеся 143 млрд баррелей отдельной строкой. Скептическое отношение к подобной неконвенциональной нефти может быть обусловлено не только определенной консервативностью в подходах, но и еще одним немаловажным фактором.
Не все меряется деньгами
В то время как в мире остается все меньше и меньше месторождений с низкой себестоимостью добычи, все большую популярность приобретает концепция энергетической рентабельности (EROEI или Energy Return On Energy Investment), позволяющая оценить энергозатраты на получение единицы дополнительной энергии. EROEI может быть определена как отношение приобретенной единицы энергии к израсходованным на ее получение энергозатратам.
EROEI = E (полученная)/ Е (затраченная)
Очевидно, что в случае если показатель становится меньше единицы, это говорит о том, что затраты энергии на добычу превосходят ту энергию, которую в результате можно получить, то есть добыча ископаемого топлива приводит лишь к снижению суммарной теплотворной способности невозобновляемых источников энергии на планете. Оправданно это может быть лишь в исключительных случаях. Скажем, при производстве экологически чистого топлива (например, так называемая водородная энергетика) для использования в условиях мегаполисов. Действительно, оценка EROEI в этом случае, как правило, приводит к значениям меньше единицы. Значения EROEI для нефти, добытой в различных условиях, приведены на графике 2, для сравнения также представлены значения EROEI при производстве энергии не связанными с нефтью способами.
Согласно выполненным сторонниками концепции расчетам, в США в 1930 году, когда нефть била из скважин ключом, показатель EROEI составлял 100:1, упав к настоящему времени до 10—15:1. Для нефтяных песков Канады, по наиболее реалистичным оценкам, он составляет 1,3:1. Сверхтяжелые нефти и битумы слаботекучи. Часть нефти из канадских песков добывают на открытых месторождениях (нагревая битуминозный песок для получения нефти). Оставшуюся часть — с помощью скважин, аналогичных классическим, но для разжижения вязкой нефти в них приходится закачивать пар. Все это требует существенных энергетических затрат.
Не секрет, что современная экономическая система грешит множеством перекосов. Одним из них является аномально высокий уровень цен на нефть. В пересчете на теплотворную способность по сравнению, к примеру, с природным газом, цены на нефть на рынке Соединенных Штатов в последнее время завышены не менее чем в два раза. Ясно, что, расходуя какие-либо иные энергоресурсы при добыче тяжелых во всех смыслах нефтей, возможно, удастся получать прибыль даже при EROEI<1, однако, считают сторонники концепции EROEI, подобный путь развития человечества нельзя считать верным. Кроме того, не следует забывать, что если при добыче ископаемого топлива с низким EROEI необходимая затрачиваемая энергия получается путем сжигания углеводородов, то при таком способе добычи мы почти удваиваем эмиссию углекислого газа в атмосферу.
Таким образом, с одной стороны, оценка нефтяных запасов с ростом цен на черное золото может повышаться, однако верхние пределы этого повышения будут (или должны) ограничиваться энергетической рентабельностью добычи. Не следует забывать, что и сама энергетическая рентабельность на конкретном месторождении может увеличиваться с появлением новых технологий.
Фактор технологий
Второй фактор, от которого непосредственно зависит объем нефтяных резервов, — это существующие технологии. Их развитие позволяет повышать как эффективность разведки, так и собственно добычи. Последняя определяется коэффициентом извлечения нефти (КИН), который представляет собой отношение добытой нефти к общему объему месторождения. Очевидно, что КИН не может быть равен 100%. Точнее, может приближаться к 100%, но только в порядке исключения — при добыче нефти из нефтяных песков открытым способом, когда песок вычерпывается из карьера, после чего от него отделяется нефть, — даже в этом случае обычно достигают около 80% от теоретически возможных 100%.
В случае традиционной добычи из обычных месторождений с помощью бурения скважин значительная часть нефти (около двух третей) остается в земле. Среднее значение КИН составляет около 30%, величины выше 50%, как правило, связаны либо с удачной геологией месторождения, либо с дополнительными затратами на извлечение, которые, в свою очередь, не всегда могут окупиться.
В то время как на увеличение коэффициента извлечения затрачиваются значительные средства, угробить хорошее месторождение достаточно легко. Высокодебитные скважины в начале своей жизни способны продуцировать значительные количества нефти, добычу которой необходимо ограничивать с помощью запорных устройств. В случае же чрезмерной эксплуатации, давление на таких месторождениях резко падает, а само месторождение быстро достигает обводненности. В результате немалая часть нефти, которая могла бы быть добыта в случае аккуратного недропользования, остается в земле.
Варварской эксплуатацией месторождений грешили не только у нас в лихие 90-е. Как отмечает в своей книге «Закат арабской нефти» Мэтью Симмонс, с 1970 по 1973 год, когда стало ясно, что компания Aramco будет национализирована (вскоре она стала государственной Saudi Aramco, а тогда принадлежала группе американских нефтяных корпораций), ее руководство для получения дополнительных прибылей сознательно подвергало крупнейшие месторождения Саудовской Аравии чрезмерной эксплуатации. Еще раз открыть задвижки Саудовской Аравии пришлось после иранской революции 1979 года, когда экспорт нефти из Ирана снизился на некоторое время с 6 млн баррелей в день до нуля.
Симмонс доказывает, что официальный объем нефтяных резервов Саудовской Аравии является завышенным, и одной из причин этого как раз является имевшая место хищническая эксплуатация, которая не позволит в дальнейшем выкачать из сверхкрупных месторождений запланированное количество черного золота. Хотя далеко не все разделяют скептицизм автора, следует признать, что в последнее время из королевства поступают достаточно неоднозначные новости. Недавно король Саудовской Аравии Абдалла распорядился прекратить разработку новых месторождений, а также нефтяную геологоразведку. Согласно официальной версии, это сделано для того, чтобы законсервировать нефть для будущих поколений. Напомним, что в начале нынешнего года Saudi Aramco объявила о разработке плана масштабных инвестиций в нефтедобычу — 60 млрд долларов за шесть лет, для того чтобы повысить объемы добываемой нефти. Согласитесь, странные метания…
По сверхвязкой в три раза обгоняем Канаду
Как же обстоят дела в России? Согласно ежегодному статистическому отчету BP за 2010 год, российские запасы нефти составляют 5,6% от общемировых, или 74,2 млрд баррелей, при текущем уровне добычи их хватит примерно на двадцать лет. К слову сказать, общемировых запасов, вычисленных с помощью того самого отношения кратности запасов R/P осталось на 45 лет. Правда, в нашей стране далеко не исчерпаны возможности разведки, надежды возлагаются на шельфовые месторождения. В первые 15 постперестроечных лет темпы геологоразведки значительно отставали от уровня добычи. В последние годы ситуация стала выправляться (график 3). По данным министра природных ресурсов Юрия Трутнева, только к 2010 году удалось довести запасы нефти до уровня 1990 года.
Около 60% российских запасов нефти относятся к категории трудноизвлекаемых — либо по геологическим условиям, либо по качеству самой (высоковязкой) нефти. Высоковязкой нефти в наших запасах около 13—14%. Подобные месторождения активно разрабатываются в Татарстане. Остальные трудности связаны с геологией — нефть находится в низкопроницаемых коллекторах с низким дебитом добычи или в истощенных месторождениях. На подобные месторождения уже приходится около половины запасов даже Западной Сибири, региона, который десятилетия обеспечивал (да и продолжает это делать) добычу нефти с низкой себестоимостью. Кроме того, на некоторых месторождениях встречаются обе проблемы — и нефть вязкая, и геология тяжелая. Есть и повод для оптимизма. Оценки запасов нашей страны по сверхвязкой (аналогичной канадской) нефти достигают 75 млрд тонн (порядка 550 млрд баррелей) — в 7,5 раза больше, чем официальные данные по конвенциальному черному золоту. Правда, чтобы их активная разработка стала выгодной, необходимо изменение режима налогообложения. Аналогичным образом нужно стимулировать и добычу на небольших месторождениях с низким дебитом.
Ресурс уникальный и невозобновляемый
Никто на планете не может сказать с высокой степенью достоверности, когда же закончится нефть, а значительная часть из существующих прогнозов является предметом дискуссии среди различных групп исследователей. Для сторонних наблюдателей нефтяная отрасль остается непрозрачной вдвойне.
Субъективный фактор проявляется во всем, начиная от геологоразведки, когда разные специалисты могут дать различную оценку запасов одного и того же месторождения, и заканчивая финансовыми рынками, где корпорации часто делают те или иные прогнозы на основании собственных интересов. Мировые нефтяные гиганты склонны завышать оценку своих запасов, ведь от этого напрямую зависят котировки их акций. До сих пор на слуху остается скандальная переоценка в 2004 году компанией Shell своих запасов, снизившихся на 20% — до 15,6 млрд баррелей.
Банковские структуры приходится подозревать в ангажированности ценовых прогнозов. Летом 2008 года Goldman Sachs предрекал дальнейший рост нефтяных цен до 200 долларов за баррель. Вскоре стоимость нефти снизилась в три раза — до 40 долларов. Вопрос о собственной заинтересованности банка в этом прогнозе остается открытым (правда, злые языки утверждали, что банк в то время вел агрессивные операции с нефтяными фьючерсами), хотя общие сомнения в чистоплотности этой финансовой организации возросли после ставшей недавно достоянием общественности истории о продаже своим клиентам в 2007 году на первый взгляд прибыльных ценных бумаг на основе ипотечных закладных, уже начавших терять в стоимости (от которых банк уже не в качестве брокера, а работая на собственные средства, начал в тот момент избавляться).
Да и что говорить о банках и нефтяных компаниях, если даже Международное энергетическое агентство, — казалось бы, организация в минимальной степени зависящая от рыночной конъюнктуры, — кардинально пересмотрела свой прошлогодний прогноз. Как отмечает в своей недавней колонке обозреватель The Telegraph Амброуз Эванс-Притчард, еще год назад МЭА предрекала, что рост нефтепотребления в Китае вкупе с медленными темпами освоения новых месторождений уже к 2013 году истощат существующие резервные мощности. Согласно же новому прогнозу МЭА, даже к 2015 году уровень резервных мощностей составит 3,5 млн баррелей в день, а потребление ежегодно будет расти умеренными темпам в среднем на 1 млн баррелей в день.
Не следует забывать и о развитии энергосберегающих технологий, которые уже сейчас позволяют ежегодно на 3% повышать экономию потребляемой энергии. По расчетам того же МЭА, в случае интенсивного внедрения энергосбережения и возобновляемых источников энергии (которое, правда, стоит денег — и не малых) к 2050 году потребление нефти в мире может оказаться ниже текущих уровней.
Вышесказанное лишь иллюстрирует сложность и многогранность вопроса, но не является поводом для спокойствия. Вне зависимости от прогнозов, нефть является невозобновляемым энергоресурсом, замены которому в ближайшие десятилетия не предвидится. Если мы хотим сохранить нынешний уклад жизни, во многом определяемый именно нефтью, необходимо как бережное отношение к запасам, так и энергоэффективное потребление топлива.
