 29 октября 1929 года обвал нью-йоркских фондовых бирж ознаменовал начало Великой депрессии. Сегодня, спустя 80 лет, мировой кризис серьезно зацепил и нашу страну. А потому вопросы, когда этот финансовый катаклизм закончится и чему он нас научил, не могут не волновать думающих людей. Корреспондент "Недели" Дарья Варламова задала их специалисту по экономическим циклам - профессору Юрию Яковцу, который на этой неделе отправился в Нью-Йорк - представлять членам совета ООН свою концепцию пост-кризисного будущего.
вопрос: Сколько еще продлится кризис, стоит ли ожидать "второй волны"?
ответ: Уже в следующем году экономика начнет стабилизироваться, а потом и оживать - несмотря на то, что Россия сейчас переживает глубокий провал, поскольку мы не подготовились к кризису как следует. Во многом этот кризис похож на Великую депрессию - та же смена "кондратьевских циклов", экономических укладов. По теории известного экономиста Кондратьева, глубокие кризисы повторяются в среднем каждые полвека. А средние - каждые 10 лет, когда прежняя материальная база устаревает, а новая еще не дает нужного эффекта.
в: И куда движется современная экономика?
о: Фондовые биржи останутся, но приостановится погоня за спекулятивной оценкой ценных бумаг - весь этот "виртуальный капитал". Основы экономического строя прогнили, и народ начал понимать, что капитализм отжил свое. Это показано даже в искусстве, например, в фильме Майкла Мура "Капитализм: история любви". Меняется и модель глобализации. Нынешняя глобализация - неолиберальная, созданная в интересах кучки богатых стран. Необходима другая модель - партнерство цивилизаций, которое позволит выйти из этого кризиса. Мы разработали концепцию нового, постиндустриально-интегрального общества.
в: Что она из себя представляет?
о: Это не капитализм и не социализм, а следующий шаг в развитии общества - социально ориентированный строй, основанный на многоукладной экономике. При которой удастся сбалансировать рыночную инициативу с государственным и межгосударственным регулированием. А ключом к дальнейшему развитию станут технологические инновации. Но процесс перехода будет весьма болезненным - на становление нового уклада уйдет примерно полвека.
в: Повлияет ли кризис на расстановку сил в мировой политике и экономике?
о: Мироустройство было, есть и будет многополярным. Даже в эпоху "биполярного мира" были Индия, Китай, другие страны со своей экономикой. В будущем возможны два варианта: обострение межнациональных противоречий или переход к партнерству. Скорее всего, в посткризисном мире будет 7-8 центров силы. Центром партнерства может стать ООН - либо придется заменить ее на группы вроде "большой двадцатки", либо, наоборот, усилить ее позиции. Но в любом случае рано или поздно осознание опасности заставит людей консолидироваться.
в: Прошлые кризисы чему-то научили людей?
о: Да, кризис 1929 года многому научил. Рузвельт практически отработал "новый курс", Джон Кейнс (британский ученый, сторонник государственного вмешательства в экономику. - "Неделя") обобщил этот опыт в теорию, которая помогла избегать крупных кризисов в течение полувека. При нынешнем кризисе уже треть мирового ВВП была потрачена на поддержку фирм и банков. Учиться можно, но это не значит, что можно ликвидировать кризисы - они естественны, как любая смена циклов. Но мы можем их заранее предвидеть и понять их характер. Сейчас нас всех подвела всеобщая профессиональная некомпетентность: ни ученые, ни политики, ни экономисты не смогли уловить суть кризиса. Все сводят к финансовой системе, а ведь корни проблемы лежат в сфере технологий, нам необходимы радикальные инновации в производственной, экономической, социокультурной сферах.
в: А как вставать на инновационный путь, когда экономика на спаде?
о: После революции и войны тоже было тяжело, но страна справилась. Суть не в том, чтобы возвращаться к старому, надо искать новые пути в области водородной энергетики, нанотехнологий, образования.
в: Когда ждать следующего кризиса?
о: Примерно через 7-8 лет. Потом пойдет волна подъема лет на 15-20, потом период стабильности и через 40 лет - следующий кризис. Не существует точной математической схемы, но для нас и этот кризис не был неожиданностью. Более того, он необходим, он полезен, поскольку развенчивает устаревшие технологии и устаревшие экономические порядки. И дальше нам всем предстоит выбирать - либо мы перестраиваем экономику, либо продолжаем жить за счет будущих поколений, продавая нефть, газ и металл. Я все-таки надеюсь на первое.
ЗАПАС ЗНАНИЙ
Сухейль Фарах, профессор Ливанского университета, член РАО: "Человек стал рабом вещей"
- Нынешний кризис многолик, он затронул разные области жизни: экономику, науку, образование, искусство. На Западе сейчас господствует идея конца - конца света, конца Бога, конца культуры и идеологии. Современная цивилизация сделала человека рабом вещей, выработала потребительскую культуру - точнее, даже антикультуру, которая привела к философскому тупику, потере смысла жизни. Наука тоже требует обновления. В XVII веке возникла и получила развитие идея того, что человек должен знать все секреты природы, чтобы господствовать над ней. Но чисто рациональный подход показал нам разрушительную силу науки - атомные бомбы, экологические проблемы. Сейчас нужно "одухотворять" науку, вырабатывать новую этику исследований. Нужны радикальные изменения и в образовании - нынешние попытки его реорганизации, тот же Болонский процесс, на мой взгляд, недостаточны. А чтобы выработать новую философию, необходимо партнерство между странами - чтобы взять лучшее от западной интеллектуальности и восточной духовности.
Александр Неклесса, заместитель гендиректора Института экономических стратегий: "Падать было больно"
- Надо прежде всего разделять два кризиса - глобальный, произошедший из-за усиления роли нематериальных активов, и российский, связанный с зависимостью от сырьевых ресурсов. Кризисы вскрыли ключевые проблемы российской экономики. Во-первых, акцент на сырье сделал нас зависимыми от состояния мирового рынка. Во-вторых, у нас нет той сложноорганизованной среды, которая отличает мировое сообщество - и в экономическом, и в социальном плане. В-третьих, осталось множество промышленных моногородов, которые не в состоянии выполнить свою норму прибыли. Плюс население лишено мобильности, остро стоит вопрос жилья. Ведь минимальная потребительская корзина рассчитана на человека, живущего в своей квартире, расходы по найму жилья она не учитывает. И, наконец, люди разочаровались в прежних взглядах: долгое время в обиходе были формулировки вроде "Россия - всемирная энергетическая держава". А чем ты более высокого мнения о себе, тем больнее потом падать.
Степан Львов, социолог ВЦИОМа: "За год-два мировоззрение не изменишь"
- Все больше россиян считает, что тяжелые времена прошли. Пессимистов становится все меньше - если в июле их было 45%, то сейчас - 33%. Многие постарались приспособиться к кризису, стали покупать более дешевые продукты питания, отказываться от предметов роскоши, тщательно планировать семейный бюджет. Но сказать, что кризис сильно повлиял на ценности и мировоззрение людей, мы не можем - такие глобальные вещи не меняются за год-два. Россияне продолжают жить с прежними установками, другое дело, что кризис усилил их беспокойство о будущем. Хотя инфляция и снижение доходов и прежде отмечались респондентами как одни из ключевых проблем.
Источник: inauka.ru.
Рейтинг публикации:
|
