Снаружи кажется, что кризис в Еврозоне поутих, буря улеглась. Рынки растут с лета прошлого года, и, как сказал бы Герберт Гувер, "вот-вот начнется всеобщее процветание". Однако европейская изнанка сильно напоминает Потемкинскую деревню. За тщательно вымытыми фасадами - Южная Европа, падающая вниз по смертельной спирали. Если вы убеждены, что Европейский валютный союз преодолел кризис и стал еще сильнее, значит вы оказались в плену самой блистательно-хитроумной PR кампании в истории современности. Давайте внесем ясность: все, что мы имеем, натворил евро. Все негерманские производственные базы разрушены под чистую, благодаря активному участию европейских технократов. Они даже не поняли, что Франция, вторая по величине экономика валютного союза, стремительно теряет конкурентоспособность.
Сделаем шаг вперед. По данным официальной статистики, с начала введения евро в обращение, в терминах ВВП экономика Франции показывала такие же результаты, как и экономика Германии. Но если взять за основу коэффициент индексов объема производства в этих странах, то получится, что Франция отставала от Германии на 20%. Более того, во Франции, Италии и Испании именно частный сектор сокращал и терял производственные мощности. Логично предположить, что в следствие этого доля частного сектора в экономике этих стран устойчиво снижалась, а в Германии - росла. Чтобы компенсировать эту негативную динамику, было принято "решение" в лучших традициях кейнсианской логики - увеличить темпы роста государственного сектора. Красная линия на графике отражает реальность; синяя - кейнсианскую сказку.
 Государственный долг во Франции вышел далеко за пределы разумного, потому что правительству требовалось оплачивать растущую долю расходов в ВВП. Нет нужды говорить о том, что нечто подобное произошло в Греции, Испании, Португалии, Италии и других странах, где коллапс частного сектора компенсировался ростом государственных расходов, финансируемых за счет наращивания долга. И что это нам дает? А то, что мы имеем целую компанию стран со стремительной деиндустриализацией, выпускающих горы "безрисковых активов", чтобы хоть как-то скрыть факт серьезной депрессии. Это хорошо видно на следующем графике. Индекс объема производства в Еврозоне НЕ ДВИЖЕТСЯ с 1998 года, при этом немецкий индекс вырос на 30%, французский упал на 10%, а испанский и итальянский потеряли по 20%.
Это игра с нулевым исходом, при этом Германия - единственный победитель, а три другие экономики остались в числе проигравших. Вместо того, чтобы способствовать масштабной конвергенции европейских экономик, евро спровоцировал колоссальный раскол, создав среду, где сильные становятся сильнее, а слабые - слабеют. Для того, чтобы изменить пагубную динамику, нам нужно решиться на радикальные меры. И речь вовсе не об увеличении возраста выхода на пенсию на один-два года в одной стране, и не о минимальной либерализации правил увольнения сотрудников в другой. Некоторым потребуется уволить от 20 до 40% своих гос. служащих, чтобы сократить долю гос. расходов в ВВП; стоимость рабочей силы должна снизиться минимум на 20% по отношению к немецким показателям; доходность инвестируемого капитала в южных регионах Европы должна стать выше доходности не только в Германии, но и в Восточной Европе. Вероятность того, что в этих странах когда-нибудь решатся на подобные реформы, уверенно стремится к нулю.
 Иными словами, с логической точки зрения, этот евро-эксперимент должен закончится тем, что все европейские фабрики будут расположены в Германии, а штаб-квартиры на востоке, в Южной Европе, где цены слишком высоки и не снизятся ни при каком раскладе, не будет ничего. Мы уже прошли часть этого пути, и меня это не удивляет, поскольку я еще в 2000 году писал о том, что в Испании слишком много домов, во Франции слишком много гос. служащих, а в Германии слишком много фабрик и заводов. Нельзя поддерживать фиксированный валютный курс в ряде стран с разными базовыми темпами роста производительности, разными социальными системами и политическими укладами - такова горькая правда, и от нее никуда не деться.
Выводы
ЕЦБ выбросил на рынок достаточно денег, чтобы на время снизить стоимость кредитования и подтолкнуть цены на акции вверх (к сожалению, вместе с евро, что угрожает благополучию экспортного сектора). Он сумел выиграть время, но не решил структурные проблемы, созданные единой валютой. Частный сектор практически выродился в Южной Европе, что привело к резкому росту государственных расходов и долгов. Если Франция, Италия и Испания вместе начнут процесс дефляции долга/попадут в долговую ловушку, кризис разрастется до таких масштабов, что даже Германия не сможет с ним совладать: а если это произойдет до федеральных выборов в Германии (в октябре), европейский политический кризис снова расцветет пышным цветом. Не верьте потемкинским фасадам евро. Я бы не стал покупать ценные бумаги с фиксированной доходностью ни в одной из европейских стран, особенно в условиях сильного евро. Об акциях в наиболее свободных секторах экономики еще можно подумать.
Чарльз Гейв, GKResearch
Источник: Forexpf.ru.
Рейтинг публикации:
|
