|
Без активного вмешательства государства в экономические процессы — не абстрактного, а в конкретных и эффективных формах — мы обречены на прозябание
Первый квартал начавшегося года, несмотря на все усилия в рамках монетарной накачки, не принес роста оптимизма ведущим мировым экономикам. Дождь дармовых денег продолжается, а желанных ростков экономического подъема как не было, так и нет. В этих условиях начинает все больше заявлять о себе новая тенденция — целенаправленная адресная государственная поддержка экономических секторов, рынков и отдельных стратегически важных для стран компаний. При этом неолиберальная истерика по этому поводу почти не слышна.
Сначала были банки
«В начале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог». Так сказано в Новом Завете в Евангелии от Иоанна. В современном же обществе, объектом поклонения которого, с легкой руки неолиберальных мироустроителей, является разноцветно-бумажный дьявол (пришедший на смену «желтому дьяволу» после отказа от использования золота в качестве денег), началом всего является именно он. Возможно, и концом тоже, но это еще впереди. Во всяком случае опыт минувших пяти кризисных лет показывает: поддержка национальных экономик при помощи спасения крупнейших банков, финансовых организаций (в надежде на то, что они увеличат кредитование реального сектора и потребителей) и одних только монетарных манипуляций — явно недостаточна. Без изменения взглядов и подходов к участию государства в формировании промышленной, сельскохозяйственной и социально-экономической политики, без реформ, направленных на возвращение финансового сектора к его традиционной роли обслуживания интересов реального сектора экономики и товарных рынков, ситуация будет продолжать ухудшаться.
Она и ухудшается. Наиболее ярко это проявляется в снижении конкурентоспособности товаров все большего числа стран, а вслед за этим — мощи, привлекательности и эффективности их экономик. Так, вслед за печально прославившимися странами PIIGS (Португалия, Ирландия, Италия, Греция и Испания) со все более мрачной угрозой упадка сталкивается вторая экономика еврозоны — Франция. Если в 1999 году на эту страну приходилось около 7% мирового экспорта, то сегодня — чуть больше 3%. И показатель продолжает быстро ухудшаться. Уровень безработицы достиг 10,9%. По предварительной оценке, ВВП Франции в IV квартале 2012 года сократился на 0,1%. Серьезные проблемы с удержанием своей доли рынка испытывает не только дорогостоящая французская продукция сегментов роскоши, моды, индустрии красоты, медтехники, фармацевтики, но и товары с относительно невысокой и средней торговой наценкой. Например, такие как автомобили.
Национальная гордость — второй по величине автопроизводитель Европы Peugeot Citroen (Peugeot 406, на котором ездит главный герой знаменитой французской квадрологии «Такси» Даниэль, является экспонатом музея приключений Peugeot в городе Сошо, — легенда, почти как машины бондианы), в феврале опубликовал отчетность о крупнейшем за историю компании годовом убытке 5,01 млрд евро за 2012 год из-за резкого падения продаж в Европе. Накачка финансовых рынков здесь, как видно, мало помогла. Ну и правительство, отбросив ложный стыд, приняло решение оказать концерну прямую государственную поддержку.
А что же Евросоюз? Ведь страна — один из инициаторов создания панъевропейского общего рынка (а законы рынка гласят, что выживает сильнейший и только в честной конкурентной борьбе) — вдруг берет на вооружение совсем не рыночный инструментарий. Как и следовало ожидать, одобрил.
«Правила ЕС запрещают финансовую помощь компаниям со стороны государства, однако в исключительных случаях национальным правительствам разрешается выручать фирмы, которым они придают особое значение», — сообщает Би-би-си. Как тут не вспомнить диалог барона Мюнхгаузена со святым отцом, не желавшим его разводить. «Но ведь королей вы разводите», — говорит барон. «Ну, королей, в особых случаях, для продолжения рода», — отвечает пастор.
Разумеется, никакой надрывной критики со стороны как национальной, так и мировой либерально-экономической и свободно-рыночной общественности в адрес проекта спасения не прозвучало. Хотя (и это тоже давно не вызывает никакого удивления) в отношении России посредством настоятельных рекомендаций означенной общественности, вольно или невольно погубившей огромное количество своих национальных достояний, в аналогичных случаях оркестр начинает звучать еще тот.
Подобный подход и набирающая силу тенденция (об открытой поддержке своих производителей говорит руководство Венгрии, Китая, президент США Барак Обама в послании конгрессу 12 февраля и т.д.), повидимому, будут играть ведущие роли во втором акте драмы под названием «Мировой финансово-экономический кризис». Похожая ситуация при самом активном и непосредственном участии государства уже имела место более полувека назад и тогда была направлена на преодоление последствий другой драмы, имя которой — Вторая мировая война.
Уроки, которые нельзя забывать
В результате войны, как известно, обогатились практически исключительно Соединенные Штаты Америки. В 1938 году их золотой запас составлял 13 тыс. тонн, в 1945-м — 17 700, а в 1 949-м — абсолютный рекорд — 21 800 тонн. 70% всех мировых золотых резервов той поры. Доллар, опиравшийся на эти огромные богатства, стал полновесным эквивалентом драгоценного металла, поскольку только в отношении этой валюты в полной мере действовал золотой стандарт. Промышленность и сельское хозяйство не испытали разрушительного военного воздействия. Напротив, за время войны государство построило 2800 заводов. Количество крупнейших предприятий с числом рабочих свыше 10 тыс. человек выросло в семь раз — так была заложена основа будущих транснациональных корпораций. Заметно увеличился удельный вес технически передовых отраслей. В сельском хозяйстве произошли массовая механизация и химизация.
В это же самое время Европа, Япония, СССР лежали в руинах. И даже те, на чьей территории не было кровопролитных битв, были обескровлены экономически. Например, в результате ленд-лизовских соглашений к 1944 году англичане и австралийцы полностью исчерпали свои золотые резервы, расплачиваясь ими за американскую помощь в войне. В этих условиях вначале СССР, а затем и многие капиталистические страны предприняли попытку осуществления догоняющего мобилизационного экономического рывка. Да, немалое положительное воздействие на послевоенную экономику ряда европейских стран оказал план Маршалла. Но главными опорами в этом рывке рассматривались активное участие государства и… золото.
Наиболее ярко данная программа действий проявилась во Франции после возвращения к власти в 1958 году (в период экономического кризиса 1957–1958 годов) легендарного генерала Шарля де Голля. Он укрепляет авторитет государства и его институтов, а во главу угла экономической идеологии ставит реализацию национальных задач: сделать Францию самодостаточным, современным государством с развитой промышленностью, сельским хозяйством, инфраструктурой, наукой, образованием, социальной сферой и национально ориентированным бизнесом. В этот период государство активно участвует в экономике страны. Но выборочно и очень специфически. Так, например, какой-либо кампании по национализации во Франции не проводилось, но была создана система общенационального индикативного (рекомендательного) планирования. Одноименный комиссариат совместно со всеми участниками экономической деятельности разрабатывал основные макроэкономические показатели, формулировал цели национально-экономической политики, а государство гарантировало льготы и помощь всем, кто им следовал. Правительство считало себя вправе объединить различные промышленные группы для повышения их конкурентоспособности, держало под жестким контролем железные дороги, каменноугольные шахты, металлообрабатывающие заводы; оказывало финансовую и организационную помощь предприятиям, находящимся на переднем крае научно-технического прогресса.
После войны более 37% населения продолжало зависеть от работы в области остававшегося экстенсивным сельского хозяйства. В результате модернизации оно стало одним из самых современных в мире. Было создано много высокотехнологичных узкопрофильных сельхозкооперативов. Одновременно пошел массовый отток сельского населения в города. В течение двух десятилетий две трети французских фермеров оставили свои пашни и фермы и перебрались в города, где активно создавались новые отрасли промышленности. При помощи правительства возникли компании и заводы в автомобильной, авиационной, космической, оборонной и атомной промышленности. Часто они строились в новых районах, вне старых промышленных центров, что развивало страну регионально и инфраструктурно. Становление новых отраслей промышленности привело к быстрому развитию сферы образования и профессионального обучения. При де Голле были реализованы такие общенациональные проекты, как создание французской ракеты «Ареан», системы высококлассных автострад. После его ухода завершена телефонизация всей Франции.
В социальной сфере реформировалась система национального страхования и обеспечения, улучшено положение государственных служащих. Работникам частных предприятий предоставлялись те же гарантии, что и госслужащим. Рабочих активно привлекали к участию в деятельности комиссариата планирования. Была проведена кампания по обеспечению участия работников в прибылях, рабочим выдавали акции, их представители входили в состав фирм, что вызывало одобрение населения, его включенность в стратегическую задачу развития страны — и давало свои положительные результаты. Таким образом, французским властям удалось благодаря своей активной и гибкой социально-экономической политике добиться удачного сочетания госдирижизма с рыночным капитализмом, что позволило вывести Францию в разряд ведущих государств не только Европы, но и мира.
Но этим и другими своими поступками де Голь создавал вредный прецедент для проводивших политику Pax Americana (мир с доминированием одной страны — Америки) и «технологического отрыва» Соединенных Штатов, поскольку подавал нежелательный пример другим государствам. Например, своей знаменитой речью о «Европе от Атлантики до Урала». Или «золотой» политикой, объявив 4 февраля 1965 года об отказе от использования доллара в международных расчетах и о переходе на единый золотой стандарт. Весной того же года генерал-президент с соблюдением всех необходимых формальностей предложил США обменять доллары (накопившиеся на французских счетах в силу положительного сальдо торгового баланса) на золотой эквивалент и направил в Нью-Йорк пароход с 750 млн долларов. Взамен Франция получила 825 тонн золота в слитках. Не заставил себя ждать и второй корабль с наличностью. К концу 1965 года из 5,5 млрд долларов французских золотовалютных резервов в долларах оставалось около 800 млн. С 1965 по 1967 год США были вынуждены обменять свои доллары на 3 тыс. тонн чистого золота. Вслед за Францией к обмену на золото предъявила доллары Германия. Стали задумываться и другие страны.
В марте 1968 года американцы впервые ограничили свободный обмен долларов на золото. А в мае в Париже неожиданно начался бунт элитарной социальной группы (студентов Сорбонны), потрясший и раскачавший всю Францию, нанесший ей ощутимый экономический урон (осенью 1968 года страна потеряла половину своих золотовалютных резервов, устойчивость франка пошатнулась) и вынудивший в конечном итоге де Голля уйти в отставку (28 апреля 1969 года), а новое правительство — внести в свою политику ряд корректив. В 1969 году в Германии, второй протянувшей руку к американскому золоту, состоялись так называе мые «сентябрьские забастовки».
С той поры минуло 45 лет, но актуальность, казалось бы, уже далеких событий, в том числе и для нашей страны, трудно переоценить.
Противоречивые приоритеты
По данным Росстата, ВВП России за 2012 год увеличился на 3,4% после роста на 4,3% в 2011 году. За минувший январь валовой внутренний продукт страны вырос на 1,6% в годовом выражении. Для сравнения: в январе 2012-го ВВП увеличился на 5,1%. Наша экономика может и просто обязана расти более высокими темпами. У нее для этого есть все необходимое: природные и материальные ресурсы, земля, человеческий капитал, базовая и транспортная (в том числе транзитная) инфраструктура, потенциал потребительского спроса, минимальный набор внешне довлеющих факторов (долги, обременительные обязательства, подчиненная роль в каких-либо союзах и т.д.). С этим согласны и зарубежные экономисты.
Российская экономика может показывать темпы роста выше 6% в год при условии более решительных мер экономической политики со стороны правительства, — заявил 20 февраля журналистам в Москве глава представительства МВФ в РФ Одд Пер Брекк. «Российская экономика может расти даже на уровне 6% (правительство считает своей задачей добиться роста экономики минимум на 5% в год. — В.Б.) в среднесрочном периоде за счет роста инвестиций в производство», — подчеркнул он, добавив, что все будет зависеть от того, какую экономическую политику будет проводить правительство. Отечественные эксперты также считают, что этот вариант вполне возможен. «Рост ВВП России во многом зависит от деятельности властей, так как уровень частных инвестиций в России достаточно низкий. Мнение МВФ по поводу будущего роста совпадает и с позицией МЭР, они настаивали на увеличении предусмотренных бюджетом инвестиций, однако этого сделано не было», — говорит аналитик «Инвесткафе» Дарья Пичугина. Сделано не было. Почему?
Ответ на этот вопрос, наверное, надо искать в позициях ответственных за принятие решений ведомств и персоналий. А позиции, получается, у всех разные. По крайней мере заявления.
Так, в январе глава Минпромторга Денис Мантуров заявил, что государство будет поддерживать отечественную легкую промышленность в условиях членства России в ВТО. В рамках принятой перед новым годом государственной программы «Развитие промышленности и повышение ее конкурентоспособности» до 2020 года принята подпрограмма развития этого сектора и повышения его конкурентоспособности. На нее в нынешнем году планируется потратить 2,14 млрд рублей. При этом, как уточнил Мантуров, данная сумма бюджетных средств будет направляться на развитие отрасли ежегодно. Таким образом, к 2020 году, согласно данной подпрограмме, в развитие легкой промышленности может быть вложено около 8 млрд руб лей. В рамках подпрограммы предусматриваются различные меры поддержки — от самообеспечения сырьем до работы с торговыми компаниями и помощи в экспортном продвижении продукции. «Впервые будут приниматься меры господдержки для продвижения продукции на рынке — раньше такой меры не было», — сказал он на встрече с Владимиром Путиным.
Благодаря широкому комплексу мер по развитию легкой промышленности до 2020 года в отрасль может быть привлечено более 100 млрд рублей частных инвестиций. И везде отрасль, отрасль, отрасль.
Но вот спустя несколько дней, выступая на Гайдаровском форуме в Москве, премьер-министр Дмитрий Медведев говорит о том, что государство должно перейти от поддержки отдельных отраслей к поддержке российских компаний, участвующих в мировой производственной цепочке. «Необходимо выходить за рамки сложившегося у нас в стране и очень часто пропагандируемого отраслевого подхода. Прицельное внимание нужно уделить компаниям, которые встраиваются в международные цепочки. И это даст, может быть, больший эффект, чем тотальная поддержка тех или иных отраслей», — заявил он. А как же тогда госпрограмма «Развитие промышленности и повышение ее конкурентоспособности» до 2020 года, на которую, согласно плану, должно быть потрачено более 3,5 трлн (!) рублей и в основу которой положен именно отраслевой принцип? В частности, 17 подпрограмм, таких как «Автомобильная промышленность», «Машиностроение специализированных производств», «Ускоренное развитие оборонно-промышленного комплекса», «Транспортное машиностроение», «Тяжелое машиностроение», «Металлургия», «Химическая промышленность» и другие.
Что же касается компаний, то здесь у нас пока сложно говорить о массовом положительном опыте. Касаясь их встраивания в международные цепочки, необходимо отметить, что существующие объекты хозяйственной деятельности, достигшие таких высот, в массе своей играют в этих цепочках либо роль поставщика сырья (полуфабрикатов, отдельных, не самых высокотехнологичных деталей), либо роль конечного сборочного цеха (отверточная сборка, «прикручивают свой бампер и название») для наполнения нашего рынка. СНГ не в счет. Есть, правда, небольшие фирмы и фермы, поставляющие, как принято говорить, в страны дальнего зарубежья свою продукцию напрямую без всяких цепочек. Но это очень узкий сегмент и порой очень специфическая продукция типа экологически чистых деревянных гребешков, деревянной посуды, одежды для медперсонала и тому подобное.
Докризисная установка на создание национальных «компаний-чемпионов» ожидавшихся результатов тоже пока не принесла. Ведущих позиций в мировом разделении труда, рынков и капиталов они не заняли, локомотивами экономического роста не стали (напротив, в период кризиса очень многие запросили у государства широкомасштабную помощь), бизнес-климат в стране не улучшили, инвестиционную привлекательность не подняли. Прославились в основном крупными внешними заимствованиями, выводом прибыли за рубеж (часто при помощи покупки «убитых» заморских активов) и высокими дивидендами владельцам, основным акционерам и бонусами топ-менеджменту. К этому следует добавить, что госмонополии и госкорпорации являются еще и главными разгонщиками инфляции в стране. Цены на контракты при госзакупках оказываются в разы выше, чем средние цены в остальной экономике.
В результате того состояния, в котором находятся как отрасли отечественной экономики в целом, так и отдельные компании в частности, помноженного на кризис мировых рынков, в минувшем году чистый экспорт РФ снизил рост отечественной экономики на 1,5 процентного пункта (экспорт вырос на 1,8%, импорт — на 8,7%).
Когда в товарищах согласья нет
Как придать ускорение экономике, как повысить конкурентоспособность отечественных компаний, их продукции, в открытую спорят между собой Минэкономразвития, Минфин и Центробанк. По данным, просачивающимся из высоких кабинетов, ЦБ полагает, что банки в данный момент отдают большее предпочтение кредитованию физических лиц, а не промышленных объектов, компаний и хозяйств. Это совершенно логично, поскольку банкиры видят, что при сравнимых рисках рентабельность в первом случае намного выше. В связи с чем для изменения приоритетов и перенаправления финансовых потоков необходимо аккуратно настроить финансовый рынок так, чтобы в реальный сектор канализировалась рекордная прибыль банков, полученная по итогам 2012 года (более чем 1 трлн рублей), и те деньги, которые сейчас идут на кредитование населения.
Минэкономразвития предлагает решать вопрос не тонкой настройкой рынка, а усилением участия государства. По мнению ведомства, оно должно раздать деньги и само (непосредственно конечным получателям), и через банки. С этой целью министерство добивается снижения нормы резервирования для ссуд, выдаваемых на приоритетные инфраструктурные проекты, а также увеличения рефинансирования банков со стороны ЦБ и казначейства.
Минфин кивает на политику ЦБ, способствующую появлению дефицита ликвидности. Последний в феврале в очередной раз подвергся жесткой критике со стороны верхней палаты российского парламента (в ноябре 2012 года глава СФ Валентина Матвиенко заявляла, что брать кредиты под предлагаемую ЦБ ставку не может себе позволить большая часть бизнеса, если это «не теневой и не криминальный бизнес»). Члены Совета Федерации обвинили ЦБ в завышении кредитных ставок, негативно сказывающемся на темпах экономического роста страны. Председатель комитета СФ по финансовым рынкам и денежному обращению Дмитрий Ананьев предложил включить в закон о ЦБ положения, согласно которым Банк России должен будет отвечать не только за денежно-кредитное обращение, включая инфляцию и валютный курс, но и за темпы роста ВВП и уровень безработицы. Ананьева поддержали практически все остальные сенаторы.
Текущая монетарная политика ЦБ подвергается критике и целого ряда экспертов.
«К чему ведет (и привела) действующая политика нашего ЦБ — хорошо известно: хроническая демонетизация экономики, высокие процентные ставки, структурный перекос в сторону сырьевых секторов, неразвитость национальной банковской системы, доминирование иностранного капитала на фондовом рынке и т.д. На фоне сохранения высоких ставок Центрального банка и очередного раунда мировых валютных войн наши экспортеры будут вынуждены и дальше нести потери на фоне укрепляющегося рубля. Без кардинальных перемен в финансовой политике нет смысла говорить о структурной модернизации и ускорении темпов роста российской экономики.
В точном соответствии с денежной политикой ЦБ российский рынок акций остается в положении эдакого мальчика на побегушках у зарубежных инвестиционных фондов: захотят — обласкают, не захотят — выкручивайтесь сами. Вот мы и выкручиваемся сейчас как можем — по 25–30 млрд рублей ежедневного мизерного оборота на ММВБ. С таким багажом далеко не уедешь, и в итоге получаем объективную недокапитализированность российских активов», — полагают аналитики ИФ «Инфина».
Активизация государственного вмешательства по рецептам Минэкономразвития, по мнению экспертов, тоже нуждается в определенных оговорках и уточнениях.
Дмитрий Полевой из ING считает, что «любые попытки ускорить рост с помощью более активного государственного вмешательства, к чему призывает Минэкономразвития, могут быть достигнуты с помощью более жесткого контроля над эффективностью расходов, в том числе с помощью борьбы с коррупцией». «Это также объясняет, почему рынки остаются скептически настроенными к любым амбициозным планам правительства по будущему развитию», — говорит он.
Скепсис и надежда: от застоя к оптимизму
Данный скепсис — еще одна важнейшая причина отмирания драйверов ускорения отечественной экономики. Причем скепсис не только со стороны рынков, но и со стороны реальных участников экономической деятельности.
Не добавляет этих драйверов и растущий разрыв доходов бедных и богатых россиян. Справедливости ради надо сказать, что последние всеми правдами и неправдами стараются не только имущественно, но и документально стать уже не совсем россиянами, получив паспорта и виды на жительство других стран. Благо те сейчас открыли настоящую охоту на состоятельных соискателей их подданства. Растущая имущественная стратификация все больше превращает Россию в страну ограниченных возможностей. Происхождение, родство, имущественный и образовательный ценз, статусный послужной список обеспечивают широкий доступ к социальным лифтам. Их отсутствие — в лучшем случае длинную очередь к заветным дверям. В худшем, как говорится, — даже не мечтай.
Устранение чудовищного социального расслоения, которое стало объективным тормозом нормального развития социума и экономики, наряду с преодолением ведомственных и личностных разногласий по поводу форм и методов господдержки, госучастия в экономике, социально-экономической политики, эти проблемы нетерпеливо ждут своего разрешения. Перехода от дискуссий, словесных баталий, заявлений к конкретным планам, шагам и действиям, судам и посадкам воров и коррупционеров — независимо от статуса и степени родства.
Ждут все. Рынки, инвесторы, производственники, бизнес, люди. Страна ждет.
Источник: odnako.org.
Рейтинг публикации:
|
