Тони Барбер
Фото: AP
Реют порознь: флаги Каталонии и Испании в октябре этого года в Барселоне. Каталонцы выступают за референдум по вопросу о независимости, несмотря на предупреждение Мадрида о его незаконности.
Под давлением и шаткостью государственных финансов, политические притязания, которые тлели на протяжении десятилетий, если не столетий, выходят на поверхность: в Европе наблюдается рост сепаратизма и регионализма, который проверяет на прочность уже устоявшиеся государства. Движения за независимость в Шотландии, Каталонии и Фландрии, стремясь к отделению или получению большей автономии в составе Испании, Бельгии и Великобритании, завоевывают воображение масс и голоса избирателей.
«Европа находится в экономическом кризисе, который создает напряжение в тех местах, где когда-то проходили разломы. Поиск виновных в самом разгаре», — написал в прошлом месяце бывший премьер-министр Ирландии Джон Брутон в газете в «Айриш Таймс».
В конце 2014 года шотландцы будут голосовать на референдуме, в ходе которого им предстоит подтвердить или отказаться от Акта 1707 года об объединении с Англией. Подобный референдум, несмотря на предупреждение испанского правительства и парламента о его незаконности, хотят провести и каталонцы.
Похоже, что Бельгия, являясь самым децентрализованным государством Европы, не считая Боснии и Герцеговины, настроена на то, чтобы пойти по пути дальнейшего разделения говорящего по-голландски большинства и франкоязычного меньшинства, хотя до распада бельгийского государства дело, возможно, не дойдет.
С начала 70-х годов прошлого века центральная власть, периферийные регионы и национальные области всех трех стран пытались выработать прочную формулу распределения власти. Поскольку ни Испания, ни Великобритания не являются федеративными государствами, они в результате политической импровизации выработали решения, предоставившие разным областям разную степень самоуправления, отчего политическая картина внутри стран страдает спорностью и однобокостью.
Бельгия же имеет почти классическую федеральную структуру, которая выражена в разделении страны на три региона, три языковых сообщества: голландское, французское и немногочисленное немецкое. Однако в бесплодных поисках баланса, фламандцы и франкоязычные валлоны, пересматривали это разделение в течение последних 40 лет. Возможно, единственной крупной европейской страной со сбалансированной федеральной системой является Германия.
В Италии богатый урожай коррупционных скандалов на региональном и провинциальном уровне бросает тень на эксперимент по децентрализации правительства. Итальянский экономический кризис подпитывает местнические настроения в богатом альпийском регионе Южный Тироль.
Для посторонних глаз этот сепаратизм в Европе представляет собой любопытное зрелище, поскольку сами европейцы, как правило, утверждают, что выход из экономических, долговых и банковских кризисов состоит в увеличении интеграции Европы. Но каталонцы и фламандцы не видят противоречий между стремлением к национальному суверенитету и более тесными связями в объединенной Европе: даже если шотландцы не стремятся войти в еврозону, они, конечно, хотят остаться в ЕС.
В любом случае, суровая реальность такова — недостатка в беспокойных национальных меньшинствах и региональных партиях на всем континенте не будет. Европейский свободный альянс со штаб-квартирой в Брюсселе объединяет более 40 националистических и ратующих за автономию организаций, в их числе: эльзасское и корсиканское движения из Франции, фризское из Голландии, итальянское из Хорватии, польское из Литвы.
Впрочем, некоторые из этих движений скорее выступают за более широкое самоуправление, чем прямое отделение. Некоторые стремятся воссоединить народы, оказавшиеся на территории соседних государств. Даже те, которые ставят своей целью создание независимого государства, достаточно гибки тактически, чтобы временно примирится со статусом, не дотягивающим до полной независимости.
Все черпают вдохновение в том, что за последние 100 лет, геополитическая карта Европы была очень подвижной. Последние пополнения в списке государств представлены Черногорией, которая потеряла свою независимость в 1918 году и восстановила ее в 2006 году, и Косово, которое провозгласило независимость в 2008 году, хотя пять из 27 государств ЕС отказали ему в признании.
«Сепаратистские настроения в Испании и других частях Европы набрали силу благодаря тому, что некоторые из сепаратистских партий преуспели в распространении своей идеи», — говорит Томас Валасек1), сотрудник Центра европейских реформ, аналитического центра расположенного в Великобритании.
Исчезновение привычных государств окажется проблематичным для некоторых европейских правительств. Влиятельные политики в Дублине, например, опасаются, что обретение независимости Шотландией будет способствовать дестабилизации хрупкого баланса разделения властных полномочий в Северной Ирландии, что активизирует идею создания объединенной Ирландии, поддерживаемой партией «Шинн Фейн».
В целом, для Европейского Союза сепаратистские движения представляют собой трудно разрешимую проблему. Договоры ЕС содержат положения, позволяющие странам входить или выходить их него, но там ничего не сказано о том, имеет ли регион, отделившийся от «материнского» государства автоматическое право на членство. Правильным было бы считать, что такого права у него нет, но долго держать недавно образованные независимые демократические государства вне Евросоюза будет сложно. Осторожность, однако, не помешает. Попросту говоря, прецедентов пока нет.
Шотландия: «наследование» членства в ЕС под сомнением
На беду сепаратистам, едва Шотландия в прошлом месяце успела добиться соглашения с правительством Великобритании по поводу референдума о независимости, как перед ней встал ключевой вопрос о членстве в ЕС. Опросы общественного мнения показывают, что в этом году в поддержку полного отделения выступает около 30 процентов населения. Но если членство в ЕС будет поставлено под сомнение, привлекательность этой идеи снизится.
В прошлом месяце выяснилось, что Алекс Салмонд, первый министр и лидер Шотландской национальной партии (ШНП), несмотря на свои более ранние намеки, не располагает частным юридическим заключением об отсутствии проблем с будущим членством независимой Шотландии в ЕС. На самом деле, быстрое получение права на членство может оказаться затруднительным, в особенности, если Мадрид, столкнувшийся с отделением Каталонии, решит рассматривать его как прецедент, представляющий угрозу для единства Испании.
1 ноября на основании официального юридического заключения правительство Великобритании заявило, что независимой Шотландии придется подавать заявление на вступление ЕС в качестве нового государства. И в этом случае ей придется договариваться об условиях приема со всеми 26 членами Евросоюза, в том числе, и с «остатком» Великобритании.
Переговоры будут касаться таких вопросов, как бюджет ЕС, где Великобритания имеет налоговые скидки, членство в еврозоне и отсутствие границ внутри шенгенской зоны. И вряд ли Шотландию можно автоматически исключить из этих основополагающих областей европейской интеграции.
Тем не менее, если результатом референдума 2014 года станет явный перевес в пользу выхода из Великобритании, ЕС придется быстро, до планируемой даты обретения независимости, согласовывать условия членства Шотландии в ЕС. Если же голосование на референдуме будет не в пользу независимости, ШНП может сосредоточить свое внимание на увеличении автономии, предоставленной Шотландии в 1998 году.
Фландрия: требование независимости отложено
В 2006 году бельгийский телевизионный канал «разыграл» телезрителей, сообщив, что Фландрия, говорящая по-голландски половина страны, объявила о независимости. Были получены тысячи звонков в службу экстренной помощи, граждане требовали сообщить им дополнительную информацию. Несколько послов в Брюсселе отправили срочные сообщения в свои столицы.
На первый взгляд, возможность отделения Фландрии теперь кажется еще более реалистичной, чем шесть лет назад. В прошлом месяце Новый фламандский альянс (НФА), ведущая националистическая партия в регионе, выиграла муниципальные выборы. Лидер партии Барт де Вевер победил в Антверпене, который с 1930 года был оплотом социалистов.
Тем не менее, де Вевер не требует немедленной независимости. Он выступает за конституционные изменения, которые превратят Бельгию в свободную конфедерацию. Он считает, что, в конечном итоге, государство исчезнет, но не очень четко представляет себе, как.
Бельгия была создана в 1831 году как союз франкоязычного и голландскоязычного сообществ, которые, в основном, продолжают держаться особняком. Современная Фландрия является одним из самых процветающих регионов Европы, фламандские националисты любят карикатурно изображать франкоязычную Валлонию, как сборище тупиц и лиц, сидящих на пособии. Валлоны, в свою очередь, считают фламандцев лишенными чувства юмора выжигами.
Распад Бельгии потребует дополнительного соглашения по Брюсселю, франкоязычной столице, окруженной Фландрией. Но ни валлонские, ни фламандские националисты не позволят друг другу наложить на нее лапу. А отделение Брюсселя, с приданием ему статуса вольного европейского города, не находит отклика с обеих сторон.
Кроме того, финансовый кризис в Европе показал, что бельгийское государство, каким бы нелюбимым оно не было, до сих пор удовлетворительно выполняет свою функцию: жизненно важную роль в координации действий по спасению банковских групп «Фортис» и «Дексия» сыграли не региональные лидеры, а министры центрального правительства и государственные регуляторы.
Каталония: под угрозой отделения
Досрочные выборы в Каталонии 25 ноября определенно приведут к переизбранию правящей националистической партии «Конвергенция и Союз». А вот приведет ли это к референдуму о независимости и распаду Испании, это уже совсем иной вопрос.
По Конституции Испании от 1978 года регионам разрешена автономия, но право на полную независимость от центра они не имеют. Опросы общественного мнения показывают, что около 80% из семи с половиной миллионов жителей Каталонии хотят проведения референдума, и что примерно половина из них будет голосовать за отделение. Идея проведения референдума получила такую горячую поддержку, что некоторые каталонские политики предупреждают о возможности серьезной конфронтации, если Мадрид откажется изменить свое мнение о незаконности референдума.
При этом, Артур Мас, лидер «Конвергенции и Союза» в Каталонии, похоже, не спешит с референдумом. В этом месяце он лишь предположил, что он должен пройти «в течение ближайших четырех лет». Если с обеих сторон возобладает трезвый подход, времени для поиска компромисса должно хватить.
Тем временем, Каталония, которая не имеет доступа к международным долговым рынкам, попросила финансовую помощь государства в размере 5 миллиардов евро, что ограничивает свободу политического маневра президента Маса. Региону, возможно, придется согласиться на обновлении модели автономии, что вероятно будет связано с увеличением регионального контроля налогов, как и в Стране Басков.
При данном сценарии, согласно последним опросам общественного мнения, уровень поддержки независимости сократится на 10 % и составит 43%. Пока остается неясным, будет ли Мадрид при действующем испанском праве, исторически связанным с централизацией, достаточно прагматичным, чтобы заключить подобную сделку.
Южный Тироль: беспокойство в немецком анклаве
Альто Адидже (на немецком -в северной Италии с низким уровнем безработицы и государственного долга кажется далекой от экономического кризиса, охватившего всю страну. Это ощущение усиливается австро-германским стилем жизни этнических немцев, составляющих около двух третей от полумиллионного населения региона. Начиная с 1948 года, немецкоязычная Народная партия Южного Тироля (НПЮТ) уверенно одерживала победу на всех выборах.
Луис Дюнвальдер, возглавляющий автономию с 1989 года, пренебрежительно говорит о перспективе отделения как о «бесплодной мечте». По его мнению, автономный статус Южного Тироля в Италии прекрасно справляется со своей задачей. Однако в следующем году в автономии должны состояться выборы и умеренный Дювальдер покинет политику.
Выборы в сочетании с кризисом дают шанс воинствующим политикам. Они обвиняют Рим в попытке укрепить государственные финансы за счет увеличения налоговых поступлений из Южного Тироля, что ставит под угрозу соглашение, согласно которому регион оставляет у себя 90% собираемых налогов.
Сепаратисты, такие как Эва Клотц, лидер южнотирольской партии «Свобода», которая ратует за отделение региона от Италии и присоединение его к Австрии, агитируют за проведение в начале следующего года референдума о самоопределении. Поскольку в апреле будущего года приоритетом итальянских политиков будут парламентские выборы, формирование правительства и избрание главы государства, маловероятно, что это идея будет осуществлена.
Тем не менее, если присутствие Италии в еврозоне и экономическая стабильность страны окажутся под серьезной угрозой, настроения в Южном Тироле могут радикализироваться. Однако прямой выход из состава Италии может встретить серьезное препятствие, поскольку четверть населения Южного Тироля - это этнические итальянцы, которые, к тому же, составляют большинство в Больцано, столице этой провинции.
1) Вызывает интерес как послужной список Томаса Валасека, так и организация, похожая на подразделение стратегической разведки, в которой он работает. Прим. пер.
Источник: inoforum.ru.
Рейтинг публикации:
|
