Снижение доли наличных в обращении выгодно банкам, правительствам и преступникам – в общем, всем, кто добивается права безнаказанно грабить граждан.
Статистики констатировали очередной грандиозный успех российской финансовой системы: Россия вошла в пятёрку стран – лидеров по темпам отказа от наличных денег в период карантинных ограничений. Была использована неординарная формула: сравнение доли граждан, которые стали активнее использовать наличные, с долей тех, кто, напротив, продемонстрировал признаки отказа от купюр. Россия выдала здесь внушительные минус 48% – уступили лишь австралийцам, канадцам и англичанам, причём последние показали результат на грани возможного: минус 62%.
Напомним, что и ранее Запад удивлялся темпам цифровизации русских финансов: за десятые годы мы оказались впереди планеты всей по темпам роста числа безналичных транзакций (строго говоря, деньги на вашем текущем счету – это не совсем «безнал», но не будем вдаваться в термины). А это не просто цифра – это повышение прозрачности экономики, это налоговые сборы, это борьба с «отмыванием», это, в конце концов, рост доходов банков!
Меньше наличных – больше эквайринга
Да-да, удивительным образом главными выгодоприобретателями от введения всеобщего карантина оказались не медики, не учёные-фармацевты, даже не аптеки, а именно банки. Их доходы от услуг эквайринга колоссальны: в России они забирают до 3% от суммы оплаты покупки, тогда как в Европе им не дают подниматься выше 0,5% – почувствуйте разницу. На время пандемийных ограничений максимальный процент по эквайрингу был ограничен правительством на уровне 1%, но с 1 октября всё вернулось на круги своя. Попытки продлить ограничения вызвали мощное недовольство банковского лобби, и кабинет Мишустина был вынужден отступить.
Что получается? Пандемия нанесла мощнейший удар по наличным средствам, заставив даже малый бизнес подключиться к легальным системам дистанционной оплаты (не исключив, разумеется, классического «скинуть на карту»). Доходы банков, таким образом, выросли практически без усилий с их стороны: безусловно, услуга перевода что-то стоит, для неё была создана соответствующая инфраструктура, но она быстро окупается даже при комиссии в доли промилле – а у нас, повторюсь, целые проценты.
Понятно, что любая пандемия побеждается, в том числе и ответственным поведением граждан. Причём возможность передачи инфекции бытовым способом (в отличие, например, от СПИДа, ежегодное число жертв которого сопоставимо с потерями от коронавируса) требует особой ответственности, и осторожность в контактах, конечно, является её основой.
Наличные деньги считаются одним из существенных посредников при передаче болезнетворных бактерий и вирусов, уступая по частоте контактов лишь дверным ручкам и поручням общественного транспорта. Правда, нигде в мире не было зафиксировано ни одной «эпидемии грязных денег», так что, возможно, опасность несколько преувеличена.
Ну и, понятно, при режиме самоизоляции приходится удалённо платить за множество товаров и услуг, которые ранее оплачивались наличными. Плюс государственная помощь в большинстве стран без вариантов перечислялась только на банковские счета: нет счёта – нет помощи.
Меньше теневиков – больше налогов
Второй группой выгодоприобретателей от пандемии парадоксальным образом оказались государственные бюджеты. Да, они очень сильно пострадали прямо сейчас, но зато заложили основу для долгосрочного повышения доходов. Обычно это называется инвестициями. В самом деле, теневые зоны экономики (а в России они всё ещё весьма сильны) используют наличные деньги, а сокращение оборота наличных лишает теневиков финансовой подпитки. Разумеется, при этом разоряются многие мелкие предприятия и лишаются источников дохода миллионы граждан, но чего не сделаешь ради того, чтобы обложить высокими налогами всех и каждого?
Выведя часть такого бизнеса хотя бы в серую зону самозанятости, бюджет обеспечит себе повышение налогов на долгое время вперёд. Глядишь, постепенно и построим экономику кристально чистого вида, где доходы и расходы каждого человека будут с абсолютной точностью известны фискальным органам. И, как мы покажем ниже, не только им.
Больше безнала – выше преступность
Третья группа выгодоприобретателей, частично аффилированная с первой и второй, – это киберпреступники, в просторечии воры. Уход от наличных открыл для них красную ковровую дорожку безнаказанности через зелёный коридор незаметности. Опять же парадокс: оказалось, что цифровизация лучше всего защищает наличные деньги, но при этом ставит под удар безналичные.
В самом деле, основной путь незаконного изъятия у граждан купюр – кражи и грабёж, но с распространением видеонаблюдения эти виды преступности сходят на нет в крупных городах. Исключение – общественный транспорт, где полиция зачастую охотно взаимодействует с преступниками из корыстных побуждений, но это уже проблема несколько иного порядка…
Чтобы отобрать ваши купюры, надо вступить в непосредственный контакт с вами или вашим жилищем, рискуя попасться в любой момент – как во время преступления, так и годы спустя после него.
Чтобы отобрать ваши безналичные деньги, можно атаковать ваши аккаунты из безопасного далёка, совершенно ничем при этом не рискуя: до момента перевода денег на счёт вора ему, по сути, нечего предъявить, это беспроигрышный бизнес. Статья 272 УК карает за «неправомерный доступ» лишь в том случае, «если это деяние повлекло уничтожение, блокирование, модификацию либо копирование компьютерной информации». Подбор пароля к вашей учётной записи не влечёт за собой ничего из перечисленного. Есть, правда, статья 273, в которой фактически указано, что подбирать пароли можно только вручную – карается «использование компьютерных программ… для… нейтрализации средств защиты компьютерной информации». Но риски, прямо скажем, невелики: в совокупности по двум этим статьям в 2019 году осужден 161 человек, в том числе к лишению свободы приговорены семеро. «Русских хакеров» чаще сажают в США, чем на родине, и многие считают это поводом для гордости.
То есть отечественный законодатель, поддерживая «русское чудо», совершенно сознательно оставляет нас наедине с безнаказанными мошенниками. Пожалуй, только право на самооборону в России защищено хуже, чем ваши деньги в банках.
На кого работаем?
Встаёт вопрос: а готовы ли мы платить такую цену за сомнительное удовольствие роста безналичных платежей?
Нас не спросили. Просто вынудили через систему экстренных ограничений. И вынудило, судя по всему, совсем не российское правительство.
Вернёмся к приведённой в начале статьи статистике. В её сборе поучаствовали и вы, уважаемый читатель, – алгоритм оценил интенсивность использования вами карточных и других безналичных платежей и прикинул вашу долю в обороте наличных. А опубликовала эти данные американская корпорация Boston Consulting Group, тесно сотрудничающая со Всемирным банком и благодаря нашей нарастающей цифровизации имеющая полный доступ к российским данным о платежах, в том числе – при желании – и к вашим личным. При этом самой страшной угрозой Запада у нас почему-то считается как раз возможность отключения от этой системы слежки, аббревиатура которой, по циничной иронии её создателей, имеет буквенное совпадение с фамилией великого проповедника свободы Свифта.
Если коронавирус ещё не сидит на зарплате у мировых финансовых центров и на откатах у киберпреступников, это даже не бескорыстие, а кромешная глупость с его стороны. Понятно, что у бедняги совсем нет мозга, но нас, таких умных, он перехитрил, даже не напрягая свои несуществующие извилины.
