Поэтому они всячески пытаются остановить естественное развитие событий
Не успели присвоить «мусорный рейтинг» Португалии, как дошло дело и до Ирландии. А размещение государственных ценных бумаг Италии, прошедшее на днях, хотя и прошло успешно, но дало такую высокую доходность, которой не было уже около 15 лет. Иными словами, финансовая система Европы подвергается агрессивной атаке, в которой участвуют как откровенные спекулянты, так и вполне «респектабельные» организации вроде международных рейтинговых агентств.
Теоретически можно было бы подозревать и сговор, однако все-таки скорее на этот раз у участников процесса есть серьезные основания для таких действий. Я уже много раз говорил, повторю еще раз: объем долга, накопленный на сегодня участниками экономической деятельности, настолько велик, что вернуть его невозможно: он и формировался в рамках модели, которая предполагала его рефинансирование, а не возврат. Но модель эта приказала долго жить по мере того, как более стало невозможно снижать стоимость кредита, а значит, мировая финансовая система стоит перед необходимостью дать ответ на вопрос, что делать с долгами.
И вот здесь начинаются проблемы, причем серьезные. Главным образом из-за того, что современная система формирования решений, построенная на т. н. «демократии» (кавычки используются из-за того, что это слово может интерпретироваться самыми разными, в т. ч. и экзотическими способами), не в состоянии принимать решения, направленные против крупных и осознающих свои интересы групп лиц.
Условно говоря, надавить на страну с целью заставить ее парламент принять закон о повышении пенсионного возраста Евросоюз сегодня может – если только будущие пенсионеры не объединятся и не дадут серьезный отпор. А вот, скажем, надавить на банковскую систему… Тут начинаются истерики, демагогия, сложные переговоры, но ситуация не сдвигается ни на миллиметр. Финансовые институты умеют блюсти свои интересы очень качественно, тут даже до голосования дело не дойдет. Даже произнести вслух что-то «крамольное» подчас опасно – Стросс-Кан тому пример.
Причем ситуация складывается идиотическая. Повторю еще раз: накопленные долги вернуть невозможно. Это очень легко просчитать и определить. Но поскольку наши долги – это активы банковской системы, то она неминуемо потеряет значительную часть своих богатств, на которых, собственно, ее могущество и построено. И, казалось бы, сам Бог велел ей сегодня четко определить, что и как можно списать – для того, чтобы минимизировать последствия от долгового кризиса. Ан нет, не хотят...
Возникает естественный вопрос: почему? Мне кажется, дело в том, что банкиры и финансисты до безумия боятся потерять ту власть, которую они сегодня имеют над миром и политиками. Если посмотреть на масштаб их влияния, то он, конечно, сильно связан с той кредитной моделью, которая развивалась последние 30 лет в мире, и по мере ее разрушения их влияние, конечно, будет сильно падать. А с учетом того, что маятник обычно проскакивает точку равновесия, и кому-то за кризис придется отвечать, положение финансистов становится и вовсе тревожным. И в этой ситуации они пытаются остановить естественное развитие событий до тех пор, пока не смогут найти и реализовать какие-то планы, которые позволят им контролировать ситуацию даже в условиях разрушения кредитной модели, т. е. того финансового капитализма, который был построен за последние 30 лет.
Мне кажется, что выстроить такую модель финансисты не сумеют, поскольку их влияние слишком сильно построено на финансовых потоках. Грубо говоря, вся их «группа поддержки» просто не готова будет работать исключительно «за идею», т. е. бесплатно. Более того, не исключено, что те, кто найдет альтернативные источники существования, будут еще и «пинать умирающего льва» за то, что тот нарушил свое обещание обеспечить «своим» безбедное существование до конца дней.
При этом есть и еще одна проблема – идеология. Обратите внимание, как резко уменьшилась агрессивность российских монетаристов в последние месяцы. Это, в общем, понятно, поскольку своих мыслей у них нет, а транслировать откровенные глупости в условиях нарастания кризиса как-то не хочется. И это притом, что их финансирование пока никуда не делось. А ну как оно начнет уменьшаться? Не получится ли так, как это было со специалистами по научному коммунизму, которые в 90-е годы стали главными хулителями марксизма? Я с большим интересом посмотрю на это зрелище.
Впрочем, вернемся к Европе. Теоретически поднять вопрос о новых «правилах игры» в финансовой системе вообще и долговой сфере в частности должны политики. Но у них есть одна серьезная проблема: им нечего сказать. Прошли те времена, когда в политику шли люди, у которых было свое мнение по многим вопросам: уже 30 лет в эту сферу отбирались люди, которые как раз умели транслировать чужое мнение и не имели своего. Но сегодня «трансляторы» как-то приутихли (и политики, кстати, активно ищут новых), а начинать такие опасные темы, как разработка новых правил, не имея собственной позиции, достаточно опасно.
Вот политики и молчат, не отвечая на насущные вопросы современности. А поскольку они молчат, то дыры в старой системе становятся все больше и больше, и многие начинают на них спекулировать. И их даже ругать за это нельзя, поскольку все равно получать прибыль в рамках нормальной экономической деятельности становится все сложнее и сложнее.
Судя по всему, такая ситуация будет продолжаться еще достаточно долго. Измениться она может только после того, как к власти придет новое поколение политиков, а это – процесс долгосрочный даже в благоприятных условиях. А тогда, когда вся политическая машина ему препятствует, это может занять не просто годы, а десятилетия. Если, конечно, развитие кризиса не ускорит политические процессы. Но тогда уже дело запахнет революцией.
А пока никаких принципиальных изменений ожидать не следует. Нет для этого оснований: консервативность политической машины не даст остановить негативные процессы в экономике, и они будут только нарастать.
