Хоть и обещалось, что двухдневный апрельский саммит представителей двадцати крупнейших экономик заложит основы реформирования мировой финансовой архитектуры - но всё оказалось скромней. Видимо, Лондон располагает исключительно к либеральным клятвам, и всё свелось к знакомствам, улыбкам, похлопываниям и поглаживаниям.
Очень удивили российские предложения к G20. Заготовки, мягко говоря, корявые. Поэтому возникли вопросы.
Не слишком ли переоценены способности тех, кто принимает обязательства что-то улучшить? Да, они многое могут, но за то ли взялись и не добьют ли экономику окончательно? Отрадно, когда вчерашние оптимисты соревнуются в пессимизме. Но можно ли утверждать, что свежие прогнозы базируются на серьезных исследованиях и исследователях? Разумно ли вообще надеяться, что из горнила кризиса экономика выйдет впредь более устойчивой? Вдруг манящий свет в конце туннеля вновь окажется светом надвигающегося поезда?
Тяжелые времена дают богатую пищу для размышлений... Недавняя дискуссия о том, должно ли российское население знать всю правду. Решили - правда, как идеология, сегодня лучше. А что это такое в принципе и о критериях, по которым судят о ней, сам Зорькин толком не знает. Вот и вышла очередная бессмыслица. Наутро сообщаешь приятелю о его пьяных выходках, а в ответ - ты меня еще пьяным не видел!
Или взять хвастовство. Чаще это отсутствие скромности: мог не выпячивать своё «Я», но не солгал. Но бывает, что простительный недуг есть высшая степень неправды. Вспоминая рассказы иного рыболова, смеешься даже в общественном транспорте.*
* Поскольку статья не о рыбалке, предлагаем образец экономической байки от зампреда Улюкаева. Построение однотипное: противоречивость, преувеличение собственной роли, приукрашивание событий и заслуг товарищей. Обязательно присутствует повествование о личных переживаниях.
Банковский кризис, он был или не был? Как он выглядит? Это не тогда, когда показывают бледного Кудрина и запинающегося Игнатьева? Однако национальные лидеры утверждают, что системный банковский кризис предотвращен. Вторит им депутатское и ученое большинство. Что «предотвратили»? Или кризис - это когда над руинами эмиссионного банка официально водружают табличку «Отныне здесь танцуют»?
Если так, то надлежит отметить заслуги некоторых перед Отечеством. В наградном представлении так и записать - «За подготовку и адаптацию денежной системы к новым условиям хозяйствования». Стесняться нечего: показатели впечатляющие - девальвация, откровенно запретительные ставки для заемщиков; многие банки с октября по январь не расширили кредитный портфель ни на один рубль. Не об этом ли мечтает любая экономика? На ближайшие годы запланирован даже экономический рост (МЭРТ до 6%). Из чего делаем вывод: кризис не только предвидели и готовились, но управляют и будут им управлять...
Прямо высший пилотаж антикризисного менеджмента! Растет безработица, сокращается импорт - но почти не пострадали розничные продажи и платные услуги населению. Проблемы с экспортом, закрываются предприятия - но производство электроэнергии, газа и воды продолжило поступательное движение. Неужели уволенные даже станки не остановили и теперь по привычке жгут электричество и льют воду по домам?
Ответ подсказал Владимир Леонидович Соколин. Он поведал, что в числе первых, ощутивших удары кризиса, стали статистики, вынужденные теперь использовать малобюджетные методики.
Без хороших методик как без рук. Но статистическая гипотеза не может считаться верной, если не найти ни одного абсолютно подтверждающего её факта. Мы обязательно должны встретить минимум одного субъекта, который умудрился бы перевести деньги в валюту и, не беря в долг, купить в магазине большее количество товара при одновременном сокращении собственных доходов и росте цен. Если сшитая обувь никому не впору, мы имеем полное право указать на ошибку сапожника. Если людей с таким размером ноги не существует в природе, разумно ли утверждать, что это самый ходовой размер?
* * *
Чтобы затронуть как можно больший пласт экономических проблем, мы решили создать подобие экономики. В одной из публикаций мы прибегали к этому способу изложения сложного материала, что позволило сократить время. Потом, так будет предметней. Большинство экономистов и аналитиков не имеют представления, чем казначейские счета отличаются от банковских; как выглядят бюджет и золотовалютные резервы; откуда берутся статистические показатели и как они связаны между собой. Каждый занимается любимым делом: одни - устремляются в глубину истории и заоблачную будущность, другие - увлекаются цифрами, следующие - разбавляют цифры словами и толкают теории, последние - выступают по телевизору. В итоге, как вы догадались - кризисы.
Познакомимся с инструментами, имеющимися в распоряжении экономистов, и на простом примере рассчитаем ВВП. Итак.
1. Предприятие А за наблюдаемый период добывает 110 натуральных единиц сырья (например, тонн) и отпускает его по цене 110 тыс. счетных денежных единиц (пусть будут, рубли). Расходы составили: зарплата - 25; обучение работников -25; прибыль - 60; налог на прибыль (25%) - 15. Итог: прибыль, остающаяся в распоряжении предприятия - 45.
2. Предприятие B из этого сырья производит товар 100 тыс. килограмм (литров, штук и пр.) и продает его за 235 тыс. рублей (цена за 1 ед. - 2.35 рубля). Расходы: зарплата - 25; сырье - 110; прибыль - 100; налог на прибыль (25%) - 25. Прибыль, остающаяся в распоряжении предприятия - 75.
3. Предприятие С оказывает услуги по обучению 10 работников предприятия А. Выручка - 25; зарплата - 9; прибыль - 16; налог на прибыль (25%) - 4. Прибыль предприятия - 12.
Теперь представим эти хозяйственные операции в статистической форме как ВВП по добавленной стоимости.*
Табл.1
| Добывающие (А) |
70 (45 + 25) |
| Обрабатывающие (B) |
100 (75 + 25) |
| Образовательные услуги (С) |
21 (12 + 9) |
| Налоги |
44 (А15 + B25 + C4) |
| ВВП |
235 |
* Этот метод еще называют «производственным», поскольку получатели дохода сгруппированы по видам деятельности (ОКВЭД). Ранее в России применялся классификатор по отраслям (ОКОНХ).
Вместо «продукта» иногда используют понятие «доход». Ниже познакомим с другими способами подсчета ВВП, и вновь столкнемся с некоторой расплывчатостью присвоенных определений.
Свойственна экономистам и синонимичность. Со временем к этому привыкаешь и безошибочно ориентируешься в словесном многообразии. Но всё чрезмерное - плохо, поэтому постараемся достичь баланса между педантизмом и популярным изложением.
Из таблицы видно, что структура номинального ВВП представляет собой чистую прибыль предприятий (132 рубля), зарплату работников (59) и налоги, уплаченные в бюджет (44). Сгруппировав доходы подобным образом, получим ВВП по источникам доходов. (Поскольку «источниками» именуют фонды, это означает - «как распределился доход».)
Номинальному ВВП соответствует некоторый реальный объем отгруженных товаров и оказанных услуг (110 т сырья, 100 тыс. единиц товара и 10 человек, прошедших обучение). Но означает ли это, что номинальный ВВП равен сумме, которую покупатели уплатили (должны уплатить) своим поставщикам?
Легко убедиться, что выручка предприятий составляла большую сумму, а именно 370 (110 + 235 + 25). Таким образом получается другой показатель - совокупный оборот товаров и услуг. Который в статистике представлен частично, лишь отдельно в виде розничного и оптового оборота. Наш показатель* помимо оборота конечных товаров (235) включает также оборот товаров услуг, используемых при производстве конечного продукта. Чтобы выйти на ВВП, мы должны из совокупного оборота (370) вычесть промежуточные (110 и 25).
* «Наш показатель» в статистике когда-то назывался общественным совокупным продуктом. Как сейчас, не знаем.
Лучше всех этот момент понимают бухгалтера. Сталкиваясь с бухгалтерскими счетами, они различают баланс и отчет о прибылях и убытках. Поэтому не путают объем реализации и прибыль. Они знают, что без продаж не будет операционной прибыли, но первые могут приводить не только к прибылям, но и убыткам.
Убытки возникают по причине превышения расходов над доходами (читай - обязательств над требованиями). Предположим, образовательное предприятие С «опрометчиво» обещало выплатить учителям не 9 тыс. рублей, а все 30. Результатом станет убыток в сумме 5. Для С это событие неприятное, но на размер ВВП это не повлияет. Лишь изменится его структура. Теперь она будет выглядеть следующим образом.
Табл.2
| Добывающие (А) |
70 (45 + 25) |
| Обрабатывающие (B) |
100 (75 + 25) |
| Образовательные услуги (С) |
25 ( - 5 + 30) |
| Налоги |
40 (А15 + В25 + С0) |
| ВВП |
235 |
Зарплата увеличилась - сократились совокупная прибыль предприятий и бюджетные поступления от налога на прибыль. Естественно, не увеличились и собственные источники предприятия С. Чтобы рассчитаться по обязательствам перед работниками, придется уменьшить ранее накопленные активы или взять кредит.
Делаем предварительные выводы. Номинальный ВВП есть результат сознательной деятельности по производству реальных товаров и услуг. Он включает вознаграждение работников и прибыль собственников предприятия. Увеличить (уменьшить) номинальный ВВП возможно только увеличив (уменьшив) суммарный доход этих лиц. Последующая уплата налогов в бюджет - это лишь распределение доходов в пользу государства.
Весь процесс легче представить в виде потока, из которого каждый «зачерпывает» свою меру, после чего уплачивает налоги. Часть возвращается через бюджет в виде социальных трансфертов, а часть идет на зарплаты так называемым бюджетникам. В результате этих операций сумма налогов (которая 40) уменьшится на сумму бюджетных расходов и добавится строка типа «Государственное управление и социальные обязательства» (размер ВВП вновь останется неизменным). Т.е. производственный ВВП по доходам учитывает и часть расходов государства.
* * *
ВВП в дальнейшем распадается. Поэтому существует еще один способ его подсчета - по использованию. Суть состоит в наблюдении за расходами (покупками), которые совершили получатели дохода (домашние хозяйства, включая работников, предприятия, государство). Предполагается, что если в течение наблюдаемого периода совершались траты на некоторую сумму, то «почерпнутый» доход примерно равен этой сумме. По-другому: чтобы не устанавливать круглосуточное наблюдение за получателями доходов, можно периодически проверять сумму их расходов и фиксировать изменения в имуществе. (Напоминает мониторинг лиц, имеющих возможности брать взятки.)
Параметры описываемого процесса отображает уравнение:
C + Ig + G +Xn = ВВП, где С - личные потребительские расходы домохозяйств, Ig - частные внутренние инвестиции, G - закупки товаров и услуг государством, Xn - чистый экспорт.
Валовой продукт определяется как общая рыночная стоимость конечных товаров и услуг. Что не совсем корректно или требует расшифровки. Не учитываются изменения в запасах предприятий (входят в Ig). Например, предприятие B произвело 100 тыс. штук не из всего объема, приобретенного за данный период сырья, но оставило в переходящих запасах, например, десятую часть (0,1 т). Это означает, что добавленная стоимость от А не изменилась, а вклад B в ВВП вырос на 11 тыс. рублей (по ценам поставщика). Заготовки впрок увеличат ВВП, и 11 будут отражены в расчете ВВП по использованию. Между тем, строго конечные товары проданы за те же 325 тыс. рублей.
Мнимую нестыковку - когда одна сумма в разных расчетах выступает в роли конечного товара и запасов - можно объяснить текущей неопределенностью последующего использования: кто-то покупает уголь для обогрева жилья, кто-то - как технологическое сырье; один задействует автомобиль для загородных прогулок, другой - для «зарабатывания» денег. Если четко следовать каноническому определению, возникнет дилемма, за счет кого корректировать добавленную стоимость на запасы: вычитать ли их из доходов продавца или покупателя. Решили доходы не трогать, а изменение в запасах (доходы) отражать отдельной строкой в использованном ВВП (уже в расходах).
Представленное уравнение очень важно. Оно характеризует текущее потребление и сбережения. По нему судят о благосостоянии населения, отложенном и неудовлетворенном спросе. Если Xn - величина положительная, то по различным причинам получатели доходов на территории страны взамен экспорта недополучили импорт (к чему еще вернемся).
Заслугу формулирования этого уравнения приписывают Кейнсу. Однако лично мы не нашли в его работах точно такого. Отдавая должное его интуиции и легкости слога, заметим, что доходчиво описать совокупный доход ему не удалось. Не очень понятно, что он имеет в виду: весь оборот, прирост нового богатства или лишь прибыль капиталистов.
Вовсе не обсуждает этот вопрос Фридмен: «Как обычно (курс. Авт.), номинальный национальный доход выступает в нескольких формах: стоимость конечных услуг, стоимость производительных ресурсов, вся сумма чистой добавленной стоимости. Но обычно возникающие при этом проблемы подсчета национального дохода для нашего гипотетического общества являются второстепенными, и входить в них [...] мы не будем».
Он не первый, кого влечет количество денег, и не последний, кто при этом не интересуется «мелочами». Не удивительно, что его симпатии на стороне уравнения обмена Ирвинга Фишера: MV = PQ, где М - предложение денег, V - средняя скорость обращения денежных единиц, P - средняя цена товарной единицы, Q - количество товарных единиц.
Что такое цена и количество товара, и как их посчитать - особых трудов не вызывает. А вот с левой частью формулы сложнее. Хоть и бытует мнение, что деньги бегают по кругу с постоянной скоростью, но это вряд ли. В том и загвоздка, что деньги - не стрелки часов.
Скорость денег определяется количеством трансакций в единицу времени (по-другому, как часто денежная единица меняет владельца). Формула указывает на отличительные признаки интересующих нас переводов: взамен денег субъект получает нечто, что одновременно обладает и ценой, и количеством (или наоборот: взамен объекта, обладающего ценой и количеством, субъект получает деньги).
Можно четко установить, в нашем примере таких трансакций было всего три: А должно С за обучение десяти работников (25); В должно за сырье (110) и продает товар (325). Подходят под эти признаки выплаты зарплат (59), но в любом случае PQ не может быть меньше 370. Нетрудно догадаться, что монетаристское уравнение описывает оборот всех товаров и услуг, а не процесс формирования и подсчета ВВП. Причем, этот товарооборот не учитывает обмен товарами без использования денег (бартерные сделки). Задействовав или авансируя уже существующий денежный капитал (135), предприятия увеличивают его стоимость на 235. Продав за 370, они получают прирост капитала и рассчитываются с работниками и бюджетом. Всё согласуется и с бухгалтерским учетом, и со статистикой.
* * *
Как сообщает «Экономикс» Макконнелла и Брю, однажды монетаристы решили перевести кейнсианское уравнение на популярный язык денег. Общие расходы, - стали утверждать они, - есть не что иное, как предложение денег, умноженное на скорость их обращения (MV является эквивалентом C + Ig + G +Xn). Далее следовало, что ВВП = PQ. С такой трактовкой согласились не все - и вопрос повис.*
* В англоязычной литературе чаще встречается показатель ЧНП (чистый национальный продукт). Отличие в подсчетах внутреннего и национального в том, что первый создается предприятиями различной юрисдикции на территории отдельной страны, а последний создается лишь отечественными предприятиями, но как внутри, так и за ее пределами.
«Чистым» продукт становится после вычитания другого показателя - амортизационных отчислений. Т.е. «валовой» включает не только вознаграждение наемных работников и прибыли собственников, но и размер начисленного износа (как и изменение в запасах, он входит в Ig). Суммы износа уменьшают прибыль предприятия, но до налогообложения. Это есть знак заинтересованности государства в возобновлении производства минимум в прежнем объеме.
В нашем примере мы обошлись без оборудования, станков, учебных аудиторий. Т.е. пренебрегли информацией о том, насколько уменьшилась стоимость основных средств при производстве нового товара. В реальности эта цифра может быть значительной. Она закладывается в цену продукции и обязательно будет зависеть от общей стоимости основных средств и принятых методик расчета износа.
Действительно, можно представить ситуацию, при которой ВВП равен PQ. Это когда предприятия станут производить лишь услуги, не неся и при этом расходов на э/энергию, связь и так далее (как в нашем примере). Т.е. на практике гибрид от скрещивания не жизнеспособен.
Почему заостряем внимание на этом сугубо теоретическом вопросе? С целью иллюстрации процесса зарождения того, что именуется «расхожими заблуждениями»: вначале люди от науки чем-либо ошарашивают публику, после чего публика окучивает этим предметом себя, ученых и политиков.
Чтобы изменить экономику к лучшему, для начала требуется поближе узнать ее и хотя бы перестать сопоставлять денежные агрегаты исключительно с ВВП. Платежный оборот обязан превосходить конечный продукт в разы. Деньги обслуживают не только рынки услуг и вновь создаваемых товаров. Параллельно совершаются операции, которые не увеличивают ВВП. Продажи ценных бумаг или торговля подержанными автомобилями слабо соотносятся с созданием новой добавленной стоимости. Это передача прав собственности на давно существующие активы. Некоторые из них появились тысячелетия назад.
При господствующих экономических воззрениях ситуацию быстро не исправить. Если вообще исправить. Потребуется немало усилий, чтобы заполнить образовавшийся в головах либеральный вакуум. Вероятно, без социальных потрясений не обойтись.
* * *
Человечеству известны две экономические модели. Первая по времени появления, вероятней всего - социальная. В трудных условиях экономически целесообразней выживать сообща. Модель предполагает наличие общественных благ и гарантии доступа для всех граждан. Другая - индивидуалистическая - делает упор на стимулировании экономической активности через гарантии в отношении результатов труда. При явной полярности обе исходят из общих норм, одна из которых - «если кто не хочет трудиться, тот и не ешь (2 Фес. 3:10)». У каждой есть достоинства и недостатки. Поэтому история не знает государств, где бы одна модель полностью исключала другую. Пусть в разных пропорциях, но все экономики состоят как из социального, так и индивидуального элемента.
Какой же критерий для сравнительной оценки, по сути, неповторимых экономических систем, которые к тому же разбросаны во времени? Реальный ВВП. Ведь номинальный многое не учитывает: ни динамики цен, ни курсовых колебаний денежной единицы. Можно ли на основании счетов за ЖКХ судить об улучшении их работы? Без информации о факторах, повлиявших на изменение добавленной стоимости, судить о количественных и качественных параметрах произведенных товаров невозможно. Для сопоставления не обойтись без человеко-часов, тонн, штук.
Внимательный читатель заметит: не проще ли сравнивать только штуки конечного товара, тем более что, умножив их на цену, получим сумму ВВП? Всё правильно. Но тогда мы скоропалительно решили бы, что товар получился лишь благодаря предприятию B из ничего, и не имели повода говорить о переносе стоимости одного товара на другой. Мы не задались бы вопросом, сколько человек участвовало в создании новой стоимости, и лишились иллюстрации гениальной по простоте догадки, что в основании богатства лежит труд тех, кто участвовал в его создании. Владельцами результатов чужого труда мы становимся в силу того, что взамен передаем продавцу деньги как эквивалент собственного, заемного, незаконно присвоенного или законно отчужденного труда (особые случаи вроде выращенной своими руками картошки или случайно найденного метеорита не рассматриваем). Если бы мы ограничились конечными штуками, нас не увлекла картина превращения преподавательских часов в специалистов, обученных находить и добывать полезные ископаемые; скорей всего, мы забыли бы спросить, сколько потребовалось сырья, чтобы произвести данное количество товара, и дорого ли нам обошлась армия обслуживающих весь этот процесс от выдачи лицензий на разработку месторождения до сбора налогов. Наконец, нам не удалось бы перейти к расчету показателей эффективности нашей системы.
Предположим, что по сравнению с предыдущим периодом предприятия улучшили свои производственные показатели в два раза: предприятие А добыло 220 т сырья, B произвело 200 тыс. единиц, в учебном центре С прошли обучение 20 человек против прежних 10-ти.
Чтобы удвоенный реальный ВВП «втиснуть» в номинальный (325), придется уменьшить в два раза и цены.
Связь между ценой и реальным предложением налицо. Но ценовой фактор воздействует на предложение через спрос. Игры с ценами не способны создавать реальные товары. Чтобы наклеить ценник на товар, требуется сначала его произвести. Частный случай, когда о цене будущего товара договариваются заранее, словно создан для доказательства, что цена - это лишь один, но далеко не единственный из множества факторов, побуждающих к производству. Производить можно и не зная цены. А вот без чего не обойтись, так это без экономических ресурсов. Поэтому удвоить выпуск продукции предприятия могли либо через повышение нормы выработки на одного работающего, либо через увеличение числа работающих. Как это повлияло на текущие показатели рентабельности? Они ухудшились и испортили общую картину финансовой устойчивости.
Мы зафиксировали расходы на оплату труда для того, чтобы сделать следующие выводы. Увеличение реальных продаж при снижении цен оказывает негативное воздействие на текущую прибыль. Рост производства может ухудшить устойчивость предприятия. Напротив, следствием стремления предприятий к эффективности не обязательно станет снижение цен и положительная динамика производственных показателей. Более того, безудержное наращивание прибылей одним хозяйствующим субъектом может сократить общее производство.
* * *
Пожалуй, кроме профессионализма, в экономике нет абсолютного блага, заходит ли речь о поголовном высшем образовании или об автоматизации рутинных производств.
В экономической системе потребителями конечных товаров являются люди. Производство без человеческого потребления утрачивает смысл. Потребительский потенциал есть сумма денег, которыми люди располагают в данный момент. Эти деньги и питают огромную систему.
Когда предприниматель мечтает расстаться с тысячей требующих повышения зарплат работников и купить одного надежного робота, он не задумывается о макроэкономических последствиях. Между тем его активность способна лишить рынок вероятных покупателей. Которых он и члены его семьи вряд ли заменят полностью. Конечно, луддитов нельзя отнести к адептам бескризисной экономической модели, но распространявшееся в 18-19 вв. разрушение станков достойно пристального внимания. Если киборги вытеснят рабочих, то требуется собирать повышенные налоги с их владельцев и не мешкая раздавать всем остальным. Не компенсируемое социальной направленностью властей повышение производительности чревато не только кризисами, но угрожает основам государства. Не каждый член общества способен самостоятельно создать доходное место, органично вписывающееся в рынок.
Цифры прибылей - показатель лукавый. Но при капитализме именно прибыль ставится во главу угла при оценке текущей эффективности. Собственников не интересуют реальные объемы продукции: качество работы они оценивают по номинальной (балансовой) прибыли. Надлежит признать, что агрессивное ценовое поведение в отношении производителей-конкурентов, - это исключение, а не правило. «Война» - занятие хлопотное. Проще достигать прибылей, экономя на издержках или повышая цены. То, что обещает осуществить «невидимая рука» Адама Смита, не достижимо без ущемления капитала.
Капитализм, действительно, более восприимчив к инновациям. Но немалая часть открытий используется для различного обмана (генномодифицированные продукты, усилители вкуса, заменители животных белков). Появлению многих товаров потребители обязаны толерантности при стандартизации (экологически сомнительные товары; предметы, чей полезный срок службы меняет представление о длительном пользовании). Не имеет границ и изобретательность в продвижении товаров. Эксплуатируется всё - особенности восприятия индивидуумов, несовершенство их природы, тайные желания, даже добродетели и доводы разума. Избегая одной ловушки - попадаешь в другую.
Наивно полагать, что после кризиса многое изменится, если вековой портрет капитализма останется прежним. Даже отношения капиталистов между собой характеризуются как взаимное надувательство. Несмотря на потуги мастеров искусств, предприниматель-капиталист долго будет ассоциироваться, в лучшем случае, с Чичиковым или Фрэнком Каупервудом.
Умение из всего извлекать выгоду никогда не станет признаком нравственного здоровья и показателем ума. Нувориш знает на опыте - для осуществления заветной цели не достаточно прилагать собственные усилия. Чтобы сопутствовала удача, требуется отказаться от многих этических установок. В материальном мире всё относительно, и подлинно богатым всегда (хоть и не всеми!) будет признаваться не тот, кто много получает, но кто много дает. Одно дело - давать от богатства, другое - от бедности.
Ставка на «социальную ответственность бизнеса» наивна: леопард не может сменить пятна. Достойные похвалы исключения встречаются, но чаще сердобольность и благотворительность - показатель ранее изнасилованной совести, имиджевый ход или то и другое вместе.
Уровень жизни в странах «золотого миллиарда» не столько заслуга тамошних капиталистов, но прежде всего результат общественного давления на власть с тем, чтобы создавались и поддерживались механизмы, препятствующие неравномерному распределению доходов.
«Социальные завоевания», как следует из названия, не достижимы без борьбы. Формы ее могут быть различны. Радикальный путь не актуален лишь при действенности институтов отстранения от власти тех, кто не убедительно подтверждает приверженность идеалу социального устройства государства. Теоретическая невозможность революций есть следствие практической ненадобности. «Святой престол» редко остается надолго пустым. Поэтому демократическая избирательная система - это не столько инструмент приведения к власти, но способ бескровного освобождения от нее.
Описание связей бизнеса с властью - самые неприглядные страницы мировой истории. Сразу не определишь, обнимается пара или клинчуется. Но растащить по разным углам невозможно. Деньги - это богатство, которое нуждается в защите от угроз извне. На определенном этапе часть конвертируют в реальную власть. Покупка власти формально не поощряется: подобные расходы не включаются в себестоимость продукции. Но процесс можно описать как «деньги - власть - деньги штрих». Резонно, когда говорят о сдерживании и сокращении коррупции, но не искоренении. То обстоятельство, что в развитых странах существуют легальные процедуры лоббирования, свидетельствует об устойчивости этой болезни. Это не что иное как капитуляция перед злом. Подобно инициативам и существующим примерам узаконения проституции.
* * *
Балансовая прибыль предприятия, по сути, есть сумма приращения личных капиталов собственников. Она рассматривается как некая фиксируемая оболочка, включающая в себя экономическую прибыль предпринимателя. Размер последней зависит от представления о «нормальном» уровне жизни и определяется путем сопоставления с доходами других категорий населения.
Именно прибыль является путеводной звездой рынка. По большому счету, подлинному капиталисту все равно, куда инвестировать. В отсутствии текущей прибыли, некогда эффективный собственник кинет связавших с ним судьбы работников. Предпринимательство - это профессия, но смысл ее - периодически набивать шишки в новом деле. Поэтому критики отмечали неоправданную расточительность капитализма.
Впрочем, приходится мириться. С серьезными лицами в центрах занятости ученому порекомендуют следовать за капиталом и внести рациональный элемент в среду молчаливых дорожников, артисту - попробовать себя в роли озорного молочника, строителю - бесплатно переквалифицироваться в программиста.
И в нашем примере предприятия занимались делом исключительно движимые стремлением извлечь прибыль. Но описание хозяйственных операций и расчет ВВП не содержали конкретного указания на количество денег, которые находились на банковских счетах и в кошельках покупателей на момент инициации экономического цикла. Мы имели лишь итоговый результат, но ничего не знали о скорости «потока», из которого «зачерпывали» прибыль; о времени, затраченном на производство конечного товара, и о том, какие нужды потребителей он призван удовлетворять. Единственное, что можно сказать: местные банки не кредитовали никого, и хозяйствующие субъекты не воспользовались их услугами. В противном случае с банками поделились бы прибылью, и структура производственного ВВП содержала раздел «Финансовая деятельность».*
* Детальней отражение банковских операций будет рассмотрено в заключительной части статьи.
Можно предположить, что сырье отгружалось по килограмму, выпускалось по нескольку единиц товара и происходили последующие расчеты за сырье и обученных. И так многократно, пока размер ВВП ни достиг 325-ти. Если продукция была ликвидной (например, нефть и бензин), то не исключено, что предприятия просто погашали ей взаимные обязательства: литрами - производитель товара рассчитался с работниками и за используемое сырье; товаром или даже сырьем - была погашена задолженность по услугам.
Всё это не столько о том, что существуют варианты, снижающие потребности в денежных единицах, сколько о загадочной скорости денег.
Скорость зависит от времени отдельных производственных циклов и существует прямая зависимость между затратами времени на выпуск единицы продукции и количественными потребностями в деньгах. Беда в том, что недостаток денег не может быть полностью компенсирован числом оборотов в единицу времени. Скорость имеет разумные пределы. Заемные средства - обязательный атрибут хозяйственной деятельности, и не найти предприятия выступающего лишь в роли кредитора. Каждое одновременно является должником (по отношению к работникам, смежникам, бюджету и прочее). Сокращение денежной массы бьет, прежде всего, по наукоемким отраслям. По тем самым, которых (если верить заявлениям) так не хватает России. Даже современные хозяйствующие субъекты, для которых широкий спектр информации - в шаговой доступности, не обосновывают собственную ценовую политику изменениями агрегата М2.*
* К. Маркс (Капитал. Критика политической экономии. Т. I. Кн I. Процесс производства капитала. М. 1988 . с. 134): «Иллюзия, [...] будто товарные цены определяются массой средств обращения, а эта последняя определяется, в свою очередь, массой находящегося в данной стране денежного материала, коренится [...] в той нелепой гипотезе, что товары вступают в процесс обращения без цены, а деньги без стоимости, и затем в этом процессе известная часть товарной мешанины обменивается на соответствующую часть металлической груды («грудой» Маркс называет деньги. - Прим. авт.)».
Ирония Маркса адресуется и нынешним либералам, утверждающим, что сдерживание денежной массы обязательно приводит к снижению цен.
Продавец не просто хочет продать товар, но продать его по определенной цене. Равно и покупатель. Если цена не устраивает, можно отложить продажу или повременить с покупкой. Редко бывает, что для продавца и покупателя одновременно поле маневра сужается настолько, что на цену они не обращают никакого внимания, а лихо обмениваются «черными ящиками», в одном из которых энное количество товара, в другом - энная сумма денег.
Основная причина повышения цен опять-таки связана с прибылью как целью. Собственники справедливо будут кивать на соседей, которым удалось увеличить свою эффективность посредством повышения цен и при этом не потерять потребителей. В основе обмена лежат относительно устойчивые меновые стоимости. Кто бы ни нарушил ценовую «конвенцию», остальные попытаются сохранить сложившиеся пропорции в структуре номинального ВВП (см. таблицу). Следовательно, корень зла не в падении эффективности, а в стремлении увеличить её.*
* Кстати, накануне кризиса твердили, будто в России на фоне снижения производительности труда наблюдался угрожающий рост номинальных зарплат. Забавно то, что это противоречило цифрам официальной статистики. На протяжении это многих лет структура ВВП по источникам доходов практически не менялась. Одинаковыми темпами увеличивались не только зарплаты, но и прибыли собственников. Существует и прямое указание на то, что с производительностью дела обстояли не плохо.
Увеличение числа занятых отставало от динамики реального ВВП, рос и номинальный ВВП на одного работающего. Таким образом, по правилам, надлежало бить тревогу по иному поводу.
* * *
Теперь зададимся вопросом об участии прибыли в производственном процессе. Можно ли объяснить ее существование чем-нибудь, помимо того, что это лишь побудительный мотив отдельных индивидуумов к хорошей жизни?
Нетрудно убедиться, что для возобновления производственного цикла при отсутствии роста цен на ресурсы прибыль может быть изъята безо всякого ущерба. В реальности именно так и происходит: прибыль превращается в дивиденды - и оборотные активы предприятия становятся счетами собственников. Что негативно сказывается на финансовой устойчивости предприятия. Т.е. процесс извлечения прибыли, заканчивающийся выплатой дивидендов собственникам предприятия, проводит к такому же результату, что и их сознательный отказ от извлечения прибыли. Отличие в том: что при развитии первого сценария текущий реальный объем выпуска будет обязательно меньше.
Между тем, исключительно расширенным воспроизводством можно оправдать стремление к прибыли. Идеологи капитализма обещают именно это. Они уверяют, что право распоряжаться прибылью выльется в обязанность расширить производственный парк и загрузить работой всех желающих. Пусть, рассуждают они, конечной целью каждого эксплуататора является прибыль. Но их алчность непременно выльется в общую пользу. На каждый рынок провидение призовет самого алчного. Который не удовлетворится относительной эффективностью и поставит производственные показатели превыше финансовых. Он возжелает собирать не с малого поля помногу, но с большого - помалу. Чтобы не лишиться доли на рынке, просто алчные будут вынуждены следовать его примеру - и мир завалится дешевыми товарами.
Спроси капиталиста о достижениях - и он сообщит о количестве тех, кому дал работу. Зайдет разговор о перспективах бизнеса - услышишь о планах строительства мощностей и увеличении тонн, штук и литров. Неожиданно выяснится, что имярек - тот самый рыцарь, который копьем конкуренции добудет для потребителей рай. В отличие от них его разум не повредился мечтаниями о яхтах и самолетах, и он очистит рынок от акул капитализма с их неутолимой жаждой к прибыли.
Следствием его трудов, как вы догадались, станет картина - когда новый ВВП будет состоять исключительно из зарплат и начисленного износа.
Однако даже если это произойдет, радоваться рано. Всё, доставшееся легко - неустойчиво, и формальная победа труда над капиталом окажется кратковременной. Эта с виду идеальная точка равновесия знаменует преддверие кризиса. В реальности никогда не существовавшего, но отложившегося в памяти многих экономистов. Похоже на известное медицине явление «фантомные боли» - мозг терзаем тем, чего нельзя ни увидеть, ни пощупать. Поэтому мы посчитали разумным, вставить короткий фрагмент из истории катастроф интеллектуальных.
Между конкуренцией и прибылями существует связь. Само по себе утверждение банальное: требуется определить характер связи. Двести лет назад философия либерализма одерживала одну победу за другой. В этом видели знак свыше и, наблюдая, как с увеличением числа свободных производителей снижается норма прибыли, многие склонялись вручить пальму первенства конкуренции.
Не избежал этой ошибки и Рикардо. При всей незаурядности таланта, его мысль не смогла вырваться за очерченные Локком и Бентамом пределы. При вопросе, чего ждать после того, как прибыли будут равняться нулю, она трусливо замирала. Ведь если «нуль» побудит производителей уйти с рынка, то это минимум означает, что при определенных условиях субъект и объект обмениваются статусами, и регулятором является уже прибыль!
В действительности прибыль является регулятором всегда. Это закон капитализма безо всяких исключений. Он позволяет исследовать любые рынки, объясняет фундаментальные причины так называемых кризисов перепроизводства и разоблачает заблуждения на счет движущих сил капитала. (По ходу статьи еще не раз встретимся с подтверждением регулирующей роли прибыли).
Потребительский диктат, о действенности которого немало написано, больше выражается при определении, что производить. Количественные параметры - это епархия производителей. Эти пределы они устанавливают себе сами, исходя из численности платежеспособных покупателей. Потому при ослаблении личного стимула в форме экономической прибыли собственники пойдут на сокращение производства. Оно будет сокращено не потому, что снизились безграничные запросы потребителей потенциальных, но по причине, что этого требует реализация прибыли. Рост безработицы является видимым признаком экономических кризисов.
Нам могут возразить: будто это справедливо лишь для относительно открытых рынков, где накал конкурентных страстей чрезмерно высок; мол, именно там источники нестабильности, характеризующиеся бумами-спадами, эйфориями и депрессиями.
Пусть так. Но из этого только и следует, что конкуренция не панацея от кризисов. Какая бы ни была: безграничная, самоограничиваемая или ограниченная.
Чего только нет в арсенале современных искателей оптимального числа конкурентов... Конечно, не обходится без нарушений тех самых рыночных свобод или, наоборот, глупостей типа чубайсовских, но в целом по миру консенсус между государством и бизнесом на этом направлении достигнут.
Но ничто не спасает. Общая неустойчивость усугубляется. К кратковременным локальным кризисам добавляются затяжные масштабные. И было бы странно, будь по-другому: несмотря на различия природа одна. Верно замечено - мы живем в мире, которого не знаем. Потому кризисы - всегда неожиданность. Более того, всякий раз обещая вырваться на прямую дорогу, капитализм запрограммирован бегать по кругу. В лице своих поверенных он сетует на налоговое бремя, призывает правителей к терпимости и миру, но упорно не хочет признавать противоречий между объективными экономическими законами и нормами капиталистического права: между естественными потребностями и платежеспособным спросом, фактической стоимостью и ценой как ее идеальной формой, заботой о потребителях и деловой активностью, наконец, между общим благом и личной выгодой.
Впрочем, многое простилось бы капитализму, реши он хотя бы задачу смягчения последствий собственных кризисов...
Окончание следует
