Революция в энергетике раскалывает американское общество на два конкурирующих лагеря. Один из них полон воодушевления в связи с очередным всплеском в нефтегазовой отрасли, тогда как другой приветствует возобновляемые источники энергии и более экономичные виды автомобильного топлива.
В Соединенных Штатах происходит революция в области энергетики. Но в отличие от большинства прошлых или обещанных революций она не ограничивается только топливом или технологиями. С 1985 г. на протяжении двух десятилетий объемы добычи сырой нефти падали, но последние четыре года ознаменовались ростом, а в 2012 г. зарегистрировано самое большое увеличение добычи с момента зарождения нефтяной промышленности (более 150 лет назад). Между тем в 2011 г. природный газ вытеснил уголь в качестве главного источника энергии, производимой внутри США. Это произошло благодаря резкому наращиванию добычи и снижению цен на газ. Бурный рост производства ископаемого топлива не помешал развитию безуглеродных энергоресурсов. Количество электроэнергии, выработанной за счет использования таких возобновляемых источников, как ветряные, солнечные и геотермальные установки, удвоилось с 2008 г., а цены на нее заметно упали. Более того, чем экономичнее американские автомобили благодаря инновациям, тем меньше потребление нефти, и с 2005 г. оно снизилось почти на 10%. Таким образом, удалось обратить вспять, казалось бы, нескончаемый тренд в сторону расширения спроса на нефть.
Американский энергетический ландшафт не претерпевал таких резких изменений с 1960-х и 1970-х гг., когда появилась атомная энергетика. Нефтедобыча достигла максимальных значений, после чего последовали два нефтяных кризиса на Ближнем Востоке и зародилось экологическое движение. Неудивительно, что нынешняя трансформация порождает большие надежды на будущее. Поборники нефтегазовой индустрии пророчат такой бурный рост добычи, который позволит Соединенным Штатам скоро овладеть чашей Грааля, добившись полной энергетической независимости. Тем временем природный газ превозносится как универсальное решение проблемы изменения климата и замена нефти. Поклонники возобновляемых ресурсов тоже торжествуют, предсказывая, что их технологии вскоре сделают альтернативные энергоносители дешевле ископаемого топлива, а пропагандисты передовых автомобильных технологий возвещают грядущий отказ от нефти. По сути дела лоббисты любого энергоресурса настаивают на том, что их топливо или избранная технология станет локомотивом американской экономики.
Все эти претензии на чем-то основаны. Однако часто упускают из виду одно обстоятельство: в привычном мире энергетической политики с нулевой суммой лишь немногие игроки принимают к сведению неоспоримый факт, что только использование всех новых разработок обеспечит светлое будущее. Революция в энергетике раскалывает американское общество на два лагеря: один из них полон воодушевления в связи с очередным всплеском в нефтегазовой отрасли, тогда как другой приветствует возобновляемые источники энергии и более экономичные виды автомобильного топлива. Первый лагерь обычно не одобряет государственную поддержку возобновляемых ресурсов и передовых автомобильных технологий, опасаясь растранжиривания денег налогоплательщиков, которое угрожает экономическому здоровью. Второй лагерь часто возражает против усилий, направленных на увеличение добычи нефти и газа в США, утверждая, что эти виды топлива несут серьезную угрозу окружающей среде и могут затормозить прогресс чистой энергетики.
Оба лагеря поднимают значимые вопросы, но каждый из них обычно переоценивает важность отрасли, которую отстаивает, особенно когда утверждается, что альтернативная энергетика не приносит выгоды. Истина же в том, что лучший способ упрочить американскую экономику, обеспечить национальную безопасность и защитить окружающую среду заключается в использовании преимуществ, которые дают все новые виды энергетики и энергоносителей. Ни один вид топлива, ни одна технология не может решить национальные проблемы в отрыве от альтернативных источников. Рост нефтедобычи не освободит Соединенные Штаты от необходимости присутствовать на мировых рынках нефти; один лишь природный газ не решит проблему изменения климата, тогда как возобновляемые источники остаются дорогостоящими, и автомобили, переходящие на альтернативные виды топлива, пока не могут похвастаться конкурентоспособностью. Поэтому главная задача в том, чтобы понять, как воспользоваться всеми новыми возможностями, которые потребуют от поборников разных точек зрения начать сотрудничество или по крайней мере прекратить ожесточенные споры.
Лидерам страны, особенно в Белом доме, следует взять на вооружение лучшее из того, что имеется: наращивать производство энергии из всех источников, вводя штрафные санкции за опасное потребление энергии, которое может привести к усугублению изменений климата и увековечить зависимость США от нефти.
ИЗОБИЛИЕ УГЛЕВОДОРОДОВ
Приходится слышать три основных возражения против вышеупомянутого подхода. Во-первых, критики доказывают, что некоторые из новых энергетических возможностей могут оказаться миражом. Предсказатели уже не раз были посрамлены: в первом десятилетии XXI века цены на нефть взмыли вверх вопреки прогнозам 1990-х гг. о том, что они навсегда останутся низкими. Во-вторых, один из источников топлива или технологий, который раскручивается в настоящее время, мог бы сделать все другие носители несущественными. Если, например, проблему изменения климата на планете можно решить с помощью одного газа, поддержка возобновляемых энергоресурсов означала бы напрасную трату денег и времени. Наконец, некоторые варианты решения энергетической проблемы могут в принципе противоречить друг другу или другим важным целям, стоящим перед Америкой. Например, если невозможно одновременно наращивать нефтедобычу и добиваться снижения потребления, тогда в этом вопросе придется занять определенную позицию.
Но возражения не выдерживают критики. В настоящее время добыча газа, возобновляемые источники энергии и технологии, позволяющие экономно расходовать топливо в автомобильных двигателях, выглядят многообещающе, но ни один из подходов сам по себе не панацея. Одновременное развитие всех направлений не будет означать решительного отказа от фундаментальных американских целей. Подумайте о недавнем увеличении нефте- и газодобычи, которое сулит выгоду национальной экономике и безопасности, но не способно решить всех энергетических проблем.
Согласно одному из исследований, проведенному консалтинговой компанией в области энергетики IHS CERA, благодаря добыче одного лишь сланцевого газа в 2010 г. в Соединенных Штатах было создано 600 тыс. рабочих мест. Согласно же другому исследованию, проведенному одним из отделов компании Citigroup, в случае резкого роста внутренней добычи нефти и газа ВВП увеличится на несколько сот миллиардов долларов. Одновременно с этим зависимость от импорта топлива танкерами снижается благодаря растущему производству природного газа, что освобождает от необходимости участвовать в мировых газовых рынках, где так сильна политическая составляющая (немало автомобилей планируется перевести с бензина на газ или на смешанное топливо). Более того, растущая собственная нефтедобыча способна сдерживать рост нефтяных цен и смягчать влияние неразберихи на мировых рынках нефти на экономику США.
Однако революцию в нефтегазовой отрасли нельзя считать экономической или внешнеполитической панацеей. Даже по оценкам самых оптимистично настроенных аналитиков, выгоды далеки от того, чтобы обеспечить восстановление американской экономики. Если резкий рост внутреннего производства и замена нефти природным газом позволят Соединенным Штатам избавиться от всего нефтяного импорта (для этого нужно приложить недюжинные усилия), и тогда страна вряд ли станет энергетически независимой в полном смысле. Поскольку цены на нефть формируются преимущественно на мировых рынках, срыв поставок из ближневосточного региона и других крупных нефтепроизводящих регионов по-прежнему может приводить к взлетам цен на американских бензозаправках. Единственный способ решения этой проблемы – приостановка экспорта нефти из Северной Америки во время кризиса. Но подобная стратегия, даже если она сработает, может ударить по экономическим интересам союзников, которые будут вынуждены платить бешеные деньги за нефть в условиях всеобщего дефицита. Не исключено, что затем она бумерангом ударит по США, если наиболее пострадавшие страны решат экономически отомстить Вашингтону.
Подобно тому как рост нефтедобычи может способствовать уверенному экономическому подъему Соединенных Штатов и свободе действий в экономической политике, но не гарантировать их, рост добычи природного газа облегчит решение проблемы изменения климата, не решив ее полностью. Обильные поставки природного газа открывают для США прекрасную возможность сократить выбросы парниковых газов. При сжигании природного газа для выработки электричества выделяется в два раза меньше двуокиси углерода, чем при сжигании угля. Еще в 2010 г. сжигание каменного угля для выработки электричества давало треть всех выбросов двуокиси углерода на территории Соединенных Штатов, и, согласно большинству прогнозов, эта доля должна была еще немного увеличиться в обозримом будущем. Однако в последующие годы использование угля резко сократилось и, что еще важнее, удешевление природного газа сорвало планы по строительству электростанций, работающих на угле, которые утратили конкурентоспособность. Однажды построенные, электростанции на угле обычно работают не менее полувека; поэтому отказ от нового строительства сегодня поможет снизить выбросы двуокиси углерода в достаточно отдаленном будущем.
Тем не менее один лишь дешевый газ не позволит решить проблему изменения климата. При отсутствии государственной поддержки добыча природного газа не уменьшит использование угля более радикально, чем происходит сегодня. Кроме того, для стабилизации температуры воздуха в разных частях земного шара общие выбросы парниковых газов в конечном итоге должны упасть почти до нуля. Сам по себе газ не в состоянии выполнить эту функцию. Для удовлетворения потребностей в электричестве и одновременного избавления от вредных выбросов пробел необходимо заполнить либо атомной энергетикой, либо возобновляемыми источниками энергии, либо технологиями, позволяющими улавливать и хранить выбросы двуокиси углерода с электростанций, работающих на газе и угле, в подземных хранилищах.
ЗЕЛЕНАЯ И ЧИСТАЯ
Новые разработки в области возобновляемых источников энергии и автомобильных технологий не менее удивительны, чем в сфере ископаемых видов топлива. Издержки снижаются благодаря технологическим новшествам и государственной поддержке, и это делает ветряную, солнечную и другие технологии все более привлекательными инструментами для снижения выбросов углекислого газа. Например, между 2008 и 2012 гг. стоимость солнечного модуля упала на 80 процентов. Но с учетом нынешних цен переход с угля на природный газ обычно оказывается более дешевым способом уменьшения выбросов, чем сложный переход к возобновляемым энергоресурсам. Более того, если заглянуть в будущее, непонятно, что окажется самым действенным способом снижения выбросов парниковых газов в США: возобновляемые источники энергии, атомная энергетика или технологии улавливания двуокиси углерода. До тех пор, пока эта неопределенность сохраняется и возобновляемые энергоресурсы остаются сравнительно дорогими, Соединенным Штатам лучше для начала переключиться с угля на газ, продолжая продвижение по широкому энергетическому фронту с нулевым выбросом углекислого газа.
Тем временем в последние годы сочетание высоких цен на нефть, технологических новшеств и нового государственного регулирования подстегнуло разработку и внедрение автомобилей со снижающимся расходом топлива. Эта тенденция неизбежно продолжится и в следующем десятилетии. Новые автомобили с экономичным расходом топлива уменьшают потребность Америки в нефти и, в свою очередь, сдерживают рост нефтяных цен в мире. Менее интенсивное использование нефти в США позволит оградить страну от непредсказуемости мировых рынков, хотя снижение потребности не избавит от уязвимости перед лицом возможного ценового шока на мировом нефтяном рынке. Все же машины, работающие на альтернативных видах топлива, пока не могут по большому счету конкурировать с традиционными автомобилями. Поскольку среднестатистический автомобиль колесит по дорогам около 15 лет, изменения будут происходить медленно и постепенно.
Некоторые критики доказывают, что дальнейшее увеличение добычи нефти и газа в Америке может быть катастрофичным для развития чистой энергетики и попыток снизить потребление. Это беспокойство понятно, но несколько преувеличено. Существует простой способ согласовать растущую нефтедобычу в Соединенных Штатах со снижением потребления нефти: снижение импорта. Конечно, увеличение добычи в США снизит мировые цены, что будет стимулировать некоторый рост потребления нефти в Соединенных Штатах. Но падение цен приведет лишь к небольшому подъму потребления, поэтому в сухом остатке окажется, что американцы начнут тратить меньше денег на нефть. Более того, поскольку государственное регулирование остается главным побудительным мотивом перехода на легковые и грузовые автомобили с более экономичным расходом топлива, снижение цен на нефть окажет менее заметное влияние на ее потребление, чем можно было бы предположить – до тех пор, пока сохранятся механизмы государственного регулирования.
Снижение цен на нефть побудит другие страны наращивать потребление; даже если общий рост будет ограниченным, для климата это плохие новости. Однако рост нефтедобычи в США, скорее всего, заставит других производителей, таких как Саудовская Аравия и ОАЭ, снизить добычу, чтобы избежать резкого падения цен. В результате увеличение добычи нефти в Соединенных Штатах, скорее всего, лишь маргинально воздействует на общемировые поставки и потребление в разных регионах, так что американский нефтяной бум вряд ли приведет к существенному увеличению вредных выбросов в атмосферу. Даже резкий всплеск нефтедобычи в Америке, при котором потребность в импорте полностью исчезнет, что крайне маловероятно, может увеличить вредные выбросы в атмосферу максимум на 1–2%.
Природный газ бросает нам другой вызов. В настоящее время он в гораздо большей степени заменяет уголь, чем возобновляемые и другие источники энергии с нулевым выбросом углерода. Этим объясняется его более ощутимое влияние на изменение климата в ближайшей перспективе, хотя он отодвигает на второй план некоторые виды топлива с нулевыми выбросами углекислого газа. Однако в будущем вероятны более серьезные проблемы, поскольку выбросы должны в конечном итоге упасть почти до нуля, что вряд ли произойдет, если цены на энергоносители, не выделяющие углекислый газ, не упадут достаточно радикально.
Реальный краткосрочный риск, связанный с природным газом, состоит в том, что он может затормозить инновационные разработки и снижение цен в секторе чистой энергетики. Даже если газ заменит сравнительно небольшую часть возобновляемой энергетики, тенденция может крайне негативно сказаться на рынках энергии, получаемой из возобновляемых источников, учитывая их и без того ограниченный размер. Следовательно, бум природного газа повышает важность вмешательства американского правительства с целью дальнейшего стимулирования развития инноваций, способных свести к нулю выбросы двуокиси углерода.
МЕСТО ВАШИНГТОНА В ЭНЕРГЕТИЧЕСКОЙ ПОЛИТИКЕ
К счастью, США не нужно делать жесткий выбор: они могут воспользоваться всеми крупными переменами, происходящими на энергетическом ландшафте, осуществляя двунаправленную стратегию.
Во-первых, Вашингтону следует расширять и поддерживать возможности выработки всех видов энергии путем совершенствования регулирующих механизмов и стимулирования инвестиций в инновации. Во-вторых, для снижения рисков в сфере экономики, национальной безопасности и климата необходимо проводить амбициозную политику и сосредоточиться на таких способах генерации и потребления энергии, которые могут уменьшить выбросы двуокиси углерода в атмосферу и сократить потребление нефти.
Первый аспект стратегии предполагает усилия в трех областях: экологическое законодательство, развитие инфраструктуры и инновации. Трудно найти правильный баланс, когда речь идет о защите окружающей среды и разрешительных процедурах. С одной стороны, излишне жесткое и обременительное регулирование может сделать выработку энергии невыгодным бизнесом, что, в свою очередь, уменьшит выгоды от проводимой политики. Было бы особенно неразумно значительно ограничивать определенные виды деятельности, такие как разработка месторождений сланцевого газа и бурение в прибрежных водах, где эффективное регулирование является жизнеспособной альтернативой. С другой стороны, слишком вялые усилия по защите окружающей среды – не только опасный, но и несправедливый подход, поскольку в этом случае развитие может оказаться под угрозой из-за сильной политической оппозиции. Хороший образец компромисса – это перечень из 22 «золотых правил» разработки месторождений сланцевого газа, составленный Международным энергетическим агентством (МЭА). Эти правила направлены на защиту окружающей среды и увеличивают стоимость типичной скважины для извлечения сланцевого газа примерно на 7 процентов.
Многие энергетики считают, что в более жестком регулировании нет необходимости, коль скоро они сами придерживаются здравых методов разработки месторождений. Но пострадавшие граждане не склонны проводить какие-то различия между компаниями. Например, глубоководная утечка нефти в 2010 г. сделала дальнейшие перспективы бурения в прибрежных водах весьма туманными не только для главного виновника – British Petroleum, но и для всех других добывающих компаний. Не так давно поведение нескольких разработчиков месторождений сланцевого газа в Пенсильвании насторожило землевладельцев в соседнем штате Нью-Йорк, которые начали угрожать газовым компаниям, не виновным в безответственном отношении к окружающей среде.
Более того, противодействие со стороны защитников окружающей среды встречают не только нефтегазовые компании. Многие поборники возобновляемых источников энергии считают, что чистые виды топлива не несут угрозы окружающей среде. Они указывают, что ни одна установка, эксплуатирующая энергию ветра или солнца, ни разу не загрязняла береговую линию токсичной жижей и не отравляла источники воды. Однако ветряные и солнечные установки занимают большие площади, и по этой причине на них тоже обрушивается град критики. Другие источники энергии, не связанные с выбросом двуокиси углерода в атмосферу, сталкиваются с иного рода проблемами. В случае с атомными станциями это озабоченность безопасностью реакторов и утилизацией ядовитых отходов, а улавливание или связывание углерода требует согласия местных жителей на строительство подземных хранилищ. Для всех энергоносителей необходимо выработать такое регулирование, которое расширяло бы возможности генерации энергии.
Второй важный аспект, о котором Вашингтону следует позаботиться, это инфраструктура транспортировки энергоресурсов на большие расстояния. Нефть и газ добываются на месторождениях, имеющих геологические особенности. Но они подчас расположены далеко от нефтеперерабатывающих заводов, энергетических установок и жилых кварталов. Для стимулирования разработки месторождений нужно строительство трубопроводов, соединяющих места добычи с центрами потребления, и политикам не следует чинить препятствия трубопроводным компаниям. Вместе с тем солнечные долины и ветряные тракты, необходимые для генерации возобновляемой энергии, тоже находятся вдали от мегаполисов, для которых характерен самый высокий спрос на электроэнергию. Чтобы возобновляемые источники стали более жизнеспособными, Вашингтону следует улучшить инвестиционный климат для частных разработчиков, которые могут строить линии электропередачи на большие расстояния.
Эти проекты нелегко осуществить: строительство трубопроводов и высоковольтных линий может быть чрезвычайно сложным с политической точки зрения. Каждая нитка пересекает сотни тысяч частных владений, приходится договариваться с множеством землевладельцев, которым необходимо выплачивать компенсацию. В некоторых случаях строители пользуются правом государства на принудительное отчуждение собственности, но подобными действиями они рискуют воспламенить народный гнев и вызвать оппозицию частных землевладельцев. В некотором смысле проблема в том, что политики уделяют больше внимания местным протестам против инфраструктурных проектов, нежели государственной выгоде от их осуществления. Но Вашингтон способен помочь, потребовав от законодателей рассмотреть издержки и выгоды, которые выходят за рамки политики отдельных штатов и, может быть, устранить необходимость согласования проектов строительства линий электропередач с каждым штатом, через территорию которого они проходят. Трубопроводные проекты уже согласовываются на федеральном уровне. Подобные реформы могут быть далеко идущими и помочь Соединенным Штатам получить нужную энерготранспортную инфраструктуру.
Третий важный элемент политики поощрения выработки электроэнергии – государственная поддержка инноваций. Большинство экономистов соглашаются с тем, что частному сектору свойственно недоинвестировать в инновации. Прорывы, совершаемые одним человеком или компанией, нередко копируются окружающими, поэтому индивидуальные изобретатели и предприятия часто не способны полностью реализовать все выгоды от инвестиций. В результате они не вкладывают в инновации столько, сколько нужно стране, и энергетическому сектору не хватает новых технологий для дешевого производства возобновляемой энергии, безопасной и надежной генерации атомной энергии, эффективного извлечения газа, безопасной разработки нефтяных месторождений или эффективного улавливания двуокиси углерода, выбрасываемой в атмосферу энергетическими установками.
Но наблюдатели, которые не оспаривают, что частный сектор недорабатывает в этих областях, зачастую не могут достичь согласия по поводу того, в состоянии ли правительство оказать здесь помощь, и если да, то каким образом?
Фурор, вызванный крахом калифорнийской компании Solyndra, производившей солнечную энергию при щедрой государственной поддержке, служит наглядным примером. Некоторые доказывают, что неудачные инвестиции – цена, которую стоит заплатить за государственные усилия по стимулированию инноваций; другие же настаивают, что ремесленнический подход Вашингтона, каким бы благонамеренным он ни был, – главная причина неудачи.
Правда в том, что государственные инвестиции в энергетические инновации всегда рискованны, но полный выход из игры еще рискованнее, потому что еще больше ограничит энергетический выбор США. Политикам и стратегам следует отслеживать эту ситуацию, по возможности уделяя больше внимания начальным этапам инновационного процесса – стадии исследований и разработок, поскольку одиночные риски в этой области невелики, а бюджетные ассигнования можно широко распределить по разным сегментам энергетической отрасли. Вместе с тем Вашингтон мог бы поддержать более дорогостоящие проекты, такие как коммерциализация появляющихся технологий, принимая участие в уставном капитале компаний, развивающих инновационные проекты, и развертывая широкие программы с простыми и ясными правилами, такими как выделение грантов энергетическим системам с нулевыми выбросами двуокиси углерода, которые удовлетворяют определенным критериям.
УМЕРЯТЬ НЕФТЯНОЙ АППЕТИТ
Однако правительство должно сделать больше, чем просто расширять возможности в области генерации. При отсутствии дополнительных инициатив источники энергии с нулевыми выбросами двуокиси углерода и альтернативные нефти ресурсы вынуждены будут выдерживать конкурентную борьбу на рынке, где доминируют более дешевые ископаемые виды топлива. Даже газу трудно вытеснить по-прежнему недорогой уголь. Бездействие будет означать неспособность США стать экономически более устойчивой страной перед лицом крайне непредсказуемого и волатильного мирового рынка нефти. Это также означало бы опасно высокий уровень выбросов парниковых газов, из-за чего Америка не сможет играть серьезную роль в усилиях международного сообщества по противодействию изменениям климата, не говоря уже о том, чтобы возглавить эти усилия.
Вашингтон может ответить на эти вызовы, помогая американцам изменить способ использования энергии. Для успешного выполнения государственных задач в области энергетики Соединенным Штатам нужно попытаться ограничить энергетическую деятельность в части спроса, а не предложения. Сторонники снижения выбросов парниковых газов в атмосферу имеют обыкновение вязнуть в дебатах о техническом выборе. Одни предлагают схему с верхним пределом и торговлей, при которой загрязнители атмосферы должны покупать специальные разрешения на выброс двуокиси углерода, что будет стимулировать переход на более чистое топливо, тогда как другие предпочитают углеродный налог, который будет напрямую применять штрафные санкции к загрязнителям. Не так давно некоторые защитники окружающей среды сосредоточились на так называемом стандарте чистой энергетики, который предписывал бы производителям электричества генерировать все большую часть энергии из низкоуглеродных источников, включая природный газ. И все больше внимания уделяется требованиям Агентства по защите окружающей среды (ЕРА), которое предписывает производителям энергии и промышленникам сокращать выбросы вредных газов. Все подходы имеют потенциал сокращения выбросов при более низких затратах, чем это ранее было возможно, благодаря выгоде, которую можно получить от перехода на природный газ и возобновляемые источники энергии.
Однако чрезмерное внимание, уделяемое техническому выбору наиболее подходящей политики или стратегии, сбивает с толку и уводит в сторону от главной цели, которая предполагает сочетание здоровых амбиций и гибкости – амбиций, поскольку даже самой тщательно выверенной политике будет грош цена, если у нее не будет потенциала существенного снижения выбросов двуокиси углерода; гибкости, потому что снижение выбросов, не дающее компаниям и отдельным потребителям свободу маневра в достижении этой цели, может привести к дорогостоящим ошибкам. Например, требование, чтобы вся энергия, производимая в США, извлекалась из возобновляемых источников, может обернуться катастрофой, если стоимость этой энергии не продолжит стремительно снижаться. Предписание электростанциям перейти на менее углеродоемкие источники вместо того, чтобы позволить потребителям взять на вооружение новые высокорентабельные энергосберегающие технологии, было бы столь же неразумным.
В идеале Конгресс должен проголосовать за некую рыночную систему – будь то верхний потолок выбросов и плата за избыточные выбросы, углеродный налог или стандарты чистой энергетики – и сосредоточиться на поиске оптимального баланса между амбициями и гибкостью вместо того, чтобы до бесконечности спорить о целесообразной политике в этой области. Однако в краткосрочной перспективе это вряд ли случится, поэтому администрация Обамы останется с единственным жизнеспособным вариантом: узким и ограниченным регулированием главных источников выбросов двуокиси углерода. Используя имеющиеся у нее полномочия, ЕРА должна стремиться к максимальной гибкости и умерять свои амбиции в плане регулирования, добиваясь наибольшего соответствия двух главных приоритетов энергетической политики. Если администрация Обамы встанет на этот путь, минимум, что может и должен сделать Конгресс – это подкрепить авторитет и полномочия ЕРА, хотя в будущем необходимо законодательно утвердить один из более гибких, рыночных подходов.
Вашингтон должен также попытаться сделать автомобили более экономичными с точки зрения расхода топлива. В этой области администрация Обамы уже приступила к решительным действиям. В прошлом году она добилась принятия окончательного варианта агрессивного регулирования в сфере экономии топлива на 2017–2025 гг., дополнив те механизмы, которые уже были ранее одобрены в отношении автомобилей, продаваемых до 2016 года. Эти правила потребуют от автопроизводителей повышения эффективности в плане расхода топлива среднестатистической легковой или грузовой машины с 30 миль на галлон в 2012 г. до 55 миль на галлон к 2025 г. (50 км на 3,8 л бензина до почти 90 км на 3,8 литра). В настоящее время образцом можно считать модель Toyota Prius – на 100 км она потребляет чуть больше четырех литров бензина. Фактическая экономия топлива, которой удастся добиться с помощью этих стандартов, окажется чуть ниже намеченных целей, поскольку автопроизводители могут предпринять ряд альтернативных шагов, таких как продажа электромобилей, которые также дадут им бонусы по новому мандату. Но администрация Обамы метит далеко и высоко.
Вашингтону также необходимо изучить возможность проведения двух более простых, но не таких однозначных политических курсов. Во-первых, законодателям, изыскивающим способы сокращения бюджетного дефицита, следует рассмотреть налоги на бензин как часть более широкого пакета снижения расходов и увеличения доходов. При правильном подходе к налогообложению это привело бы к уменьшению потребления нефти, ускорению экономического роста и сокращению безработицы, что без такого налога невозможно. Конгрессу и регулирующим органам следует ввести требование, чтобы новые автомобили были способны работать на биологическом топливе и метаноле (топливе, которое может синтезироваться из природного газа и растительного материала), в дополнение к бензину или солярке. Это снизило бы риски для разработчиков альтернативных видов топлива и дало бы потребителям больше вариантов перед лицом неопределенности на нефтяных рынках.
РЕЖИМ НОРМАЛЬНОГО ПОТРЕБЛЕНИЯ ЭНЕРГИИ
Одни готовы с энтузиазмом принять все пункты этой плана действий; другие не приемлют тех или иных мер. У некоторых людей, особенно тех, кто не считает проблему изменения климата заслуживающей внимания и полагает, что Вашингтону не нужно защищать американцев от неразберихи на мировых рынках нефти, может возникнуть озабоченность по поводу конечных целей подобной политики. Чаще всего два главных лагеря будут расходиться по поводу средств достижения намеченных целей. Одна сторона станет энергично сопротивляться новым законодательным ограничениям в отношении промышленности, а также дополнительным расходам бюджетных средств, тогда как другая будет не менее решительно отвергать любое расширение производства ископаемого топлива. Однако лучше всего интересам обеих сторон послужит более широкий подход, а не междоусобица во имя продвижения своих идеалов.
Этот вывод потребует от полемистов принятия двух фактов. Первый состоит в том, что у каждой из сторон значительно больше возможностей и полномочий для того, чтобы препятствовать планам оппонентов, нежели способствовать реализации собственных идей. Исторически противникам ископаемого топлива удавалось предотвращать существенное расширение площади федеральных земель для разработки нефтяных и газовых месторождений. В последние годы противники гидроразрыва пластов провели масштабные кампании, которые ставят под угрозу расширенное применение этой технологии. Те, кто выступает против возобновляемых источников энергии и автомобилей с экономичным расходом топлива, также добиваются все более серьезных успехов в борьбе с оппонентами. В частности, им удалось не допустить принятия жесткого законодательства по противодействию изменению климата, и они успешно сопротивляются новым государственным инвестициям в инновационные разработки в сфере энергетики. Следовательно, альтернативой пути, при котором на вооружение берется все разнообразие разработок в сфере энергетики, скорее всего, будет не победа сторонников ископаемых видов топлива или поборников возобновляемых источников энергии и экономичного расходования топлива, а нескончаемые диспуты, наносящие вред интересам всех.
Второй факт заключается в том, что компромисс не должен стать роковым для любой из сторон. Люди, которые беспокоятся по поводу изменения климата, правы в том, что ничем не сдерживаемое потребление ископаемого топлива неприемлемо. Но это не значит, что согласие на разработку некоторых месторождений будет означать полный отказ от принципов. На самом деле, если говорить о разработке месторождений природного газа, то это только поможет делу. В то же время те, кто переживает по поводу вмешательства государства в экономику, правы, когда критикуют негибкое и неразборчивое государственное регулирование. Не все способы снижения вредных выбросов в атмосферу или защиты общества от негативных побочных эффектов, связанных с развитием энергетики, отвечают необходимым требованиям. Принятие компромиссного плана оставит за бортом непримиримых противников ископаемого топлива и альтернативной энергетики; при этом каждая из сторон получит то, чего добивается, воспользуется всем отраслевым потенциалом и избежит рискованной и опустошительной битвы до победного конца, которая никому не принесет удовлетворения.
Было бы глупо ожидать, что одна из сторон в этом многолетнем противостоянии вдруг решится на компромисс. Также было бы неразумно просить непримиримых противников прекратить склоки по поводу отдельных решений, таких как начало разработки новых нефтегазовых месторождений или утверждение нового налога на выбросы двуокиси углерода в атмосферу. Бремя продвижения этого плана целиком и полностью ложится на плечи политического руководства США. Президент Барак Обама отстаивает энергетическую политику, которая в конце его первого президентского срока стала все больше напоминать компромиссный вариант, который мы предлагаем в данной статье. Законодательным и исполнительным властям под руководством президента следует настойчиво проводить в жизнь вышеописанную стратегию, которая позволит укрепить американскую экономику и безопасность и сделает жизнь в целом на нашей планете более надежной.
Майкл Леви – старший научный сотрудник в области энергетики и окружающей среды в Совете по международным отношениям.
Последняя книга автора называется «Скачок напряжения: энергетика возможностей и битва за будущее Америки» (Oxford Univercity Press, 2013 год). Настоящий очерк отчасти представляет собой адаптацию этой книги. Авторское право принадлежит издательству. Следите за публикациями этого автора в «Твиттере» – @levi_m. Опубликовано в журнале Foreign Affairs, № 3, 2013 год. © Council on Foreign Relations, Inc.
Источник: Россия в глобальной политики
Источник: hvylya.org.
Рейтинг публикации:
|
