— Будет ли Всемирный банк пересматривать в сторону понижения свои прогнозы макроэкономических показателей в России в своем 20−м (ноябрьском) докладе об экономике России по сравнению с 19−м июльским докладом?
— Я думаю, что нет. Мне кажется, что в последние несколько месяцев есть признаки восстановления, оживления экономической деятельности и промышленного производства на глобальном уровне, а также и в России. Поэтому, по-моему, можно сказать, что самая худшая часть кризиса на глобальном уровне, и может быть в России, пройдена. Но, конечно, все еще существует огромная неопределенность будущего. И вероятно, что восстановление будет достаточно медленным.
— В 18−м докладе вы писали, что социальные проблемы будут наиболее острыми в России в ходе этого кризиса. Сейчас главная составляющая кризиса в России — социальная — изменилась?
— По нашему мнению, нет. Я думаю, что социальный аспект кризиса остается с нами и будет оставаться еще определенный период времени. И, по нашему мнению, по-прежнему очень важно облегчить положение самых бедных слоев общества, бедственную социальную ситуацию, особенно в самых уязвимых регионах, моногородах и так далее.
С другой стороны, сейчас появляется новый вопрос: как обеспечить в будущем продолжение этого очень медленного восстановления экономики, каким образом использовать 2010 год, чтобы ускорить в России структурные реформы, направленные на улучшение конкурентоспособности, производительности труда, инвестиционной среды, снижение барьеров для малого и среднего бизнеса. Я думаю, что это ключевые вопросы на средний и долгий срок. Потому что посткризисный мир будет достаточно ограниченным в смысле доступа к финансам, условий финансирования, притока капитала. Поэтому все страны мира, включая Россию, должны делать больше с меньшими ресурсами и более производительно.
— Могут ли мировые цены на нефть вернуться к $100 за баррель?
— Я думаю, нет, по крайней мере, в короткий срок. Думаю, период чрезвычайно высокой цены на нефть пройден. Наш сегодняшний прогноз нефтяных цен на следующий год — около $63 за баррель. Думаю, что цены на нефть будут оставаться не слишком высокими, но и не слишком низкими, и это может оказывать благоприятное влияние на ситуацию и создавать достаточную мотивацию всем экономическим субъектам России, включая правительство, чтобы действительно улучшить эффективность государственных расходов, увеличить пользу от каждого рубля, чтобы обеспечить нужный результат.
— Какие наибольшие риски для российской экономики сейчас существуют? Могут ли случиться непредвиденные шоки, например рухнуть цена на нефть?
— Огромных, чрезвычайных рисков я в этот момент не вижу. Но есть риск очень медленного восстановления экономики, очень медленной консолидации и дальнейшей реформы банковской системы. Я думаю, это важные вопросы. Важно реструктурировать банковскую систему, чтобы она могла действительно поддержать кредитование и восстановление экономики. На глобальном уровне еще существует большая неопределенность по сравнению, допустим, с восстановлением экономики после российского кризиса 1998 года.
Вспомните, тогда восстановление было очень быстрым. В 1999 году сложилась очень благоприятная ситуация на глобальном уровне, и российская экономика очень быстро поднялась. Сейчас мы не можем этого ожидать, потому что в глобальной экономике есть много проблем, фискальные стимулы ослабляются, цикличное восстановление экономики тоже ослабляется. Есть и долгосрочные проблемы на глобальном уровне — необходимость дальнейшей реформы банковской системы, снижения долга домохозяйств и так далее. Все эти факторы будут тормозить быстрое восстановление экономического роста, включая быстрый подъем цены на нефть. Поэтому посткризисный мир, в котором мы сейчас находимся, более ограничен, в нем более низкий приток капитала, более низкая ликвидность, более жесткие условия для всех, средний уровень цены на нефть. Это мир, в котором было бы разумно усилить действия правительства России, направленные на более высокую конкурентоспособность и долгосрочность структурных реформ, чтобы действительно после кризиса российская экономика была еще более сильная, более конкурентоспособная и производительная, чем раньше.
