Анатомия застоя экономики Поднебесной.
На фоне нынешних скачек курсов валютных пар и фигур высшего пилотажа биржевых индексов все чаще звучит один простой вопрос: если цены на сырье падают, нефть дешевеет, а стоимость доставки грузов из Азии в Европу и США снижается, то почему китайская экономика вместо роста демонстрирует замедление? Кажется, им бы жить да радоваться, да наращивать объемы выпуска своих товаров и получать дополнительную прибыль благодаря сокращению собственных производственных издержек. Почему происходит наоборот?
Свет далекой звезды
Каждому школьнику известно, что видимые на небосклоне звезды на самом деле расположены очень далеко. Их свет идет до нас многие миллионы лет, даже если сама звезда уже давно погасла. Примерно те же эффекты наблюдаются и в экономике. Из-за ее масштабов, сложности и многочисленности влияющих на нее факторов мало кто в состоянии воспринимать ситуацию целиком. Намного проще оценивать происходящее по небольшому количеству упрощенных индикаторов.
Например, если суммарная стоимость 500 крупнейших американских компаний, входящих в индекс S&P 500, увеличилась, значит, выросла и вся американская экономика в целом. Если индекс ММВБ упал, значит, что-то пошло не так. Но такие цифры могут сильно отставать от реального положения вещей, которые они призваны отражать. Тот же инвестиционный банк Lehman Brothers имел высшие рейтинги стабильности еще за сутки до своего банкротства.
Примерно то же самое сейчас происходит с экономикой Китая. Впрочем, не только с ней. Аналогичные процессы идут во всех развитых странах, просто по своему содержанию и направлению они несколько отличаются.
За все платит средний класс
Долгое время мир существовал в условиях тотального дефицита. Привычное сегодня изобилие появилось совсем недавно. Например, европейско-американский достаток продовольствия возник лишь в начале 60-х годов прошлого века: еще за десять лет до этого даже в развитых странах люди жили порой голодно. Автомобиль из роскоши в обычное средство передвижения начал превращаться лишь в середине 50-х и действительно массовым товаром стал лишь в конце 70-х. И сформулированные тогда западные экономические теории продолжают сохранять это представление до сих пор, не реагируя на кардинальные перемены в окружающей действительности.
Если не вдаваться в частности, то мировая экономика устроена достаточно просто. Есть заводы, где производятся товары, и есть потребители, которые эти товары оплачивают деньгами из своих доходов. Китайское экономическое чудо в конце ХХ века началось с того, что западные страны воспользовались дешевизной местной рабочей силы и перенесли в Китай свои заводы. В результате возникла прямая экономическая связь между китайским производством и западным (европейским и американским) потреблением. Популярное в советские времена выражение «золотой миллиард» означало не только самую богатую часть населения планеты, но и указывало, кто за все платит. А платит средний класс.
Согласно мировым представлениям средний класс состоит из людей, имеющих значительно более высокий доход, чем в среднем по стране, и тем более чем у самых малообеспеченных социальных групп. Этих денег достаточно для покрытия всех насущных потребностей (еда, одежда, жилье), и еще остается изрядная сумма на прочее потребление. Например, в США к этой категории относят:
а) 15% населения, чьи доходы превышают 100 тыс. долларов в год (врачи, юристы, университетская профессура, архитекторы, топ-менеджеры и т.п.);
б) еще 33%, чьи годовые доходы лежат в пределах 30–75 тыс. долларов (недавние выпускники колледжей, школьные учителя, работники торговли, менеджеры среднего звена и т.п.).
В Европе конкретные показатели в финансовом выражении несколько отличаются. Так, в Германии к среднему классу относят в числе прочего не имеющих семьи граждан с доходом 1130–2420 евро в месяц и семьи из четырех человек (с двумя несовершеннолетними детьми) с общим месячным доходом 2370–5080 евро. В России граница причисления к среднему классу сильно зависит от региона: в Москве к таковым, пожалуй, можно отнести семьи с доходом от 150–180 тыс. рублей, не снимающие жилье.
О связи сбыта с производством
Так или иначе, именно средний класс является основным рынком сбыта домов, строительных и отделочных материалов, автомобилей, бытовой техники, мебели и всех прочих потребительских благ.
Так вот, ВВП Китая ударными темпами рос именно благодаря тому, что одно домохозяйство среднего класса могло тратить на товары и услуги не менее 10 тыс. долларов в год. Простой расчет показывает, что в одной только Америке 116,7 млн домохозяйств, половина из которых относится к среднему классу. Емкость этого рынка в деньгах подсчитать несложно. Пока здесь царила относительная стабильность, в Китае строились новые заводы и расширялись существующие, а ВВП страны рос двузначными цифрами. В итоге, например, только за январь–апрель 2014 года суммарный объем китайского экспорта достиг 679 млрд долларов, из которых 112,5 млрд приходилось на поставки в США, 96 млрд — на собственный, но обособленный Гонконг, 50 млрд — на Японию, 21,74 млрд — на Германию.
Но мир тоже не стоял на месте. Перенос производств в Юго-Восточную Азию обернулся ростом безработицы в западных странах. Нет работы — нет доходов, а значит, объем потребления тоже снижается. За последние 20 лет доля среднего класса в ВВП западных стран снизилась с 61 до 51%. Плюс к тому почти у всех западных стран-покупателей начало образовываться отрицательное сальдо внешнеторгового баланса, т.е. они импортировали значительно больше, чем поставляли на экспорт. Естественно, правительства пытались разными способами влиять на результат — от введения всякого рода торговых пошлин (что очень сложно сделать в рамках ВТО) до девальвации внутренних валют. Плюс к этому снижение доходов компенсировалось расширением объемов потребительского кредитования, размеры которого достигли таких величин, что заметная часть доходов домохозяйств стала уходить не на потребление, а на обслуживание накопленного долга. Да и общие доходы среднего класса начали сокращаться. В той же Германии в связи со снижением уровня зарплат численность среднего класса за 15 лет снизилась на 5,5 млн человек или почти на 6%.
Переход на западную модель
Проблемы с экспортом у Китая начались достаточно давно. О необходимости формирования обширного внутреннего спроса как основы национальной экономики в Пекине заговорили еще в начале нулевых. И включили эту задачу в планы своих пятилеток. Свой средний класс в КНР стали создавать такими же ударными темпами, как новые заводы и фабрики.
Еще на конец ХХ века более 70% населения Поднебесной составляли крестьяне со средним доходом не более 60–70 долларов в месяц. Индустриализация страны создавала новые рабочие места в промышленности, обеспечивая среднюю месячную зарплату аж в 200 долларов. Для капитанов американского бизнеса, плативших своим рабочим дома не менее 9 долларов в час (или 1580 в месяц), страна, где персонал трудится, по их меркам, почти даром, выглядела экономическим раем. Это стимулировало быстрое создание новых рабочих мест на заводах и активно подталкивало миграцию из китайских деревень в города. Однако и такие зарплаты не позволяли говорить о каком-либо среднем классе: у людей попросту не было денег на оплату всего того, что могла произвести бурно развивающаяся промышленность.
Но в результате целого ряда всевозможных мер, принятых китайским правительством, средний размер зарплаты горожанина вырос до 450–500 долларов, а зарплата квалифицированных рабочих на заводах достигла 800 долларов. При этом доля городского населения КНР превысила 55%, и ожидается, что плановый показатель в 60% будет достигнут к 2020 году.
Сначала это дало ощутимый результат. Растущий объем внешней торговли (в 2012 году — 3,866 трлн долларов, рост в 7 раз за 12 лет!) дополнился быстро расширяющимся объемом внутреннего потребления, доля которого выросла с 2,5 до 15% ВВП за 8 лет! В масштабах почти полуторамиллиардного Китая это очень большие деньги. Об успехах развития среднего класса говорит хотя бы показатель автомобилизации. Если в 1990-е годы на 1000 человек там приходилось менее 20 автомобилей, то к 2014-му этот показатель вырос в шесть раз, до 114. По статистическим данным, численность среднего класса в КНР выросла с 12% населения в 2004 году до 25% в 2012-м. Средний класс обеспечивает сегодня более 18% ВВП Китая, и эта доля постоянно растет.
Все это позволило развить национальную промышленность и создать крупнейшую экономику мира. Только одна строительная промышленность всего за три года (2011–2013) израсходовала бетона в полтора раза больше, чем его потратили США за весь ХХ век.
Все хорошее когда-нибудь заканчивается
Однако за двузначные темпы роста Китаю пришлось заплатить весьма серьезную цену. Емкость создаваемого средним классом внутреннего рынка оказалась значительной, но не бесконечной. По целому ряду показателей этот потенциал начал сокращаться еще в 2012 году.
Какое-то время ситуацию удавалось исправлять через государственное финансирование различных инфраструктурных мегапроектов. Например, было построено несколько городов-миллионников, в которых все еще никто не живет, хотя жилья в них достаточно для размещения 200 млн человек. На возведение этих мегаполисов страна затратила примерно 10,7 трлн долларов, или без малого девять ВВП Китая 2000 года. Общий транспортный парк страны в 2014 году достиг 264 млн машин, из них 154 млн — легковые.
Длительное время компенсировать падение мирового и внутреннего спроса удавалось за счет наращивания размеров бюджетной задолженности, которая выросла с 1 трлн долларов в 2000 году до 25 трлн долларов сегодня. По сравнению с имеющимися у Народного банка Китая золотовалютными резервами ее размер не является критичным, но он говорит о том, что деньги на дальнейшее развитие Поднебесной у мировых потребителей кончились. А значит, возникла необходимость плавного торможения всей экономики страны в целом, иначе глубочайший экономический кризис и массовый социальный взрыв там станут неизбежными.
Становится понятной фундаментальная ошибка вопроса, с которого началась эта статья. Падение мировых цен на сырье не создает для КНР каких-либо особо выигрышных экономических условий. Оно само в значительной степени является следствием замедления китайской промышленности. Ветер дует не потому, что деревья качаются, а, напротив, деревья качаются потому, что дует ветер. Или не качаются вовсе, потому что он дуть перестал. Если страна, в недавнем прошлом потреблявшая 32% мирового производства стали, 30% цинка, 25% алюминия, 23% меди, 18% никеля и вообще не менее трети всего мирового объема металлического сырья, а также 12% нефти, начинает свои закупки сокращать, совершенно неудивительно, что цены на сырье на мировых рынках тоже начинают падать.
Свет в конце тоннеля
Таким образом, в настоящее время Китай находится, математически говоря, в точке перегиба. Чтобы избежать социально-экономического коллапса, ему требуется либо плавно притормозить свой промышленный рост до уровня развитых западных стран (т.е. примерно до 2,5–3% в год), либо найти новые рынки сбыта, достаточно емкие и платежеспособные для оплаты китайского производства. Судя по тому, какие шаги в последние несколько лет предпринимает Красный дракон, можно предположить, что он пытается поймать обоих зайцев.
Продолжается развитие среднего класса и повышение его покупательской способности. Правда, уровень зарплат в промышленности уже достиг такой величины, что они стали угрожать конкурентным преимуществам Китая как дешевой фабрики. Эту задачу КНР решает двумя путями. С одной стороны, через расширение внутренней миграции неприхотливых деревенских жителей в города. Сегодня этот ресурс составляет не менее 10–15% населения страны. Этого хватит, чтобы заселить пустующие города и продать как минимум 40–50 млн новых автомобилей, тем самым загрузив работой промышленность на ближайшие пять лет. Параллельно с этим наблюдается начало процесса выноса китайских заводов в регионы с еще более дешевой рабочей силой — например, в Индию.
Однако основной упор, судя по всему, делается на запуск внешнего инфраструктурного мегапроекта под названием «Экономический пояс Нового Шелкового пути». Он предусматривает не только строительство высокоскоростных дорог, соединяющих китайские заводы с потребителями товаров в Европе, но и возведение разветвленной инфраструктуры на всем протяжении Юго-Восточной, Центральной и Средней Азии с востока на запад. Расчет основан на многократно проверенном веками принципе: как только появляются хорошие дороги, возле них возникают города, торговля, новые бизнесы. А это ведет к росту уровня благосостояния людей и увеличению их платежеспособности. По самым скромным оценкам, Новый Шелковый путь может привести к появлению только в Юго-Восточной Азии 150–180 млн представителей среднего класса в течение ближайших 7–10 лет, а их потребность в товарах и услугах способна превзойти весь объем нынешнего потребления США. Если же учесть, что в целом в регионе проживает более трех миллиардов человек и бóльшая их часть сегодня зарабатывает менее доллара в день, потенциальная емкость будущего рынка превосходит этот показатель нынешнего «золотого миллиарда».
Так что у Китая есть план, как преодолеть конечность бесконечности. Однако для реализации этого плана требуются некоторое время, некоторые усилия, некоторые средства, плюс надо устоять в начатой США экономической войне с КНР. Впрочем, это уже отдельная история.
Специально для РУССКАЯ ПЛАНЕТА
