Судя по многочисленным комментариям к двум последним постам, огромная масса людей просто не понимает, что и как будет происходить на этапе острого кризиса и обвала рынков. И здесь полярность мнений от «фсепропала» до «юса форева» принципиально ничего не меняет. Все это лишь эмоциональная реакция людей на информацию, пропущенная через собственное восприятие происходящих процессов. Большая часть тех, кто сегодня мнит себя успешным и хорошо вписавшимся в сегодняшние рыночные реалии, даже чисто психологически предполагает, что «эта музыка будет вечной». Своего рода защитная реакция.  Другая часть, испытывающая сегодня жизненные трудности видит ситуацию с противоположной стороны. Для них психологическим облегчением было бы немедленное разорение всех «сегодня успешных», чтобы в сравнении с ними не чувствовать себя обделенным. Как это ни странно, но именно сравнительная оценка собственного положения в обществе, а не абсолютный уровень жизни для человеческой психологии имеет первостепенное значение.

Вместе с тем ни одна, ни другая позиция не имеет никакого отношения к реальности и ее перспективам. Вызвано это тем, что за всеми громкими эпитетами типа крах, коллапс, обвал и тому подобными терминами люди просто не видят реальных причин и процессов. А потому не представляют себе их последствий, как и не способны выработать личную стратегию поведения в текущих условиях. А ведь именно спокойная трезвая оценка сегодняшней ситуации в мире является ключом для прогнозирования собственных перспектив и выработки плана действий.

Совершенно очевидно, что в мире наблюдается целый букет кризисов, которые вследствие деятельности властей и экономических глобальных организаций пока не получили полноценного внешнего проявления. Но все эти меры являются лишь оттяжкой неизбежного, причем каждый день, выигранный у проявления этих кризисов, в будущем обойдется лишь дороже. Чтобы было понятнее, попробую пояснить на примере.

Представим себе больного раком, который диагностирован на относительно ранней стадии.  Если немедленно сделать операцию и последующий курс химио- или иммунотерапии, то шансы больного на выздоровление достаточно велики. Но ситуация осложняется тем, что больной не может (или не хочет) позволить себе немедленное лечение. Допустим, в этом случае он потеряет свою высокооплачиваемую работу, статус в обществе и испытает существенные трудности по обслуживанию кредитов, взятых под недавно купленный дом. Больной принимает решение подождать с операцией, ограничиваясь исключительно процедурами поддержания здорового внешнего вида, а болевые ощущения купирует все возрастающими дозами болеутоляющих средств. Он полагает, что выигрыш времени позволит ему закрепиться на работе в достаточной мере, чтобы все лечебные процедуры провести тайно во время очередного отпуска, до которого еще много месяцев. В итоге несмотря на по-прежнему цветущую внешность нашего персонажа, болезнь прогрессирует, уже пошли многочисленные метастазы и тому подобные осложнения. В итоге, если пациент все же доживет до отпуска, то он выйдет из больницы (если выйдет) уже со смертельным диагнозом.

Вот примерно так и происходит сейчас в мировой экономике. Не буду распространяться о том, почему и кем именно был выбран такой курс поведения, все это должно быть понятно. Тонны статей и видео в СМИ и Сети рассказывают именно об этом. Нас же интересует, а какие объективные кризисные процессы (раковая опухоль) развиваются в сегодняшнем мире. Я разделю их на несколько отдельных видов, хотя все они находятся между собой в тесной взаимосвязи.

1.       Кризис перепроизводства товаров и услуг.
Этот процесс совершенно объективен и абсолютно неподконтролен кому бы то ни было. В мире уже сегодня производится намного больше товаров и услуг, чем объективно востребовано человечеством с учетом его платежеспособного спроса. Процесс ускорения потребления на протяжении множества лет все экономические власти мира пытаются стимулировать любыми средствами, но процесс постоянно пробуксовывает и дает сбои. Более того, чем больше мер предпринимается для стимулирования спроса, тем меньше ответная реакция на эти меры и тем больше перекосов и лишних товаров в производстве. Для производства все это имеет печальные последствия в виде убытков от деятельности, а для потребителей в виде кучи объективно ненужных товаров и увеличения долгового бремени, связанного с их покупкой. Чем дольше длится этот процесс в скрыто виде, тем больнее аукнется в итоге. Значительная часть производств обанкротится, а сокращение совокупного спроса войдет в самоподдерживающийся штопор. Не буду сейчас детально расписывать все механизмы, но если что-то осталось здесь непонятным, готов обсудить в комментах.

2.       Долговой кризис.
Этот подвид кризиса сегодня больше всего на слуху и поверхности. В первую очередь потому, что он к сегодняшнему дню поразил практически все формы и уровни экономики. Неподъемными без шансов на погашение долгами обременены практически все государства за исключением нескольких счастливчиков. Пока еще удается поддерживать внешнее ощущение нормальности ситуации за счет того, что хватает денег на текущее обслуживание долгов по процентам. И то та же Греция и очень острая реакция на ее поведение по отношению к кредиторам показывают, что еще чуть-чуть, и видимость стабильности развеется как утренний туман. Если посмотреть вглубь проблемы, то в ряде стран уже для погашение текущих и довольно низких процентов по взятым обязательствам приходится брать новые займы, ведущие лишь к увеличению общего размера долга и будущих платежей. И это на фоне того, что под вопросом уже не экономический рост в будущем, а даже простое удержание экономик на достигнутом уровне. И здесь опять пример Греции показателен, но далеко не единичен. Тем же США для спокойного рефинансирования имеющегося долга уже приходится крайне жестко конкурировать с другими странами и рынками, перетягивая на себя все свободные деньги.

Но это тоже иллюзия. Мировой рынок долгов фактически един, потому для будущего совершенно неважно, в каком именно месте рванет и начнется цепочка последовательных национальных дефолтов. Стоит случиться дефолту в любой стране, как процесс со скоростью лесного пожара распространится на весь мир.

Второй ключевой элемент долгового кризиса заключается в постоянном образовании дефицита ликвидности. Частично я уже описывал этот процесс, сейчас предельно кратко. Для сокрытия истинного положения дел любой экономический субъект от отдельных компаний и банков до государств вынужден постоянно принимать на баланс неликвидные переоцененные активы. С течением времени эти неликвиды занимают в балансах все большую долю до того момента, пока ликвидности не перестает хватать даже на простое поддержание видимости стабильной экономической деятельности. Когда-то в прошлом эти процессы тоже были, но не носили массового характера. Потому удавалось периодически находить «крайних», на которые вешались все убытки и которые объявлялись банкротами. Эти периодические банкротства оздоровляли ситуацию в прочих субъектах, и жизнь продолжалась. Примерно так произошло с «Леман Бразерс», выбранным консолидатором всех наиболее очевидных неликвидов в американской банковской системе. Остававшиеся приличные активы вывели из банка в обмен на эти «ценности», и банк дружно похоронили для спасения всех прочих. Но сегодня в положении потенциальных банкротов находятся практически все государства и все крупные корпорации и банки. В таких условиях простой поиск «крайних» уже ничего не дает. Достаточно понять, что всех мер после падения «Леманов» в виде триллионных вливаний в экономику и перевода всех государственных долгов из частного владения в государственное же и надгосударственное (тот же ЕвроЦБ) дало лишь отсрочку всего в шесть лет. А из емких ресурсов это был последний.   

3.       Структурный кризис.
Это по сути целый букет кризисов. Гигантские и уже неустранимые терапевтическими методами перекосы наблюдаются во всех размерностях. Производят реальный продукт одни страны, потребляют его другие (национально-государственный аспект). Производит товары и услуги реальный сектор экономики, а основные капиталы сконцентрированы в паразитарном финансовом секторе (капитальный аспект). Первейшее значение для жизни людей имеют товары первой необходимости (продовольствие, одежда, энергия), а их реальная стоимость в разы занижена по сравнению с товарами  навязанного спроса (стоимостной аспект). Перечень можно было бы и продолжить, но уже этого более, чем достаточно. Все эти перекосы возникли совершенно не случайно, а были изначально задуманы теми, кто смог заставить мировую экономику работать в собственных интересах. Но как и любой процесс, этот имеет свои пределы. Дальше либо гигантский социальный взрыв планетарного масштаба, либо переход к открытому рабовладению во всем мире.

4.       Кризис экономических стимулов.
После победы над социализмом в мире осталась одна общественная формация, имеющая под собой капиталистическую основу. А цель капитализма в производстве прибыли. А прибыль можно получать только из внешних источников. Так для любой компании источником прибыли является ее потребитель на рынке. Сегодня масштабы концентрации капиталов достигли такого уровня, что при желании небольшой группы реальных владельцев этих капиталов в течение очень короткого времени можно было бы создать одну, максимум несколько мегакорпораций, которым бы в мире принадлежало почти все. Не делается это не в виду невозможности, а в виду нецелесообразности столь откровенно светить истинных владельцев. Но этот результат имеет и очень неприятную обратную сторону. Прибыль стала бессмысленной и невозможной целью. Представим себе одну мировую корпорацию. Неважно, какие товары она производит, но в любом случае источником спроса на них являются сотрудники той же корпорации. Поскольку в любом производственном цикле на зарплату этих сотрудников идет только часть стоимости товаров, очевидно, что с каждым циклом совокупный спрос на них будет только падать, а само производство только сокращаться. Увы, но земной шарик это полностью замкнутая на себя система. На практике данный процесс пока не вылез наружу только по одной причине. Корпораций в мире пока не одна, а все же несколько. И между ними до сих пор идет борьба за оставшиеся крохи и собственное выживание. Но в любом случае уже сегодня мы находимся в той стадии процесса, когда все доходы мира (за рамками этих нескольких корпораций) меньше, чем совокупная стоимость производимых этими корпорациями продуктов. И процесс сокращения совокупного спроса уже запущен. 

5.       Кризис перенаселенности.
Современная экономическая наука настолько хитрая вещь, что умудрилась поставить с ног на голову все, что только можно. Если же смотреть не в современные учебники, а в суть проблемы, то реальным источником мирового богатства является только производство материального продукта. Все прочее, это лишь его последующее распределение и перераспределение между участниками экономического процесса. По мере того, как развиваются средства производства, автоматизация и роботизация производственных процессов, в реальной сфере экономики требуется объективно все меньше людей. Причем, это касается абсолютно всех отраслей экономики, включая даже сельское хозяйство. В итоге все больший процент людей с точки зрения собственников производства оказываются ненужными. Это в свою очередь влечет за собой резкое увеличение государственных социальных расходов, от них к увеличению долгового бремени государств и к уже упомянутому выше долговому кризису. Одновременно за счет этой все более массовой категории «лишних» людей сокращается совокупный платежеспособный спрос, ведущий к усугублению кризиса перепроизводства.

6.       Идейно-цивилизационный кризис.
Но самый важный вид кризиса, в который как в пучину погружается человечество, это идейно-цивилизационный кризис. Если отбросить шелуху, то единственной действующей сегодня мировой идеей является идея бесконечного потребления. Но она дает сбои уже по указанным выше причинам. Помимо этого все большая часть народонаселения планеты добровольно отказывается от чрезмерного потребления из-за внутреннего насыщения уже имеющимся имуществом.

А альтернативной идеи для человечества пока не существует. Под альтернативной идеей я воспринимаю не абстрактные рассуждения теоретиков, а идею. Захватившую значительные массы людей. В ряде стран есть некоторые суррогаты таких идей. Например, для Китая, это захват и упрочение мирового лидерства. Для России это противостояние с Западом за право являться независимым геополитическим центром. Для ряда представителей арабских народов, это создание Халифата. Но все это именно суррогаты, ни один из которых не отвечает на вопросы «Зачем» и «Что дальше».

В условиях все усиливающегося разочарования в идее сверхпотребления и неспособности найти ей замену человечество все больше от полноценного развития скатывается к деградации. Причем, часть процессов, запущенных в рамках идеи сверхпотребления, крайне негативно влияют на способность человечества какую-либо альтернативную идею сгенерировать и реализовать. В частности это касается сферы образования. Чем более глубоко и разностороннее образован человек, тем меньше он подвержен соблазнам избыточного потребления, тем больше его заботят не материальные, а духовные вопросы. На этапе стимулирования и глобализации идеи потребления был запущен процесс примитивизации массового сознания и дебилизации человека. Именно такой персонаж является идеальным объектом потребительских рекламных компаний. Но этот же процесс фактически ликвидирует возможность активного и сознательного участия человека в рождении и осуществлении любой идеи развития человечества.

Вот представим себе, что неким непонятным образом, но все кризисные явления удалось погасить. И с помощью всех тех же СМИ, которые сегодня толкают человека к бездумному потреблятству, навязать ему идею крайней необходимости  скорейшего выхода человечества в Большой космос и освоения новых планет. Это могло бы при успехе в разы увеличить емкость системы и дать существенный стимул к развитию человечества. Но догадайтесь, какой процент из ныне живущих с их ущербным образованием и неприспособленностью к какому-либо реальному труду, окажется способен стать активным участником этого процесса?   Единицы из сотен тысяч, не более. Мозг и руки остальных просто не приспособлены к такому виду созидательного труда.

Все это вместе вызывает некоторое чувство безысходности. Но по счастливой случайности в России все обстоит несколько иначе. Нет, нас тоже грядущий коллапс не обойдет стороной, и никто не позволит нам сидя в первом ряду партера наслаждаться кризисом, бушующем где-то там. И тем не менее, ситуация в России существенно отличается от других стран. По нескольким причинам.

Во-первых, реальное производство в России во многих отраслях физически разрушено. Или просто отсутствует. Мировой кризис, перед лицом которого мы стоим, первым разрушит любую форму глобализации мировой экономики. Как и раньше, мир почти мгновенно раздробится на мелкие кусочки, которые, придя в себя, если выживут, начнут осторожно нащупывать новые связи с соседями уже в новых экономических реалиях. И здесь для России открываются сразу две интересные возможности. С одной стороны, энергоносители в странах, которые лишены этого богатства, пусть и в меньших объемах, но будут востребованы. С другой, это позволит России получить время на создание собственных необходимых производств.

Во-вторых, где-где, но в России никакого кризиса перепроиводства нет и в помине. А потому практически любое созданное осмысленное производство будет мгновенно находить своего потребителя.

В-третьих, над Россией не нависает проблема долгового кризиса. Практически все внешние долги обеспечены ЗВР. Даже без учета средств российского происхождения за границей или внешних кредитов, имеющих фактически внутреннюю природу.

В-четвертых, у России нет проблемы перенаселения. Есть другая, структурная проблема, связанная с населением. Сегодня подавляющее большинство наших граждан занято в сферах торговли или финансов. И все эти люди находятся в группе риска первой величины. Ни такого объема торговых площадей, ни товарного импорта в сопоставимых объемах, ни тем более сотен банков не будет, как не будет и многочисленных инвестиционно-брокерских компаний. Зато возникнет гигантская проблема и потребность в рабочих руках в строительстве и на создаваемых производствах.    Это вызовет потребность как в переучивании миллионов людей на новый вид работы, так и необходимость их множественного географического перемещения в зоны создания этих производств. Так что легко не будет.

Можно ли предсказать какие-нибудь более конкретные последствия? Можно. При этом просто оставаясь в рамках элементарной формальной логики.

Например, падение цен на недвижимость в крупных городах будет значительно сильнее, чем в мелких. Просто по тому, что в крупных городах юудет сложнее выжить и найти работу. Это касается и Москвы в том числе.

Обладанием валютой, включая доллары, может просто стать бессмысленным. Она окажется невостребованной в виду резкого ограничения и сокращения трансграничных товаропотоков поездок людей по любым причинам. Потому стоимость того же доллара в России может в разы отличаться от его покупательской способности в самих США.

Риски владения любой заграничной собственностью буду определяться двумя важными факторами. Вашей способностью до нее добраться и иметь возможность ее непосредственно использовать или продать. И ситуацией в том или ном месте, где эта собственность находится. В той же Европе сложность ситуации и проблемы с обеспечением порядка и законов будут многократно превышать аналогичные в России.

Риски глобальной ядерной войны имеются, но минимальны. Фактически эти риски связаны только с судьбой сегодняшних властителей мира. Только они могут попробовать забрать мир "с собой в могилу", развязав ядерный Армагеддон. Но поскольку они тоже живые и на погост не торопятся, с ними можно и придется как-то договариваться.

Самый сложный вопрос из серии "А когда". Не знаю, То, что мир уже на грани и пороге коллапса вижу. А на сколько еще хватит гения "управляющих" по отсрочке неизбежного, сказать сложно.

Есть ли шанс спустить все на тормозах? На самом деле есть. Но именно попытаться не упасть камнем со скалы, а кубарем скатиться по очень крутому склону. Хотя даже для этого придется договариваться всем миром, а признаков такого процесса пока толком не наблюдается.

Вот в принципе и все. Все указанные процессы объективны и совершенно не зависят от моего или чьего-то иного мнения. В них можно верить или нет, но они от этого никуда не исчезнут. Просто надо понять, что в первую очередь ликвидации подвергнуться все виды бизнеса, все товары и услуги, без которых легко можно обойтись, не вызывая социального взрыва у местного населения. И это правило будет действовать во всех странах без исключения.   

chipstone

В течение последней недели из Китая поступают тревожные сообщения, касающиеся ситуации на фондовом рынкеэтой страны. С 12 июня по 7 июля китайский фондовый рынок потерял примерно треть от своей капитализации, или 2,8 трлн. долларов. Чтобы оценить масштаб падения, скажем, что указанная сумма превышает капитализацию фондовых рынков Испании, Италии, Швеции, Голландии и России вместе взятых.

Сегодня внимание мира приковано к Греции, но, между прочим, ВВП этой европейской страны составляет всего 180 млрд евро, что в 15 с лишним раз меньше, чем зафиксированные потери на фондовом рынке Китая. Согласно опросу Bank of America Merrill Lynch, 70% управляющих глобальными фондами считают, что на китайском рынке надулся «пузырь». Правильнее сказать, что «пузырей» в китайской экономике несколько — на рынке недвижимости, кредитный и финансовый (на фондовом рынке). Все они взаимосвязаны. Вопрос заключается в следующем: произойдет ли резкое «схлопывание» «пузырей» или же китайским властям удастся плавно их спустить? При первом варианте пострадать может вся мировая экономика.

О том, что у Китая могут начаться серьезные экономические проблемы, последние 2−3 года говорили многие аналитики и эксперты. Одним из последних и очень авторитетных предупреждений было исследование известной консультативной компании McKinsey, посвященное мировой долговой ситуации. Доклад по результатам исследования был обнародован в феврале 2015 года. В данном докладе рассматривается динамика мирового долга за период 2007—2014 гг. на основе данных по 47 ведущим странам мира. За период 2007- 2014 г. мировой долгувеличился со 142 трлн. долл. до 199 трлн. долл. Отношение мирового долга к ВВП выросло за указанный период времени с 269% до 286%. Авторы доклада выражают тревогу: такой динамичный рост мирового долга грозит спровоцировать в любой момент вторую волнумирового финансового кризиса. Возникает вопрос: какая страна может стать эпицентром второй волны мирового кризиса? Авторы доклада отвечают, что наряду с США и Европой (еврозоной) это может быть также Китай.

Значительная часть прироста мирового долга — «заслуга» Китая. В 2014 году на Китай приходилось 14,2% всего мирового долга. По предварительным оценкам МВФ, в 2014 г. доля Китая в мировом ВВП составила 16,48% (он вышел на первое место, обогнав США с долей 16,28%). То есть доля Китая в мировом долге примерно стала соответствовать его доле в мировой экономике. Прирост долга Китая за период 2007—2014 гг. в абсолютном выражении составил 20,8 трлн. долл. Общий прирост мирового долга за указанный период времени составил 57 трлн. долл. Получается, что вклад Китая в прирост мирового долга за период 2007—2014 гг. равен 36,5%. Что непропорционально много даже для такой крупной страны, как Китай. Это и стало основанием для следующего утверждения авторов доклада: Китай становится главной угрозой экономической и финансовой стабильности в мире.

Углубляясь в анализ динамики отдельных элементов общего долга Китая, авторы обращают внимание на особенно быстрый прирост долга финансового сектора. В 2000 г. доля финансового сектора в общем долге Китая была равна 5,8%, в 2007 г. — 15,2%, а в 2014 г. она достигла 23,0% (табл. 2).

Авторы доклада обращают внимание на три следующие угрозы, связанные с ростом долга Китая.

1. Примерно половина всех долгов прямо или косвенно порождены сделками на рынке недвижимости Китая, а этот рынок, как известно, «перегрет».
2. Примерно половина новых долгов, возникших в период 2007—2014 гг. порождена так называемым «теневым банкингом», который находится вне сферы государственного финансового надзора и регулирования.
3. Быстро растет задолженность многих городов и муниципалитетов, причем их способность погашать свои обязательства вызывает большие сомнения.

Китайская экономика в 2010 году выросла на 12 процентов, но замедлила рост до 7,7 процентов в 2013 и до 7,4 в 2014 году. Это самый низкий показатель за 24 года. Эксперты прогнозируют, что прирост китайской экономикив 2015 году не превысит 7 процентов. В экономической теории существует очевидное правило: темпы прироста экономики не должны быть меньше процентных ставок по кредитам и займам, иначе стране грозит кризис. Конечно, на фоне других стран 7 процентов прироста ВВП выглядит отлично. Этого еще достаточно для того, чтобы участники экономической деятельности могли обслуживать свои долги, так как по большей части кредитов и займов, которые они получали, процентные ставки были ниже 7% годовых. Ряд экспертов выразил сомнение в отношении прогноза роста китайской экономики на 7%. Они обратили внимание на то, еще в начале текущего года акции многих китайских компаний, занимающихся недвижимостью, начали дешеветь.

Возникла напряженность на рынке межбанковского кредитования Китая, процентные ставки на этом рынке растут, но банки все равно очень неохотно выдают кредиты. Китайские власти пытаются стабилизировать ситуацию. Народный банк Китая неожиданно объявил о снижении процента отчислений в резервный фонд по депозитам на 0,5 процентного пункта: с 20 до 19,5 процентов. Тревожные публикации стали появляться в британской прессе, поскольку ряд банков Лондонского Сити достаточно глубоко влезли в бизнес по кредитованию китайской экономики. Такие банки, как Standard Chartered и HSBC стремительно наращивали объёмы своих кредитных операций в Азии, в том числе Китае, Сингапуре, Гонконге с 2008 года. Лондон боится, что Великобритания может стать первой жертвой возможного долгового кризиса в Китае.

Коротко о китайском «теневом банкинге».

Сегодня это солидные и вполне легальные структуры, которые чаще всего имеют статус инвестиционных фондов и трастов. Они называются «теневым банкингом», поскольку не подпадают под традиционный банковский надзор, на них не распространяются нормы и ограничения по выдаче кредитов и займов, которые установлены для обычных банков, они не осуществляют резервных отчислений. В 2013 году основные участники этого рынка — трасты — обладали активами с совокупным объемом около 1 трлн. долл. По оценке KPMG, эти структуры обошли по объему активов местные страховые компании и стали вторыми по величине финансовыми институтами КНР после банков. Согласно оценкам The Financial Times (FT), в период 2008—2013 гг. объем операций «теневого банкинга» в Китае вырос примерно в четыре раза и достиг 20 трлн. юаней. Это эквивалентно 3,2 трлн. долл. и 40% ВВП Китая.

Основными клиентами трастов стали строительные компании и другие участники рынка недвижимости. Власти Китая сквозь пальцы смотрели на деятельность трастов и других организаций «теневого банкинга» по той причине, что они помогали наращивать рынок недвижимости и поддерживать высокие темпы экономического роста Китая. Сегодня власти Китая видят, что трасты превратились из фактора экономического роста в фактор риска экономической дестабилизации и предпринимают попытки ограничить «теневой банкинг». Пока у властей Китая успехи на этом направлении более чем скромные. «Теневой банкинг» по инерции продолжает надувать «пузырь» на китайском рынке недвижимости. «Схлопывание пузыря» может привести к тому, что китайская экономика впервые за несколько десятилетий может уйти в минусовую зону экономического роста и стать детонатором мирового кризиса.

Но вернемся к сегодняшним событиям на фондовом рынке Китая. Как отмечают аналитики Bloomberg, ход китайского кризиса похож на крах Уолл-стрит в 1929 году, который привел к Великой депрессии в США. Другие проводят параллели с падением в 2007 году на рынке ипотечных бумаг в США, переросшим в финансовый кризис 2007—2009 гг. Власти Китая предпринимают отчаянные попытки купировать начинающийся кризис.

Во-первых, финансовые регуляторы запретили компаниям осуществлять первичные размещения акций на фондовом рынке (IPO). Как сообщают китайские источники, приостановлено проведение запланированных ранее IPO 28 компаний.

Во-вторых, Народный банк Китая выдал целевые кредиты для стабилизации рынка, за их счет было куплено акций на 120 млрд. юаней. Более того, он планирует произвести снижение процентных ставок по кредитам для увеличения масштабов скупки бумаг на фондовом рынке.

В-третьих, был создан специальный стабилизационный фонд, капитал которого должен составить 19 млрд долл.; капитализацию фонда должны провести 20 брокерских домов страны.

В-четвертых, Комиссией по регулированию рынка ценных бумаг были срочно внесены изменения в правила работы брокеров. Особо важным является требование о прекращении продаж бумаг в случае, если индекс Shanghai Composite опустится ниже 4,5 тыс. пунктов. Дополнительно к этому Ассоциация управления фондовыми активами опубликовала открытое письмо, в котором рекомендовала инвестиционным фондам «не устраивать повальную распродажу китайских акций».

В-пятых, отчасти добровольно, отчасти под давлением финансовых регуляторов часть участников фондового рынка остановили свои операции. По данным Bloomberg, около 200 компаний (четверть компаний, зарегистрированных на биржах КНР) во вторник приостановили торги по своим акциям на биржах материкового Китая, доведя общее число недоступных для торговли бумаг до 745. Это бумаги с рыночной стоимостью примерно 1,4 трлн. долл. (21% капитализации фондового рынка).

Многие эксперты полагают, «долговой навес», образовавшийся над китайской экономикой, столь велик, что указанные меры могут лишь отсрочить переход нынешнего падения фондового рынка в фазу острого кризиса, который неизбежно поразит всю китайскую экономику. Эксперты полагают, что это может произойти осенью, и призывают другие страны готовиться ко второй волне мирового финансового кризиса.

Автор: Валентин Катасонов

Рейтинг публикации:

0

Комментарии (1) | Распечатать

Добавить новость в: