После нескольких тревожных недель я хочу прокомментировать ситуацию на Кипре и, надеюсь, в дальнейшем перейти к другим темам. Удивительно, что пакет помощи в 10 млрд. евро продолжает очаровывать мир. С другой стороны, хотя сумму нельзя назвать непомерной, возможные последствия шокируют.
Само осознание того, что маленькая экономика может рухнуть за одни выходные, пугает. Но судьба Кипра была практически определена, когда Тройка озвучила свой первый вариант условий оказания помощи. То, что итоговый вариант оказался еще хуже, не должно никого удивлять, учитывая предыдущие попытки Еврозоны спасти свой проект. Отсутствует четкая линия поведения, очевидное согласование заявлений, а грандиозные планы выглядят так, будто их набросали на салфетке уже после отхода ко сну. Результаты соответствующие: слабые.
Как же так нагрешил Кипр, чтобы заслужить такую страшную судьбу? На самом деле ничего такого он не сделал. Кипр обладал солидными показателями роста, низким госдолгом и приличным доходом - особенно по сравнению со многими другими странами региона. Кипру удалось построить сильный сектор финансовых услуг, поскольку на острове практически нет промышленности или сельского хозяйства, благодаря которым он мог бы существовать. Кипр обладает отлаженными, англоговорящими трудовыми ресурсами и опирается на британское законодательство. В общем, неплохое место для ведения дел. Он сделал практически все, что мог.
И только одно подвело Кипр - сотрудники его банков думали, что политикам Еврозоны можно доверять и что они выплатят свои долги. Массовое инвестирование в греческие бумаги - обычное дело для страны, так тесно связанной с Грецией, и оно не сильно отличается от того, что делают другие банки со своим национальным (в данном случае - полунациональным) государственным долгом.
Из прошлых бесед с высокопоставленными чиновниками банковского сектора Кипра было ясно, что ощутимое политическое давление по покупке местных облигаций оказывалось, по крайней мере, на банки, функционирующие в Греции. Риски такой концентрации, очевидно, недооценивались, но, как правило, существовала уверенность в том, что Еврозона поддержит любую страну, попавшую в затруднительное положение, включая Грецию. Если вы помните, несколько лет назад многие люди действительно верили, что это было неотъемлемой частью европейского соглашения. В противном случае, не было бы такого сильного сходства в доходности облигаций.
Поэтому я не думаю, что с кипрского банковского сектора можно снять все обвинения, но все сложности могли возникнуть исключительно в системе с имеющейся динамикой Еврозоны. Иначе намного меньше инвесторов разместили бы свои деньги на Кипре, поскольку динамика риска свободного колебания рынка драхмовых государственных облигаций препятствовала бы подобной возможности и намного быстрее привела бы к корректировке риска на основе рыночной стоимости. Самой по себе Греции, вероятно, не пришлось бы объявлять себя банкротом, а вместо этого она бы рассчитывала на конкурентную девальвацию, к которой не раз прибегала в прошлом.
Вместо этого, проблемы усугубились сильнее, чем когда-либо допускал открытый капиталистический рынок. По этой причине, теперь мы имеем контроль над движением капитала, ограничение изъятия средств и, фактически, налог на роскошь в Еврозоне, означающие, что само понятие "евро" едва ли будет существовать в прежнем формате. Теперь мы имеем дело, по меньшей мере, с двумя разными видами евро: ограниченный в Никосии и пока не ограниченный в остальной Еврозоне. Совершенно разные динамики и, я полагаю, начало многовариантных евро в будущем. К подобным мерам, вероятно, будут прибегать в аналогичных ситуациях, и уже сейчас люди обсуждают, кто станет следующей жертвой кризиса. Словения? Мальта? Другие проблемные страны?
Недавно Financial Times напомнил нам о леденящем душу предупреждении Фридриха Хайека о контроле над капиталом: "На первый взгляд, кажется, что государственный контроль над иностранной валютой не затрагивает частую жизнь, и большинство людей никак не отреагируют на новость о его введении. Однако опыт многих континентальных стран научил мыслящих людей видеть в этом решающий шаг на пути к тоталитаризму и подавлению свободы личности. На самом деле, это означает полное подчинение индивида тирании государства и пресечение любой возможности побега - не только для богатых, а для всех". ("Дорога к рабству", 1944).
Опасайтесь нововведенных инструментов. Одним из них стал контроль над капиталом. Вторым - то, что сильно напоминает всеобщий налог на роскошь.
Я искренне верю в то, что в последние несколько недель мы были свидетелями переломного момента. Я считаю, что теперь можно ожидать чего угодно, поскольку европейский кризис обостряется, а сокрушающая все на своём пути Европа переходит от оказания помощи одной стране - к другой.
В современной интерпретации демократии существует очень мало ограничений того, что можно делать с людьми. Вариант, при котором требуется только принцип "большинства", а личные права, о которых мы знаем из Американской конституции, больше ничего не значат.
Самой легкой мишенью всегда будут состоятельные люди или даже просто работающие люди и вкладчики, которые всю жизнь поступали правильно. Пока раздутые государства начинают рушиться под весом своих безответственных обещаний, осыпающихся систем ценностей и нежизнеспособных демографических показателей, будет несложно убеждать более 50% голосующих в том, что конфискация и кража денег у других людей во имя всеобщего блага - это приемлемо. Бостонская консалтинговая группа (BCG) подсчитала, что потребуется 28% ВСЕГО частного капитала, чтобы выплатить только существующие долги - обратите внимание, не будущие облигации - и деньги могут взяться только в одном месте... В ваших карманах. Берегитесь.
За последние несколько лет многое пошло не так, но причины зародились много лет назад. В виде гонки за большим количеством людей с "правом" на владение своим имуществом, даже если они не отвечали стандартным ипотечным критериям и, соответственно, являлись высокорисковыми. В виде огромных "социальных выплат" не только бедным, но и представителям среднего класса в государствах благосостояния - отсюда растущие дефициты и долг. В виде евро - грандиозного политического проекта без практической основы - поэтому один кризис влечет за собой другой, как падающие фигурки домино.
Разумеется, многие финансовые организации воспользовались ситуацией. На них также лежит доля вины и ответственности за происходящий беспорядок. Но проблема заключается не в людях, которые пытаются обернуть себе в пользу любые условия, в которых им приходится работать. Настоящая проблема состоит в механизмах, созданных политиками, которые не позволяют свободным рынкам справляться с крайностями способом, предусмотренным капитализмом. Разрешение кризисов и воздействие на бедные модели бизнес-процессов являются частью капитализма и не всегда выглядят красиво. Но они работают намного эффективнее и быстрее, чем отчаянные попытки спасти то, что уже обречено. И они не позволяют проблемам вырасти до масштабов, которые мы сейчас наблюдаем.
Кипр является тому отличным примером. Проблема не в Кипре. Проблема в евро.
