Михаил Леонтьев

Главный редактор еженедельного журнала "Однако". Родился в 1958 г. в Москве. Окончил общеэкономический факультет Московского института народного хозяйства им. Плеханова. Работал в изданиях «Коммерсантъ», «Независимая газета», «Вusinеss МН», «Сегодня», «Профиль», на телеканале «ТВ Центр». С 1999 года – автор и ведущий программы «Однако» на Первом канале (ранее ОРТ).

Мир озабочен спасением тонущей под тяжестью неоплатных долгов Европы. Этому был практически полностью посвящен саммит «двадцатки» в Лос-Кабосе. Новую надежду внушили греческие выборы: натужная победа евростраха над евроболью. Очередную порцию этих же несвежих рецептов нам предстоит услышать на форуме в Санкт-Петербурге... Разница между благоглупостями, исходящими из мирового центра принятия финансовых и др. решений, и благоумностями, исходящими от «развивающихся» новых экономик, включая российскую, в том, что первые в принципе выполнимы и даже частично выполняются, продлевая агонию системы и увеличивая конечные масштабы катастрофы. А вторые, вроде «изменения конфигурации мировых финансов», «предотвращения формирования пузырей» и «усиления банковского контроля», теоретически благотворны, но технически нереальны. Как обращение к наркоману с предложением прекратить колоться. Особенно если наркоман — ваш начальник. И вообще — всех начальник. Проблема в том, что вся действующая финансовая система по сути долларовая и по сути американская, как ее ни конфигурируй. И второе: вся эта система есть пирамида. А вся громко навязываемая Европе и миру рецептура состоит в том, чтобы изыскать новые источники для вовлечения в эту пирамиду новых лохов. Или старых, по второму разу.

О чем, собственно, речь: лично гражданин Обама, обсуждаемые в нашей главной теме граждане Фергюсон и Рубини (стр. 12—13), тут же еще один финансовый гуру и нобеленосец гражданин Кругман требуют одного (требуют они в основном от Европы, то есть от Германии, поскольку от Америки требовать не надо, она и так это делает и этим гордится) — прямых финансовых вливаний. ЕЦБ должен не выдрючиваться, а начать печатать еврооблигации для покрытия долгов проблемных стран, снизить учетную ставку до ноля, то есть обесценить евро, и напрямую рефинансировать европейские банки. То есть практически предлагается теперь национализировать еще и банки, после того как практически были национализированы частные долги. То есть национализировать те же долги дважды. В принципе нет никаких сомнений, что в среднесрочном плане эта хреновина сработает. И начнется очередное лихорадочно-истерическое оживление, «выход из кризиса» и взрыв финансового пузырчатого оптимизма. И даже вырастут цены на нефть. Дальше-то что?

Крайне интересно, что теоретики финансового надувания пугают всех опытом тридцатых годов. Особенно забавно, что они пугают этим Германию. Германия в отличие от Соединенных Штатов имеет генетический опыт гиперинфляции. И на генетическом уровне знает, что выход из гиперинфляции один — смена политического режима. В частном случае — Гитлер. Для того чтобы восстановить финансовый порядок, нужен Гитлер. Или Сталин. Или командование каких-нибудь оккупационных сил. А в отличие от нынешней Америки денежная накачка в еврозоне не может не дать прямого инфляционного эффекта. Потому что евро не доллар, евро — валюта вторичная и нерезервная. Понятно, что немцы очень хотят сделать евро реально резервной валютой, и все потуги превратить мягкий валютный союз в жесткий фискальный преследуют именно эту цель (см. Л. Бадалян и В. Криворотов, стр. 15), и механизмы и институты, которые они пытаются протащить здесь, важнее, чем процессы, которые, понятно, сами по себе ни к какому экономическому выздоровлению реципиентов не ведут. Однако, похоже, что кишка тонка. В прямом смысле слова. Коридор возможностей для спасения еврозоны без лоббируемой американскими экономическими проходимцами денежной накачки недостаточен для ее спасения. А тогда евро завершит свой путь к немецкой мечте через инфляционное повешение.

Тут очень характерно заявление г-на Кругмана, который уже предлагал во спасение от кризиса экономический аналог Второй мировой войны: «Давайте на год обвалим экономику, чтобы на следующий год получить отличный рост». Правда, добрый Кругман говорит о несчастной Эстонии. А слабо попробовать на Соединенных Штатах?

На самом деле Кругман, как обычно, прав. Экономически. Что такое обвалить на год экономику? Это восстановить макроэкономическое равновесие. Собственно, это и есть выход из любого кризиса. Как заметил в свое время замечательный Леня Вальдман, «экономическое равновесие будет восстановлено любой ценой». Другое дело, какова цена и сопоставима ли она с выживанием нынешних государств и их политических систем? Об этом, собственно, и пишет Михаил Хазин (стр. 10—14).

Сейчас возникла и широко распространяется такая идея, что, мол, из кризиса пока выйти не получится, и мир обречен, мол, на долгую, аж десятилетнюю стагнацию. Соответствующий доклад был даже роздан участникам мексиканской «двадцатки». Это такой сдержанно правдоподобный оптимизм, коим успокаиваются те, кто не видит никаких возможностей спасти ситуацию в случае реального кризисного обвала. Если ты не имеешь решения проблемы, то, конечно, лучше ее отрицать.

Какая на хрен стагнация?! Стагнацию надо заслужить. А заслужить ее можно только восстановлением макроэкономического равновесия. Стагнация может случиться после кризиса, а не вместо него. Это все напоминает недавние оживленные дискуссии о том, каким будет выход из кризиса, — V-образным, U-образным или W-образным? Выход, как мы уже говорили четыре года назад, будет один — спиралеобразный. Носом вниз.

Именно вследствие этого, чтобы не ограничиваться ерундой о спасении человечества и нынешней мировой финансовой системы, жестко исходя из императива негативной внешней конъюнктуры на реально обозримую перспективу, мы занимаемся и призываем заняться всех разработкой экономической политики спасения России в контексте кризиса, при котором действующая модель ее спасти не может ни при каких обстоятельствах. Собственно, публикуемые тезисы доклада Михаила Юрьева (стр. 16—19) и есть одна из итераций в работе над возможными реальными и выполнимыми вариантами такой политики.