Прояснение и объяснение

Прежде всего, давайте быстро проясним ситуацию. Что представляют собой золотовалютные резервы? Речь идет об иностранной валюте и золоте на счетах Центральных банков. Нередко они включают в себя и облигации других государств. Таким образом, эти резервы приносят доход. Золотовалютные резервы нужны Центральному банку как ресурсы, которые позволяют воздействовать на обменный курс национальной валюты. Например, если доллар поднялся в цене по отношению к национальной валюте, Центробанк может решить продать часть своих долларовых резервов.

В российском случае источником долларов становится главным образом экспорт нефти и газа, которые представляют собой инструмент накопления валюты в стране. В 2016 году на нефть и газ приходилась половина экспортных поступлений РФ. Отметим также, что в том году 28% российского экспорта пришлись на еврозону, а 11% — на Китай. На США же пришлось всего 4,6% российского экспорта и 3,8% импорта. Как бы то ни было, до начала украинского кризиса в 2014 году Россия выставляла европейцам и китайцам счета за нефть в долларах.

Такое положение вещей связано с центральной ролью доллара в международной торговле. Позднее мы еще вернемся к этому моменту. В любом случае, с 2014 года Россия дистанцировалась от США. С этим связано гораздо менее активное использование доллара Москвой. Эта тенденция лишь набрала обороты во втором квартале 2018 года, когда российский Центробанк перевел более 100 миллиардов из своих долларовых резервов в евро и юань. Это решение последовало за ужесточением американских санкций в апреле прошлого года.

Перестроение золотовалютных резервов России приняло следующие пропорции. В первом и втором квартале прошлого года на счетах РФ было 200 миллиардов долларов. Три месяца спустя объем зеленых купюр в резервах ЦБ уменьшился вдвое (100,32 миллиарда). Одновременно с этим американская валюта была заменена евро. В первом квартале 2018 года общий объем евро на счетах российского ЦБ был эквивалентен 102 миллиардам долларов. К 30 июня 2018 года он вырос до 201,02 миллиарда долларов. Как бы то ни было, этот впечатляющий прирост уступает приросту юаня. В первом квартале речь шла об эквиваленте 23 миллиардов долларов, однако всего за квартал этот объем вырос втрое. В конце июня 2018 года объем юаней на счетах Центробанка РФ был эквивалентен 67,34 миллиарда долларов. Такой ход России впечатляет, поскольку идет против центральной роли доллара в международной торговле.

Король доллар

Чтобы понять значимость доллара, достаточно взглянуть на удивление журналистов американского информационного сайта «Блумберг» при новости о том, что европейское руководство намеревается продвигать евро в торговых операциях на континенте. Те же самые обозреватели отмечали, что Китай продал ощутимую часть своих долларовых активов с 2017 года. Мир отходит от доллара.

Удивление американских специалистов можно понять. Доллар играет стрежневую роль в международной валютной системе с окончания Второй мировой войны. Подписанные союзниками 23 августа 1944 года Бреттон-Вудские соглашения опирались на систему фиксированного паритета валют по отношению к доллару. Американские банкноты в свою очередь были привязаны к золоту: одна унция стоила 35 долларов. Привязка доллара к золоту означала, что США не могли допустить серьезного дисбаланса в своем внешнеторговом балансе, если они хотели сохранить стоимость своей валюты, основы всей системы. Как бы то ни было, впоследствии от этого отошли.

Доллар стал неустойчивым стержнем. Американских золотых запасов с течением времени стало недостаточно для покрытия всего объема долларов за пределами США. При этом Бреттон-Вудская система оставляла каждой стране (при согласии всех остальных партнеров) возможность приступить к коррекции курса (девальвации или деноминации). Любая страна-участница Бреттон-Вудской системы располагала резервами долларов и могла в любой момент решить обменять их на имевшееся у США золото. Положение доллара было очень верно описано бельгийским экономистом Робером Триффеном (Robert Triffin). Он отмечает следующий парадокс в денежных отношениях западных наций. По окончанию Второй мировой войны Европа и Япония были опустошены, в то время как в США промышленное производство удвоилось за период с 1940 по 1945 год. Таким образом, США накопили капитал, в котором находящиеся под их зонтиком нации нуждались для восстановления. Сформированный Бреттон-Вудской системой мир работал как схема финансирования роста американского экспорта путем формирования платежеспособного спроса в Японии и Западной Европе.

Иначе говоря, в то время доллар, по всей логике, внушал доверие. Международная валютная система зиждилась на долларе, что естественным образом формировало тягу к американской валюте. Как ни парадоксально, все это только ослабило ее, поскольку предоставление ликвидности всему активно занявшемуся восстановлением западному миру могло привести лишь к дефициту американского платежного баланса. Со временем эмиссия дестабилизировала валютную политику дяди Сэма. Кроме того, страны, которые вели экспорт в США, получали доллары и обращали их затем в местные валюты. Все это способствовало инфляции, поскольку валютная масса росла из-за двух обменных курсов. Германия не забыла о гиперинфляции в период между двумя войнами и решила начать переводить излишек долларов в золото. Раз США не хотели подставить под удар свои долларовые резервы, они приостановили конвертируемость своей валюты в золото 15 августа 1971 года. Плавающий курс повлек за собой серьезные последствия, поскольку расхождения между валютами стали более значительными в связи с движением капиталов.

Как бы то ни было, доллар сохранил за собой центральную роль в международной валютной системе после 1971 года. Другие страны принялись финансировать дефицит США, который уже стал причиной развала Бреттон-Вудской системы. Если бы доллар рухнул, то утянул вслед за собой всю международную торговлю. С 1970 года в США было лишь четыре года профицита бюджета: 1998, 1999, 2000 и 2001. Кроме того, с 1977 года у США хроническое отрицательно сальдо внешней торговли. Если рассматривать все поступления США из внешнего мира, стоит проанализировать так называемый счет текущих операций. Тот был положительным лишь в течение нескольких лет с 1970 года: 1970, 1971, 1973, 1974, 1975, 1976, 1980, 1981 и 1990. Таким образом, доллар явно служил инструментом внешнего финансирования дефицита США. Именно эта ключевая составляющая международных финансов постепенно рушится на наших глазах.

Возрождение Китая

Нет сомнений в том, что перестроение российских резервов непосредственно связано с ужесточением санкций против Москвы. Это можно с легкостью доказать, опираясь на некоторые цифры. Юань составляет 15% резервов РФ (при среднемировом показателе в 1,5%). Что касается евро, его недавний и быстрый взлет на счетах Центробанка резко контрастирует со все большим спадом позиций европейской валюты на счетах ЦБ по всему миру.

Вес евро на международной арене значительно вырос с 2001 по 2003 год. В тот период доля европейской валюты в банковских резервах возросла с 24% до более 27%, а затем стабилизировалась у отметки в 26%. Финансовый кризис 2006-2007 годов повлек за собой резкий и устойчивый спад с со стабилизацией в конце 2016 года на отметке в 22% мировых резервов.

Как бы то ни было, Россия не стала исключением в тенденции более медленного и незаметного усиления позиций юаня. Она продолжилась в этом году, несмотря на спад курса китайской валюты по отношению к доллару. Центробанки увеличили свои активы в юанях на 32,6% во втором квартале 2018 года. По прогнозам «Голдман Сакс», к 2022 году доля юаня должна удвоиться и составить 3% резервов мировых Центробанков. Пострадают от этого в первую очередь две валюты: доллар и йена.

Кстати говоря, именно японская валюта пострадает больше всего от переориентации активов ЦБ. Спад доли йены в резервах, видимо, превысит 12%. С долларом же все будет намного скромнее (4%). Тем не менее в долгосрочной перспективе замещение доллара юанем приобретет более выраженный характер.

Изменения резервов ЦБ всегда происходят с отставанием от перемен в экономике. Так, хотя после Второй мировой войны мощь США не вызывала ни у кого сомнений, фунт стерлингов оставался главной резервной валютой Центробанков до 1950-х годов, когда он окончательно уступил место зеленым банкнотам.

В 1950 году на фунты приходилось 55% резервов мировых Центробанков. В 1960-х годах речь шла уже о 30%, а с 1970-х годов — менее чем о 15%.

Кроме того, рост китайской экономики будет еще больше укреплять влияние Пекина в международной системе. Запущенный в 2015 году план «Сделано в Китае 2025» нацелен на продвижение национальной промышленности. «Этот первый десятилетний план призван превратить промышленного гиганта, которым является Китай, в мировую промышленную державу».

Важный вопрос

Кроме того, еще один важный момент в усилении юаня касается подъема отличной от США экономической модели. Дело в том, что курс китайской валюты контролируется государством, тогда как стоимость доллара свободно определяется столкновением спроса и предложения на рынках. Получается, что хищническое давление финансового капитала на труд и производственные процессы ослабляется в результате конфронтации доллара и юаня по мере укрепления позиций китайской валюты в международной торговле.

Далее мы рассмотрим механизмы, которые позволяют юаню быть менее свободно конвертируемой валютой, чем евро или доллар. Не сомневаюсь, что описание моментов, которые не подчиняются логике неолиберального финансового капитализма, может стать ориентиром в нынешнее время глубокого кризиса западного неолиберального капитализма.

С 2005 года этими валютами являются по большей части доллар, йена, евро и вона (Южная Корея). Пилотирование юанем отличается немалой гибкостью, поскольку китайские власти допускают его колебания в определенных пределах. Если конкретнее, с 17 марта 2014 года обменный курс юаня устанавливается утром Центробанком, а его снижение или прирост допускается в течение дня в пределах 2%. Если юань выходит за эти границы, Центробанк приступает к продаже иностранной валюты, чтобы не допустить его слишком сильной девальвации. Если же юань слишком сильно растет в цене, Центробанк, наоборот, продает его.

Таким образом, Китай использует свои валютные резервы (более 3 триллионов долларов — крупнейший показатель в мире) для регулирования обменного курса национальной валюты. Другие страны южного региона поступают иначе. Под давлением МВФ и Всемирного банка (они ни разу не вмешивались в Китае) государства третьего мира по большей части работают с опорой на свои процентные ставки. Если их валюта слишком сильно падает в цене, они повышают ставки, чтобы привлечь иностранный капитал. Если же валюта слишком растет, ставки снижаются, чтобы снизить ее привлекательность. Эта стратегия может показаться привлекательной для стран, которые обладают меньшими резервами, чем Китай, однако у нее есть один серьезный отрицательный момент. Будущее эти стран становится зависимым от западных финансов, и они подвержены сильным колебаниям в том, что касается притока инвестиций. Эти скачки связаны с экономической конъюнктурой в странах-поставщиках капиталов. Если там возникает кризис, мы наблюдаем исход капиталов из развивающихся стран. Так, за период с 2008 по 2009 год из развивающихся стран было выведено обратно 60 миллиардов долларов.

Китай хотел избежать этой схемы. Для этого он стремился не допустить, чтобы слишком быстрое появление и вывод валюты навредили стабильности его экономики. Как говорят экономисты, Китай не либерализовал движение капиталов. Закрытие движения капиталов в стране означает, что ее валюта не может обмениваться совершенно свободно.

Выход юаня на международный уровень и сила китайского государства

Как мы уже могли в этом убедиться, Китай — возрождающаяся и набирающая силу держава. Поэтому он хочет, чтобы его валюта активнее использовалась в торговых операциях с остальным миром. Такая понятная цель могла бы вступить в противоречие с ограничением открытости движения капиталов. Дело в том, что международное использование валюты облегчается расширением движения связанных с ней капиталов.

Но как же Китаю удалось справиться с этой проблемой? Китайское правительство отметило растущий спрос на юани с учетом масштабов торговых связей всех стран мира с Китаем. От китайских властей едва ли потребовались бы большие усилия, чтобы привлечь международных партнеров. Таким образом, они могли поставить свои условия международному финансовому капитализму с учетом известного соотношения сил. Этот настрой определяет методику распространения юаня в мире. Давайте внимательнее рассмотрим этот момент. Как мы видим, до настоящего момента открытость Китая к международным инвесторам стала решением самих китайцев без внешнего давления.

Для постановки экономики под контроль политики требуется определенная практика планирования. Она является чем-то сложно представимым для европейцев, которые за десятилетия привыкли к либерализации финансовых рынков. Поэтому будет интересно подробно описать пути и средства, с помощью которых Пекин управляет своей экономикой.

Для обмена юаня существует не одна, а две площадки: с одной стороны есть внутренний юань (CNY), а с другой — внешний (CNH). Внутренний юань ходит только в пределах китайских границ и формирует большую часть китайской денежной массы. Этот юань жестко контролируется китайскими властями. В таких условиях западные капиталы не могут спекулировать на юане и дестабилизировать тем самым китайскую экономику. Им приходится довольствоваться внешним юанем, который можно приобрети за пределами китайских границ.

Создание внешнего юаня в 2004 году отражает искусство планирования китайского правительства. Продвижение этой валюты было постепенным. Изначально ее можно было найти только в Гонконге и Сингапуре. В западных странах он появился позднее и в частности пришел во Францию только в 2014 году. Китайский Центробанк установил, какой объем внешних юаней может ходить в каждой стране-партнере в рамках интернационализации юаня.

Тем самым Китай не допускает хождения слишком больших объемов юаней за пределами страны. В противном случае платежи и инвестиции в юанях могли бы утопить экономику страны. Летом 2018 года за пределами Китая в хождении было 1,25 триллиона юаней. Для сравнения, валютная масса в самом Китае составляла в тот же момент 180 триллионов юаней. Стоит также отметить, что внешний юань обменивается без проблем на основании закона спроса и предложения. С учетом небольших объемов, такая ситуация не отражается на китайской экономике и управляемом курсе внутреннего юаня.

Для беспрепятственного продвижения юаня на международной арене этим напрямую занимаются китайские государственные банки. Например, в Бельгии эту задачу взял на себя принадлежащий правительству Банк Китая. Раз именно эта широкая сеть госбанков имеет доступ к выпускаемым в Китае юаням, она заставляет следовать правилам платежей, которые устанавливает китайская партия. Для предотвращения потоков спекулятивного характера операции в юанях между частными лицами воспрещаются.

В результате господин А из Антверпена не может отправить средства господину Б из Шанхая, который бы занялся спекуляцией на бирже и перевел господину Б его капитал плюс заработок (за вычетом комиссионных). Китайские банки, которые были назначены правительством для продвижения юаня, ставят целую серию условий перед западными коллегами при реализации политики интернационализации юаня.

Если западные предприятия хотят проводить операции в юанях, им необходимо выполнить жесткие условия. Им следует подтвердить, свою деятельность и существование торговых отношений с Китаем. Это означает, что платежи в юанях в Китай или из него могут осуществляться только при наличии настоящей деловой необходимости, которая должна быть доказана выступающим в качестве посредников китайским госбанкам. Задача здесь опять-таки в том, чтобы защитить китайскую экономику от спекуляций. Если же связь с местной экономикой подтверждается, китайская сторона с радостью принимает платеж в юанях, поскольку он в конце концов делает ее менее зависимой от доллара. Наличие деловой необходимости признается в том случае, если у западного клиента есть дочернее предприятие или торговый партнер в континентальном Китае.

Меньшее, что можно сказать, это то, что подход китайских властей стал безусловным успехом. «Юань — пятая валюта в международных операциях. В 2013-2014 годах от 14 до 16% китайской торговли приходилось на юани (около 0% в 2009 году». Отметим, что этот выход на международный уровень произошел на фоне инициатив Китая по урегулированию внутреннего финансового кризиса, который при отсутствии должных мер мог бы нанести серьезный удар по государственным финансам.

Получается, что прочная банковская сеть и государственные ограничения рыночной деятельности представляют собой куда лучшие методы, чем финансовая либерализация и ослабление контроля. Об этом следует крепко задуматься, в то время как на горизонте Европы и США маячит новый кризис…