По мере того, как жернова европейского кризиса суверенного долга неумолимо делают свое дело, перемалывая рейтинги стран и вечно загорелых глав государств, вспомним о зарождающейся фондовой индустрии стран Центральной и Восточной Европы (CEE).

За исключением России, все эти страны находятся в рабстве у своих западных соседей. Эти соседи сказали, чтобы они понизили соотношение их задолженности к ВВП, и они, в общем и целом, это сделали.

Теперь холодный ветер, дующий со стороны «развитой» Европы, угрожает их растущему благосостоянию и вместе с этим их фондовым отраслям.

«Долговой кризис в зоне евро оказал серьезное влияние на Центральную Европу, — говорит Кристоф Уитс, экономист KBC Global Services NV. — Ведущие индикаторы Организации экономического сотрудничества и развития для стран CEE находятся в отчетливо ниспадающем тренде, в то время как потребительская, так и деловая уверенность опустилась ниже долгосрочного среднего уровня».

При том, что 60% общего объема экспорта стран Центральной и Восточной Европы направляется в зону евро – половина его идет в Германию, рост ВВП региона CEE смягчился в третьем квартале после «мрачного» второго квартала. И, говорит г-н Уитс, «ведущие индикаторы показывают, что последний квартал 2011 года не станет поворотным пунктом».

Это создает неблагоприятные условия для местных фондовых рынков. Таким образом, объемы в последнее время выросли именно из-за местных рынков капиталов, которые в некоторых странах Центральной и Восточной Европы в настоящее время составляют более 50% активов, в то время как инвестиции в международные акции сокращаются.

«Нет долгосрочного горизонта, нет места для неблагополучных показателей деятельности», — говорит Криста Бернбахер, глава отдела стран Центральной и Восточной Европы в Raiffeisen Capital Management.

За исключением таких стран, как Россия и Болгария, большинство инвесторов стран CEE консервативны, добавляет г-жа Бернбахер.

«Инвестор купит фонд акционерного капитала на четыре недели, а затем снова его продаст. Умные управляющие активами вводят плату за выход», — говорит она.

На самом деле, российская фондовая отрасль, которая выглядела такой перспективной до последнего кризиса, сейчас находится в упадке.

«Большая часть инвестиционного интереса сошла на нет, — говорит Джейкоб Грапенгиссер, партнер East Capital. — Переломный момент наступит тогда, когда депозитные ставки станут очень низкими, и частные инвесторы вынуждены будут искать альтернативные пути. Шесть месяцев назад мы были близки к этой точке, но сейчас она выглядит более отдаленной».

Еще одной проблемой является процесс сокращения доли заемных средств, проходящий в настоящее время в европейских банках, которые являются основными владельцами фондовых управляющих компаний в регионе CEE.

Это означает усиление перевода прибыли в свои страны, и такой процесс идет одновременно с сокращением прямых иностранных инвестиций в регионе CEE. Вероятна консолидация фондовой управляющей компании, говорит г-жа Бернбахер.

Тем не менее, сокращение доли заемных средств оказало не одинаковое воздействие на все страны Центральной и Восточной Европы. «Многие банки региона CEE, принадлежащие европейским игрокам, в значительной степени финансируются самостоятельно, например, в Польше и Чешской Республике», — говорит Мауро Ратто, руководитель сектора развивающихся рынков в Pioneer Investments.

«Точно также банковская система России имеет низкую зависимость от европейских банков. Более подвержены сокращению доли заемных средств те страны, которые сильно зависят от оптового фондирования, такие как Украина, Венгрия, Сербия, Румыния и Словения».

В общих чертах, Венгрия является примером региональной корзины с соотношением долга к ВВП, превышающим 60%, в то время как Польша имеет лучшие перспективы выхода из кризиса практически без потерь.

«Венгрии пришлось заплатить более высокую цену сброса рисковых активов со стороны иностранных инвесторов из-за ее нетрадиционной и неустойчивой макроэкономической политики, — говорит г-н Уитс. — Польша справляется лучше всего с долговым кризисом зоны евро, так как у нее хороший внутренний спрос и низкая зависимость от экспорта».

Такая надежда на собственные силы также распространяется на польскую фондовую индустрию. «Местный фондовый рынок является более выраженным в Польше, — говорит Саймон Кихано-Эванс, руководитель европейско-ближневосточных исследований в ING Commercial Bank. — Пенсионные фонды должны инвестировать в польские ценные бумаги. Это действительно политика, ориентированная на отечественные фонды».

Аналогичная динамика игры в Чешской Республике, которая недавно организовала пенсионные фонды для работников предприятий.

Между тем, процесс сближения – движения в направлении экономической интеграции с еврозоной, который сильно стимулировал экономическое развитие в странах Центральной и Восточной Европы и стал движущей силой роста в местной фондовой индустрии, в настоящее время ослаб, но не иссяк.

«Процесс конвергенции не остановить, — говорит г-н Грапенгиссер. — Страны-кандидаты на Балканах представляют собой чистый пример. ЕС по-прежнему направляет им заметные средства. И сейчас тенденция привлечения сторонних ресурсов даже может получить импульс к развитию. Заработная плата в промышленности некоторых балканских стран сопоставима с Китаем».

И европейский кризис суверенного долга показал кое что еще о конвергенции: она может быть двусторонней. «Мы видим это в рейтингах конвергенции между развивающимися рынками и Западной Европой», — говорит г-н Кихано-Эванс.

Одним из результатов этого является то, что Венгрия и Польша теперь стали держателями рекордного числа иностранных облигаций, говорит он.

Что касается будущего, рост в фондовой отрасли Центральной и Восточной Европы, скорее всего, будет подпитываться пенсиями. Чтобы вернулись инвесторы, необходимо восстановить доверие, и на это может уйти до пяти лет.

Но есть еще одна причина для оптимизма. «Все может обернуться к лучшему», — говорит г-жа Бернбахер.

Оригинал публикации: Chill wind from west threatens CEE