 Когда в города приходит спад, спасти их может экономическое разнообразие.
Новейшая отрасль Детройта представляет собой "уничтожение аморальности" - фотографий, которые демонстрируют увядание физической инфраструктуры. Детройт - утрированный пример спада, который охватил промышленные города американского Среднего Запада и северной Европы. Их подъем и падение (а иногда и возрождение) говорят о существовании более мощных сил, которые удерживают города вместе и разрывают их на части. Экономисты не понимают очевидного - города должны существовать. Толпы людей означают перегрузку, а также дорогую землю и рабочую силу. Но у скоплений есть и хорошо известные преимущества. Когда транспортные расходы очень высоки, компания может потратить больше средств на перевозку товаров в пункты потребления, чем она сэкономит на дешевой земле и рабочей силе. Рабочие со специализированными навыками толпами съезжаются в такие пункты, чтобы быть поближе к компаниям, которые их нанимают. Такие работники еще сильнее увеличивают привлекательность города в глазах растущих компаний. Огромный запас рабочих мест и рабочих улучшает совместимость работодателя и сотрудника, что стимулирует производительность и оплату.
Также есть свои преимущества и в том, чтобы держаться поближе к конкурентам. На заре автомобильной промышленности предприниматели из Детройта пристально следили за конкурентами - учились корректировать дизайн и бизнес модели до тех пор, пока немногие из них не приводили к значительным успехам. Технологический обмен Силиконовой долины стимулируется аналогичным конкурентным сотрудничеством. Когда новые предприятия или рабочие создают большую ценность для других жителей, чем они добавляют к стоимости перегрузки, город испытывает то, что экономисты называют "увеличением прибыли за счет роста масштабов производства": в процессе роста привлекательность и производительность крупного города увеличивается. Рост прибыли - рецепт головокружительного роста. В период с 1880 по 1940 год население метропольного ареала Детройта выросло примерно на 1300%. Рост населения нередко замедляется, поскольку затраты на жилье и перегрузки увеличиваются (хотя инвестирование в жилье и инфраструктуру может способствовать бесперебойной работе двигателя). Но крупные сдвиги в затратах на ведение бизнеса может полностью разрушить силу притяжения.
В 20 веке затраты на транспортировку товаров с учетом инфляции упали на 90%. Более дешевый транспорт означал, что компаниям больше не было нужды толпиться, чтобы получить доступ на фундаментальные рынки, они могли переехать туда, где земля и наемный труд стоят дешевле. Заводы переместились из городских центров в пригороды, а значит, в более бедные регионы и заграницу. Созревание отрасли внесло свою лепту. К примеру, автопроизводители из деструктивных предпринимателей превратились в солидные процветающие компании, поэтому возможности роста занятости и дохода, предлагаемых промышленными городами, также замедлили рост, направив мигрантов в более привлекательные места. Возникнув однажды, спад начинает жить собственной жизнью. Ослабление местной налоговой базы усиливает спад, поскольку вынуждает местное правительство повышать налоги и сокращать государственные услуги. Финансовое состояние ухудшается, поэтому муниципальное кредитование дорожает, ограничивая инвестирование. Детройт дважды пострадал от этого процесса: и от переноса более богатых домохозяйств в пригороды, и от спада, вызванного расширением метропольного ареала. Его банкротство - критическая точка фискального тандема.
Спад может также создать ловушку бедности. В исследовании 2005 года Эдвард Глейзер из Гарвардского университета и Джозеф Джюрко из Университета Пенсильвании отмечают, что строительство жилья в период эпохи процветания города не исчезает в одну ночь. Напротив, оно вносит свою лепту в излишек предложения, который негативно отражается на ценах, когда экономика замедляется. Когда цены на жилье опускаются ниже затрат на строительство, новое строительство резко прекращается, и состояние всего жилищного фонда ухудшается. Падающие цены привлекают более бедных и менее квалифицированных рабочих из других областей, утверждают Глейзер и Джюрко. Растущая в глазах бедных привлекательность города и сокращение производительности замедляют процесс депопуляции, но снижают вероятность того, что город сможет переломить ситуацию. В Детройте неизменно плохое управление оставило еще меньше шансов на возрождение. Но не все всегда заканчивается неудачно. Почти все промышленные города богатых стран мира переживали трудные времена с 1950 по 1980 год, но некоторые, например, Бостон, Нью-Йорк и Лондон, вскоре после этого восстановились. Города с низкой производительностью, например, Балтимор, Питтсбург и Ливерпуль, также пережили возрождение.
В своей новой работе Джиллз Дьюрантон из Университета Пенсильвании и Дьего Пуга из Центра монетарных и финансовых исследований в Мадриде предполагают, что наличие ряда квалифицированных рабочих и разнообразия экономики - одни из лучших предсказателей долгосрочного успеха. Подобные черты дают городам повод надеяться на новые источники увеличения прибыли за счет роста масштабов производства. Снижение затрат на перевозку и коммуникации практически уничтожило отрасли производства текстильной продукции, например, допустив конкуренцию более дешевых соперников. Но эти же силы увеличили прибыль известных городских отраслей, например, моды, средств массовой информации и финансов. Технологии упростили процесс циркуляции денег по всему миру, но и финансовые компании, и рабочие решили держаться поближе к производственным центрам, чтобы быть в курсе торговых практик, чтобы быть поближе к компаниям, специализирующимся на оказании деловых услуг, и чтобы найти самое лучшее соответствие должности. В выигрыше оказался Нью-Йорк, Лондон и региональные центры.
Тяжелая промышленность и башни из слоновой кости
Великолепные исследовательские университеты в Питтсбурге и Балтиморе обеспечили и экономическое разнообразие, и основу квалификации для создания нового технологического и биологического пункта. Детройт, напротив, выглядит жертвой собственного успеха. Его доминирующие автопроизводители сделали из него город одноотраслевой промышленности; их сильный спрос на производственных рабочих с хорошей зарплатой снизил уровень предложения на рабочих с другой квалификацией. Генри Форд также отказался снабдить город крупным университетом, подобным тому, что промышленные бароны, Эндрю Карнеги и Эндрю Меллон, подарили Питтсбургу. Промышленным городам не везет, и, возможно, нехватка новых источников экономического топлива покажет, что спад неизбежен.
Подготовлено Forexpf.ru по материалам The Economist
Источник: Forexpf.ru.
Рейтинг публикации:
|
