2009 год прошел под эгидой глобального кризиса в экономике и «перезагрузки» отношений администрации Барака Обамы чуть ли не совсем миром. Конец года дал некоторые основания для оптимистичной встречи Нового года. Ситуация в мировой экономике стабилизировалась, наметился определенный переход к стабильному росту. У США в лице Барака Обамы начал получаться более-менее конструктивный диалог с Россией, Китаем, другими развивающимися странами, включая Узбекистан. Апологетам борьбы с глобальным потеплением несколько подпортил новогоднее настроение ход событий в Копенгагене, не позволивший им достигнуть своих целей. Однако это может быть и к лучшему для благоприятного развития планеты. Ведь процессы развития остановить невозможно, включая и происходящие климатические изменения. Между тем, новогодняя эйфория вполне может быть сдута порывами развития негативных тенденций в мировой экономике и политике, так и оставшимися не преодоленными в 2009 году.
Часть первая. «Откупиться» от кризиса.
В течение прошлого года новый формат экономической архитектуры G20 собирался дважды – в Лондоне и Питтсбурге. Страны дружно одобряли накачку мировой экономики дешевыми деньгами, громили угрозу протекционизма и торжественно клялись к нему не обращаться. Если накануне саммита в Лондоне еще шел разговор о необходимости реформирования мировой экономической архитектуры, в частности, о возможности введения мировой валюты на основе СДР МВФ и о перераспределении влияния в структуре МВФ в пользу развивающихся стран, то уже накануне саммита в Питтсбурге эти вопросы даже не поднимались. Но во второй половине года все чаще приходили известия, что та или иная развитая страна вышла из рецессии. А к концу года по высказываниям представителей стран и международных организаций сложился даже определенный консенсус, что якобы самая тяжелая фаза кризиса уже позади, а впереди планету ожидает пусть и медленное, но стабильно поступательное восстановление мировой экономики.
И рынки давали подобным оценкам определенные основания. Во второй половине года стало регистрироваться оживление потребительской активности в США и ряде других стран. Рынки недвижимости, пребывавшие после пика спада в состоянии анабиоза, начали показывать признаки оживления. Цены на сырье и энергоресурсы, начав угрожающе стремительно выходить из «пике» 2008 года из-за спекулятивной активности, к концу 2009 года стабилизировались на достаточно приемлемом уровне как для потребителей, так и производителей. Но больше всех порадовали инвесторов фондовые рынки. Рыночная стоимость 5000 американских компаний с 1 января по 31 декабря 2009 года выросла на 27,09%, что составило в денежном выражении около $3 трлн., сообщила компания Wilshire International, занимающаяся статистикой фондового рынка. «Это самый прибыльный год роста рынка в долларовом значении в истории существования индекса Wilshire 5000», – отметила компания. Хорошие результаты показали также фондовые рынки Китая, России, Бразилии, Индонезии, Норвегии. Положительные сигналы подает и «эпицентр» кризиса – банковский сектор США, а также банковские секторы других развитых стран. Все чаще появляются сообщения, что такой-то банк или финансовая компания досрочно и благополучно возвращают деньги налогоплательщикам.
Однако вспомним, что на входе мировой экономики в кризис и наблюдатели, и сами участники процессов в лице представителей государств, международных организаций и бизнеса много говорили о том, что кризис является следствием накопленных мировой экономикой диспропорций и что следствием самого кризиса должно стать их полноценное преодоление. Какие же изменения произошли в мировой экономике, позволяющие утверждать, что диспропорции благополучно преодолены? Или, другими словами, что кризис завершен и мировую экономику ожидает «светлое счастливое будущее»?
Центральным и чуть ли не единственным важным событием кризиса так и осталось банкротство банка Lehman Brothers, с которого и началась активная фаза кризиса. Все остальные ожидаемые крупные банкротства (включая и GM, которая под государственным контролем через процедуру банкротства произвела серьезную реструктуризацию, сопровождавшуюся, кстати, многочисленными скандалами) были предупреждены своевременным государственным вмешательством, сопровождавшимся огромными финансовыми вливаниями государственных средств в наиболее проблемные, а значит, и не самые эффективные структуры. То есть говорить о том, что кризис на данном этапе привел к появлению на рынке новых эффективных игроков взамен неэффективных, пока не приходится.
Одна из важнейших мировых диспропорций – дефицит накоплений и чрезмерная роль потребления как фактора экономического роста в развитых странах (в частности, в США) и высокий уровень сбережений при низком уровне потребительского спроса в развивающихся странах (в частности, в Китае) – пока еще не особо сглажена в процессе кризиса. Да, уровень потребления в США снизился, начали расти сбережения населения, начал расти экспорт вод влиянием слабеющего доллара. Да, в Китае начал активно стимулироваться внутренний спрос, благодаря росту которого удается отчасти смягчать падение внешнего спроса, в том числе и со стороны американских потребителей. Но при этом для проведения антикризисной политики США наращивают заимствования, в том числе и внешние, их государственный долг растет. В то же время, при общем снижении объемов экспорта доля китайской продукции на внешних рынках увеличивается. Относительно низкие цены на сырье и стимулирование внутреннего спроса именно на отечественные товары ведут к снижению расходов на импорт. Валютные поступления и золотовалютные резервы Китая растут, за счет чего эта страна вместе с другими развивающимися государствами продолжает кредитовать американскую экономику. В итоге дисбаланс сбережений и накоплений в развитых и развивающихся странах не уменьшается и, может быть, даже имеет тенденцию к росту.
Вместе с тем, приобретает угрожающее значение новый дисбаланс, спровоцированный кризисом. Вернее, наиболее распространенной моделью борьбы с ним – масштабными государственными вливаниями в рынки. Это дисбаланс государственных доходов и расходов. В результате кризиса налоговые поступления снижаются, а из-за роста безработицы социальные обязательства растут. Плюс к этому для привлечения средств на борьбу с кризисом государства по всему миру набирают все больше и больше долгов. В конце декабря нижняя палата Конгресса США одобрила увеличение границы госдолга до 12,4 трлн. долларов. Согласно вышедшему также в конце декабря прогнозу ОЭСР, задолженность стран еврозоны превысит через два года 90% от ВВП, а долги США сравняются с ВВП. Уже сейчас на грани дефолта находится Греция. Ее совокупный долг, достигший сейчас 300 млрд. евро, или 125% ВВП страны, увеличится в 2010 году как минимум до 326 млрд, или 133% ВВП. Долги Франции вырастут с нынешних 80,6 до 99%, а Германии – до 85,5% ВВП. В целом же, согласно прогнозу ОЭ СР, к 2011 году сумма облигаций в странах евро перевалит за 1 триллион.
То есть в прошедшем году предпринимаемые правительствами меры в основном свелись к удержанию процентных ставок на максимально низком уровне и денежным вливаниям в экономику с целью не допустить крупных банкротств (на банкротства малых и средних субъектов рынка, как правило, никто не обращает внимания). Подобная политика никак не стимулировала необходимую реструктуризацию экономики и привела, по сути, к «замораживанию» ее в «прежнем виде», со всеми ее диспропорциями, проблемами и отношениями, в том числе и в части проблемных кредитов. Для того, чтобы решить проблему сомнительных долговых обязательств частного сектора, правительства сами залезли в долги, с которыми будут расплачиваться будущие поколения налогоплательщиков. Эта политика заключалась скорее в том, чтобы «откупиться» любыми средствами от кризиса, что отчасти удалось на время, нежели в том, чтобы выправить имеющие место серьезные экономические дисбалансы. Но эти дисбалансы никуда не исчезли, а по некоторым позициям значительно углубились и разбираться с ними придется уже в наступившем 2010 году, который в этом плане может преподнести целый ряд неприятных сюрпризов.
Часть вторая. Когда откупаться нечем
Видимо, в этом году акценты основной «головной боли» переместятся с крупнейших банков в сферу состояния государственных финансов. Механизмы спасения первых уже отработаны, но за счет финансового «изнурения» вторых. По сути, в западном варианте антикризисной политики государственная поддержка не позволила обанкротиться раздутому частному финансовому сектору за счет наращивания государственного долга. В результате проблемные долги банков оказались трансформированными в государственные долги, которые представляют собой уже не менее серьезную проблему. Поэтому главной угрозой могут стать суверенные дефолты.
В октябре прошлого года аналитики агентства Moody’s сообщили, что в ближайшие годы США могут лишиться высшего кредитного рейтинга AAA. В ноябре аналитическая группа Fitch объявила, что Великобритания также имеет все шансы потерять кредитный рейтинг страны с максимальным уровнем надежности. В декабре Евросоюз вводит официальный контроль за снижением бюджетного дефицита двух крупнейших экономик Европы – Германии и Франции.
В первой половине ноября британская Credit Market Analysis оценила вероятность дефолта по суверенным долговым обязательствам 63 стран-эмитентов. Самый большой риск несут обязательства Украины, вероятность объявления дефолта по ним в течение пяти лет составляет 53,7%. Риск дефолта России, оказавшейся на десятом месте списка неблагонадежных эмитентов, составляет 14,5%. В число самых проблемных стран вошли также Аргентина, Венесуэла, Латвия, Исландия, Литва, эмират Дубай, Казахстан и Ливан. Характерно, что в отношении суверенного фонда Дубая эта оценка практически подтвердилась уже в конце ноября. А известный экономист Пол Кругман первыми претендентами на национальный дефолт называет Исландию, Ирландию и Австрию.
Вместе с тем, страны, ранее сокращавшие внешние заимствования или отказывавшиеся от них, вновь начинают выходить на рынок долговых обязательств. Так, в октябре стало известно, что Россия в следующем году может занять на международных рынках капитала почти $18 млрд. через выпуск гособлигаций. В ноябре Кабинет Министров Казахстана объявил о планах выхода на внешние рынки заимствований. А 27 ноября Министерство финансов Китая впервые провело размещение облигаций, срок обращения которых составляет 50 лет.
Долги государств растут, а вместе с ними растут и рынки, связанные с долговыми обязательствами. Так, объемы кредитных дефолтных свопов (CDS), страхующих инвесторов от возможного отказа по выплате долговых обязательств, выросли для развитых стран за последний год в два раза. Но что при этом характерно, в то же время объем торгов CDS для государств, представляющих развивающиеся рынки, значительно сократился, так как риск вложений в государственные бумаги развивающихся стран существенно снизился. Государствам данной группы удалось в 2009 году продать долговых обязательств на сумму 566 миллиардов долларов, что на 74 процента больше, чем год назад. При этом доход инвесторов от вложений в облигации развивающихся стран достиг исторического максимума. Как отмечают наблюдатели, парадокс заключается в том, что долги развитых государств в разы превышают долги развивающихся. Но при этом инвесторы все равно продолжают вкладывать деньги в государства с развитой экономикой. В наступившем году доверие к развитым экономикам может значительно снизиться.
В условиях накопленных государствами долгов новая волна кризиса поставит достаточно много стран на грань дефолта. Снижение уровня накопленных долгов за счет быстрого экономического роста сейчас маловероятно. Но обесцениванию этих долгов может способствовать инфляция. И, как считают аналитики Morgan Stanley, «вопрос, должны ли Центробанки – независимые от правительства институты – попустительствовать «некоторой инфляции», чтобы помочь властям обесценить долги, теперь не может быть отклонен без обсуждения». Но обесценивание государственных долгов может привести к весьма серьезным потерям для заимодавцев (в первую очередь, Китая), накопивших большие объемы долговых обязательств развитых стран. Кроме того, рост инфляции может негативно ударить и по процессу начавшегося восстановления развитых экономик. Однако это, пожалуй, наиболее вероятный сценарий развития экономической ситуации в 2010 году.
Но масштаб проблемы может быть шире. Появляются признаки того, что проводимая политика по спасению рынков значительно сужает возможности государств по обеспечению выполнения своих непосредственных функций. Это происходит в силу того, что во многих странах сокращаются необходимые расходы на финансирование деятельности органов государственной власти и управления и на национальном, и на местном уровнях. Так, в Калифорнии вводилось «чрезвычайное финансовое положение» ввиду недостатка средств на функционирование местных органов управления. Ожидается, что дефицит калифорнийского бюджета в 2010 году составит уже 28 млрд. долларов. Аналогичная ситуация складывается во Флориде, Массачусетсе, Небраске и Нью-Мексико. Губернатор Пуэрто-Рико – ассоциированной в состав США территории, уже объявлял о банкротстве правительства. Министерство национальной безопасности США в целях экономии средств отказалось от подписки на некоторые газеты и журналы. А во Франции Николя Саркози провозгласил «обязательство не возмещать одну из двух должностей вышедших на пенсию чиновников на уровне всего государства».
Обслуживание государственных долгов в дальнейшем сокращает возможности государств в выполнении своих функций и обязательств, в том числе и в области социальной защиты, и в плане безопасности, а также международных отношений, включая обязательства перед международными организациями. Это, в свою очередь, может негативно сказаться на консолидации международных усилий в борьбе с кризисом, оказании помощи бедным странам и на деятельности международных организаций, включая и военно-политические альянсы.
Другим следствием этой тенденции может стать возвращение кризиса в корпоративный сектор экономики. Важной частью мирового совокупного спроса является спрос со стороны государств для нужд государственного управления – государственные расходы. Этот спрос удовлетворяется, как правило, частным и частно-государственным сектором и занимает значительную долю широкого спектра рынков – от производства военного вооружения до закупок канцелярских принадлежностей, от страховок для госслужащих до услуг рейтинговых и пиар-агентств. Вынужденное сокращение государственных расходов ввиду роста бюджетных дефицитов, настоятельно рекомендуемое международными организациями, может очень сильно ударить по способности рынков к восстановлению, спровоцировать новую волну кризиса.
В этом отношении весьма характерен тот факт, что уже в первые дни января Европейская самолетостроительная компания Airbus сообщила, что планирует отказаться от проекта по производству военно-транспортных самолетов A-400M из-за проблем с финансированием. Заказчиками самолета выступили семь государств: Бельгия, Великобритания, Франция, Германия, Люксембург, Испания и Турция. Однако, смогут ли они обеспечить финансирование, неизвестно. В этой связи инженерам, работавшим над А-400М, уже подготовлены места в других проектах, касающихся гражданской авиации.
При этом необходимо учитывать, что и рынки не достаточно окрепли для того, чтобы нормально функционировать без сохранения государственной поддержки, которую, видимо, ввиду нехватки финансовых средств придется сокращать. К примеру, в конце декабря Минфин США сообщил, что будет предоставлять неограниченную помощь главным виновникам финансового кризиса – ипотечным агентствам Fannie Mae и Freddie Mac в течение трех следующих лет. По мнению экспертов, это вынужденный шаг, без которого агентства будут нежизнеспособны. В 2009 году обе компании получили порядка 1 трлн. долл., из них 111 млрд. долл. предоставил американский Минфин. ФРС в свою очередь потратила 900 млрд. долл. на ипотечные облигации. Эти меры должны были вернуть доверие инвесторов к долговым бумагам, но этого не произошло. Надолго ли хватит финансовых возможностей государств, чтобы «гасить» кризис деньгами?
Похоже, что, борясь государственными вливаниями с финансово-экономическим кризисом, мир может столкнуться с глобальным кризисом государственных финансов, а значит и с кризисом функционирования государственных институтов. Последствия этого в условиях роста мировой нестабильности могут быть весьма негативными. О том, что роль государства надо сокращать, глобалисты говорили уже давно. Однако сейчас, при росте вмешательства западных государств в экономику, может начать наблюдаться снижение их возможностей влиять на ситуацию. В любом случае, государствам придется долго расплачиваться по финансовым обязательствам в ущерб своим конституционным обязанностям либо же отказываться от первых. В данном случае государства, не обремененные излишними долговыми обязательствами, такие как Узбекистан, получают значительные преимущества и могут усилить свое влияние.
Оригинал публикации: Экономическое обозрение
