Михаил Леонтьев

Главный редактор еженедельного журнала "Однако". Родился в 1958 г. в Москве. Окончил общеэкономический факультет Московского института народного хозяйства им. Плеханова. Работал в изданиях «Коммерсантъ», «Независимая газета», «Вusinеss МН», «Сегодня», «Профиль», на телеканале «ТВ Центр». С 1999 года – автор и ведущий программы «Однако» на Первом канале (ранее ОРТ).

На фоне забавных экономических известий, в которых успешно соревнуются Европа с Америкой, рассказывать о выходе из кризиса можно разве что в «красном уголке» учреждения имени товарища П. П. Кащенко. Мы можем только со свойственным нам самодовольством повторить то, о чем мы писали много лет, — это кризис системный, а не циклический. То есть выхода из него внутри системы нет, «есть только вход, и тот не тот». Потому что вся внутрисистемная антикризисная политика заключается в том, что государства, кто как может и насколько может, берут на себя ответственность за все так называемые «токсичные» активы. И надо ж такому случиться, почему-то кризис стал кризисом государственных долгов…

Из любого кризиса экономика все равно выйдет. Другое дело — какой ценой. Как говорил наш друг Леонид Вальдман: «Экономика вечна — смертны люди». Сейчас не об этом. Выход из системного кризиса — это конец одной системы и рождение другой. Это смена уклада не только технологического, но и в целом экономического. Понятно, что в большом выигрыше тот, кто нащупает, ухватится за источники этого нового роста. У нас много говорят о «новой экономике», хайтеке, есть даже «стратегия»: сбросив с себя не добитую реформаторами старую экономику, всю эту дедушкину индустрию, прыгнуть в индустриальный мир хайтека. В этом, собственно, суть всей «сколковской модернизации» — вписаться в эту новую экономику, выклянчивая для себя функцию интеллектуального подрядчика у ее супервеликих хозяев. На самом деле нынешний кризис и есть кризис этой «новой экономики», гипертрофированная капитализация которой в разы превысила ее реальную долю в ВВП. Не недвижимость американская толкнула кризис в 2008-м, а обвал этой самой гомерической капитализации IT-экономики в 2000-м. Несчастная недвижимость — просто отложенный козел отпущения. Что касается реального качества технического прогресса, его влиния на качество жизни, то тут мы наблюдаем на самом деле очевидное замедление, если не застой. Две публикации в нашей главной теме, казалось бы, совершенно о разном, они на самом деле об одном — о том, что новая экономика, в которой мы вроде как безумно отстали от лидеров и в которую мы должны рваться, забросив и развалив старую, она еще не начиналась. Она только рождается. И у нас есть шанс поучаствовать в этом рождении.

Есть разница в бесконечном совершенствовании бессмысленных гаджетов, обслуживающих виртуализацию физически деградирующий реальности, и, например, продлении полноценной человеческой жизни на десятилетия. И реальный рывок в этом направлении может дать только государство. Только оно способно волевым путем преодолеть инерцию «инноваторского» научно-технического застоя. Можно представить себе, как бешено будет сопротивляться действующая медицинская индустрия универсальным разработкам, побеждающим болезни, от которых она — эта медицина — миллионы и миллиарды людей так небескорыстно, долго и мучительно лечит. Та тема, которую мы только приоткрываем, нащупываем в этом номере, — это и есть, как нам кажется, одно из реальных направлений развития будущей, по настоящему Новой экономики. Это и есть наша «стратегическая инициатива».