Низкие цены на нефть и пандемия covid-19 ослабили позиции Путина. Но не настолько, чтобы угрожать его правлению или сдерживать его внешнеполитические амбиции — по крайней мере, пока. Почему так произошло, разбирается автор The Hill.
19.05.2020
Наталья Бугаева (Nataliya Bugayova)
Падение мировых цен на нефть и пандемия нанесли удар по Путину в очень неподходящий момент. Это случилось в самый разгар кампании по продвижению поправок к российской конституции, которые в случае принятия позволят Путину снова баллотироваться в президенты в 2024 году. В сущности, он предложил российскому народу обновленный вариант социального контракта: дополнительные социальные блага в обмен на дальнейшее расширение полномочий Кремля и дальнейшее правление Путина. Пандемия covid-19 заставила Путина перенести референдум по вопросу о внесении поправок в конституцию на более поздний срок и отложить его кампанию, направленную на сохранение власти.
По некоторым данным, в апреле личный рейтинг Путина опустился до рекордно низкого уровня. В России уже начинаются протесты, причиной которых становятся падение уровня доходов и недовольство тем, как правительство реагирует на распространение коронавирусной инфекции. Россияне находят новые способы выразить свое недовольство: в апреле в нескольких городах прошли «онлайн-протесты», участники которых требовали повысить качество услуг и положить конец карантинным ограничениям.
Партнеры России тоже столкнулись с проблемами. Продолжительные санкции существенно ослабили Иран и Сирию. Пандемия коронавируса нанесла мощный удар по ослабевшей экономике Ирана. Путин поддерживает тесные отношения с Дамаском и Тегераном, чтобы сохранять свои позиции и иметь возможность проводить операции на Ближнем Востоке. Те проблемы, с которыми столкнулись эти две страны, оборачиваются вызовами для Путина, который попросту не может с ними справиться.
Тем не менее, эти кризисы, слившиеся в одной точке, в ближайшее время вряд ли существенно ослабят позиции Путина внутри России или за ее пределами, и на это есть четыре причины.
Во-первых, Путин сумел накопить значительные золотовалютные резервы, которые он сможет использовать, чтобы смягчить остроту тех экономических проблем, с которыми Россия сталкивается в настоящий момент.
Во-вторых, Путин укрепляет контроль над внутрироссийским информационным пространством. За последние несколько лет он принял целый ряд мер, которые ограничивают способность россиян получать доступ к информационному пространству и формировать его. Он использует пандемию, чтобы ужесточить эти ограничения: он предоставил федеральному агентству, отвечающему за цензуру в СМИ, право преследовать критиков Кремля.
В-третьих, путинские механизмы общественного контроля хорошо отлажены, эффективны и постоянно расширяются. Кремль расширил полномочия и увеличил бюджеты Министерства обороны, Национальной гвардии, которая подчиняется непосредственно президенту, и других служб безопасности, прикрываясь необходимостью бороться с распространением covid-19. Местные власти уже тестируют программы для распознавания лиц, а также системы, позволяющие отслеживать передвижения граждан. Сотрудники Росгвардии помогают обеспечивать соблюдение режима самоизоляции, а Министерство обороны уже создало новые подразделения для борьбы с covid-19. В будущем Путин сможет быстро перенастроить все эти инструменты на подавление политического инакомыслия и общественных протестов.
В-четвертых, никто не бросает Путину вызов — как минимум пока. Другие страны заняты борьбой с распространением covid-19 и своими собственными внутренними проблемами. Поскольку прежде Путин уже не раз жестко подавлял протесты, в ближайшем будущем новые масштабные демонстрации крайне маловероятны.
Между тем Путин видит в текущем кризисе новые возможности. Он использует пандемию covid-19, чтобы убедить международное сообщество в необходимости отменить санкции, введенные против России и ее партнеров, включая Иран, Сирию и Венесуэлу. Кремль указывает на то, что Запад ведет себя бесчеловечно, сохраняя санкции во время пандемии. А Пекин и Тегеран вторят ему.
Кроме того, Путин позиционирует себя на международной арене в качестве гуманиста. Министерство обороны России отправило медицинскую помощь в те страны, где у России есть стратегические интересы, в том числе в Соединенные Штаты, Италию и на Балканы, и теперь эти грузы с медицинскими принадлежностями активно используются российской машиной пропаганды.
Кроме того, Кремль оттачивает свои инструменты гибридной войны, экспериментируя с кампаниями по распространению дезинформации касательно здоровья. В марте российские агенты провели скоординированную дезинформационную кампанию на Украине, в результате которой жители небольшого города устроили акцию протеста против приезда украинцев, эвакуированных из Китая. Украинскому правительству пришлось вмешаться, чтобы урегулировать этот кризис.
Путин пытался использовать глобальные кризисы, чтобы добиться уступок от Украины. Киев согласился рассмотреть возможность проведения прямых дискуссий с контролируемыми Кремлем сепаратистами с тех территорий на востоке Украины, которые Россия захватила с помощью военной силы. Такие переговоры, по сути, узаконят положение этих сепаратистов и повлекут за собой серьезные негативные последствия для суверенитета и национальной безопасности Украины. Позже из-за крайне негативной реакции гражданского общества украинское правительство на словах отказалось рассмотреть возможность проведения прямых переговоров с сепаратистами.
Кремль продолжает постепенное наступление на границы Грузии. В апреле поддерживаемые Россией сепаратисты построили ограждение на границе Южной Осетии.
В краткосрочной перспективе Путин, скорее всего, сохранит свои позиции внутри России и на международной арене и, возможно, даже добьется некоторых других успехов, если Запад и дальше будет сосредоточен на решении исключительно собственных внутренних проблем. Однако Путин столкнется с ростом давления, если эти кризисы затянутся надолго. Цена за поддержание его правящих кругов и за то, чтобы россиян устраивала их жизнь, будет расти — как и цена его заграничных авантюр.
Возможно, в конечном счете Путину придется пересмотреть то, во что ему необходимо складывать средства и на какой срок, однако его основные цели вряд ли поменяются. Западу не стоит ждать, что текущие кризисы автоматически заставят Путина свернуть его кампании — особенно на Украине и в Сирии, двух театрах, которые представляют собой опорные пункты в его системе проецирования силы на мировой арене.
Тем не менее, сейчас настал удачный момент для того, чтобы проверить границы приверженности Путина его агрессивной внешней политике. Соединенным Штатам необходимо укрепить позиции их партнеров и союзников, оказавшихся на линии путинского огня. В конце концов Запад не должен поддаваться на ложные интерпретации Путина касательно санкций или на его попытки представить себя в качестве субъекта гуманитарной деятельности.
Мы должны сделать так, чтобы этот глобальный кризис не стал для Путина новой возможностью.
Наталья Бугаева возглавляет группу экспертов, занимающихся изучением России и Украины в Институте изучения войны в Вашингтоне. Она является автором доклада «Как мы достигли этой точки в отношениях с Россией: взгляд Кремля» («How We Got Here with Russia: The Kremlin's Worldview»). До начала работы в Институте изучения войны она занимала должность руководителя независимой украинской еженедельной англоязычной газеты Kyiv Post. Она получила образование в Школе Кеннеди Гарвардского университета.
Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ.
