Как долго продлится и какой глубины достигнет мировой финансовый кризис? Наша неунывающая премьер-министр пообещала в новогоднем обращении: «экспертная среда прогнозирует, что в течение 2009 года мировой кризис завершится так же стремительно, как пришел».
Увы, прогнозы практически всех специалистов, аналитиков не дают повода для оптимизма. Мне лично не попалась пока ни одна экспертная оценка, разделяющая надежды Юлии Тимошенко. Наоборот, аналитики, как будто соревнуются в пессимистичности прогнозов. Тем не менее, в данном случае я с радостью отчасти соглашусь с премьером – есть надежда, что это её обещание сбудется, мировой кризис окажется не столь глубоким и будет преодолен в обозримом будущем.
Прежде всего, необходимо отметить, что когда происходит любой неожиданный катаклизм, людям (и пишущей братии особенно) свойственно преувеличивать его значение и масштаб, воспринимать происходящее как невиданную катастрофу с непредсказуемыми последствиями (помню заголовок одной немецкой газеты, сразу после событий 11 сентября: «Если вы читаете этот номер, значит мир еще существует») Вот и разразившийся мировой кризис сопровождался громкими заголовками: «Крах мировой экономики», «Новая Великая Депрессия» и т.д. и т.п. Хотя, конечно, экономические кризисы разной силы случались постоянно. Их история позволяет делать прогноз течения и нынешнего кризиса.
Циклическая экономика
Для этого необходимо вкратце напомнить, что понимается под классическим капиталистическим кризисом перепроизводства. Вот как его описывают (в нашем кратком изложении) российские экономисты Валерий Кизилов и Григорий Сапов (Москва Центр «Панорама» 2006)
Предвестником кризиса является нако¬пление непроданных запасов готовой продукции. Когда про¬давцы видят, что они не могут сбыть закупленные товары, они прекращают заказывать новые товары для пополнения товарных складов и полок ма¬газинов. Через какое-то время начинается обвальное падение цен практически всех товаров и услуг.
Вслед дешевеет промышленное оборудование, фабричные здания, строительная техника, офисные помещения. Акции, цены на которые взлетели до невиданных высот во время бума, дешевеют в разы, иногда – в десятки и сотни раз. Это означает гигантские финансовые по¬тери для тех, кто купил акции, особенно в период бума и перед самым крахом. Замирают стройки – ведь нельзя продать даже готовые здания – жилые дома, склады, офисные комплексы и т.д.
Люди начинают меньше тратить. Произведенные, но непроданные машины загромождают производственные пло¬щади, а на банковские счета автомобильных компаний пере¬стает приходить выручка. Они перестают закупать или резко снижают закупки металла и комплектующих и т.д. Затем дело доходит до отказа от других привычек, сформированных до кризиса – скажем, вместо того, чтобы ходить в кино каж¬дую неделю, люди ограничиваются походом в кинотеатры раз в месяц или реже. Кризис затрагивает всех. То, что вчера было предметом ажиотажного спроса, сегод¬ня отдается по любой цене. Но покупатели редки – сбережения многих были потрачены в период эйфории, а производство стоит – значит, нет зарплаты.
В пери¬од депрессии имеет место чрезвычайно низкий спрос, но какие-то товары и услуги люди покупают каж¬дый день. Вследствие кризиса выявляются те товары и услуги, которые люди признают стоящими и тогда, когда у них становится меньше денег. Следовательно, те ресурсы, которые до кризиса (в период бума) затрачивались на производство оказавшейся ненужной продукции, необходимо «перенаправить» на производство того, что пользуется спросом. Стремясь угадать предпочтения публики, предприниматели на¬нимают работников, снимают или строят помещения, закупа¬ют сырье, организуют сбыт и т.д.
Кризис дает им неожиданные возможности – то, что еще вчера казалось невозможным из-за дороговизны, сегодня представляется вполне рентабельным. Экономика полна безработных – для производства это означает, в частности, снижение затрат – в отличие от ситу¬ации подъема, когда предприниматели конкурируют за работ¬ника друг с другом, теперь они легко «переманивают» его у почти единственного «нанимателя» под названием «нет рабо¬ты». Наконец, постепенно расходятся возникшие в момент спада складские остатки непроданной продукции, и потихоньку производства возобновляют работу, им вновь требуются сырье и рабочие руки.
Постепенно ситуация выправляется. Те банки, которые уцелели после краха, начинают выдавать предпринимателям кредиты. Рынок постепенно оживает. Началась новая фаза – оживление. Зарплата и цены на¬чинают расти, привлекая новых участников рынка. Оживление переходит в подъем – становится все труднее снять дешевый офис, на рынке недвижимости начинается рост. Через некоторое время подъем превращается в настоящий бум – банки закачивают в экономику необеспеченные деньги, порождая ажиотажный спрос на мате¬риальные ресурсы, прежде всего производственного назначе¬ния, недвижимость и акции. Все живут настоящим, которое настолько прекрасно, что кажется, будто оно будет длиться вечно.
Опытные люди, однако, уже различают признаки ско¬рого кризиса и краха. Толчком для изменения настроения, после которого наступает депрессия, в деловом сообществе может быть что угодно. В один момент банки, еще вчера стремившиеся буквально всучить кредиты заёмщикам, поднимают процентную ставку и отказываются перекредитовывать на льготных условиях. Инвестиционные проекты больше никого не вдохновляют – всем срочно нужны наличные. Вдруг оказывается, что денег совсем не столько, сколько полагала публика, планируя свои траты. Цены падают, компании разоряются, разоряя кредитовавшие их банки, города оказываются мгновенно переполнены безработными, а склады забиты непроданными товарами. Это и есть тот кризис и спад.
Экономический цикл появляется одновременно с промыш¬ленной революцией. До начала XIX века экономические бедс¬твия были связаны исключительно с действием внеэкономи¬ческих причин, прежде всего с войнами, эпидемиями, стихий¬ными бедствиями и т.п. Кризисы нового типа нача¬лись в XIX веке и повторялись в среднем каждые 8-10 лет. При всех особенностях каждого из этих циклов, все они не¬изменно сохраняли структуру своих фаз.
Согласимся, описанные симптомы кризиса очень напоминают случившееся осенью прошлого года. О причинах нынешнего кризиса говорилось много, повторяться нет необходимости – его катализатором стал крах заполонивших финансовый сектор «мыльных пузырей». В этом плане нынешний кризис действительно сильно напоминает Великую Депрессию 20-30 годов, когда крах фондовой биржи перекинулся на реальный сектор, привел к невиданному доселе спаду во всех отраслях и продолжался много лет.
Это не может не наводить на грустные мысли, однако следует обратить внимание на то, что после Великой Депрессии «классических» капиталистических циклов и не наблюдалось. Возвращаясь к истории, следует отметить, что классические циклы имели место лишь в XIX-м и в первые десятилетия XX века, когда государства практически не занимались макроэкономическим регулированием. Лишь Великая Депрессия заставила капиталистические государства взять бразды управления экономикой в свои руки.
Для борьбы с кризисом нужны деньги
Между тем, при множестве нюансов, основное антикризисное средство достаточно просто – «закачка» финансовых ресурсов в экономику, дабы создать дополнительный спрос. Иными словами – для борьбы с кризисом нужны деньги Но в тридцатые годы возможности правительств были сильно ограничены – существовал золотой паритет, т.е. все находящееся в обращении бумажные и безналичные деньги должны были обеспечиваться золотом. Полный отказ от золотого паритета (существенные ограничения обмена бумажных денег на золото существовали во многих странах с Первой Мировой Войны) означал бы полную дезорганизацию денежного обращения и немедленное сваливание в гиперинфляцию. Поэтому и выход их Великой Депрессии затянулся.
Решалась проблема по-разному. Рузвельт попросту конфисковал у населения все монетарное золото (т.е., золото, не служащее прикладным целям, таким как ювелирные украшения, зубные коронки и т.п.), под угрозой уголовного наказания заставив жителей США сдать его государству по установленному курсу. А Гитлер набирал кредиты, где только возможно, конфисковал «неарийскую» собственность, и плюс к этому эмитировал бумажных марок больше, чем золотые резервы Германии были в состоянии обеспечить. В результате к 1939 году казна Германии была пуста (не спасла и «ариизация»), подходило время отдавать кредиты. 22 августа 1939 года, обосновывая перед своими генералами необходимость начала войны, Гитлер отметил: «Терять нам нечего – экономическая ситуация такова, что больше двух лет нам не продержатся»
После Второй Мировой Войны процесс ухода от золотого паритета, начавшийся еще в 1921 году и занявший несколько десятилетий, завершился полным отказом от него в 1971 году. Размер денежной массы лишился естественного ограничителя, а правительства и Центробанки получили мощнейший инструмент макроэкономического регулирования. Последние несколько десятилетий классических кризисов перепроизводства не наблюдалось (последний был отмечен в 1957- 1958 годах).
Также не наблюдалось в последние десятилетия в мировом масштабе и классического «бума», зато появился термин «перегрев экономики», обозначающий слишком быстрый рост, который правительства «лечат» (во избежание последующего обвала) повышением налогов и более жесткой финансовой политикой.
Таким образом, циклические колебания достаточно успешно гасились. Дефицит спроса компенсировался денежной эмиссией, а «избыточный» рост тормозился ужесточением кредитной политики. Возникавшие кризисы носили локальный характер, касались отдельных отраслей или стран, или вызывались внеэкономическими факторами, такими, как нефтяное эмбарго арабских стран в 1973 году или события 11 сентября.
Естественной платой за избавление от классических кризисов стала инфляция, которая во времена циклической экономики и золотого паритета была практически неизвестна. Современная же экономика инфляционна по своей сути. Обесцениванию подвержены все валюты, а дефляция (которой летом так гордилась наш премьер) считается абсолютным экономическим злом – предвестником катастрофического спада! Можно вспомнить, что начав трудовую деятельность в 50-е водителем грузовика, Элвис Пресли получал 25 долларов в неделю. (к чему это тут?) Обосновал инфляционную теорию развития экономики британский экономист Джон Мейнард Кейнс.
Является ли перманентная инфляция приемлемой платой за отсутствие великих экономических потрясений – все эти годы спорят экономисты-инфляционисты и их оппоненты-монетаристы. Последние часто доказывают, что в кризисах перепроизводства нет ничего ужасного, что они несут оздоровительную функцию, избавляя экономику от нежизнеспособных структур. Однако редкий политик согласится на то, чтобы «оздоровительный» спад, а тем более – обвал, пришелся на его каденцию! Поэтому, даже оказавшись у власти, сторонники монетаризма решались лишь на некоторое ужесточение инфляционной политики.
Проверенные методы
Но мировой экономический кризис все-таки грянул, к вящему злорадству монетаристов, предупреждавших, что вечно «залечивать» экономические язвы необеспеченной денежной эмиссией не получится, что рано или поздно «рванет»! Однако бороться с кризисом правительства предпочли старыми, проверенными методами.
Ничего удивительного в этом нет! Если продолжить медицинские аналогии, то можно вспомнить, что любому человеку, имеющему проблемы с сердцем, врачи рекомендуют побольше двигаться, однако, если инфаркт все-таки случился, больному прописывают строгий постельный режим и интенсивную терапию.
Вот и после «инфаркта» мировой экономики последовала и продолжается «интенсивная терапия» в виде триллионных государственных вливаний. Кризис начался в сердце мировой экономики – США, американское же правительство экстренно приняло и реализовало план Полсона по поддержке шестистами миллиардами долларов американского финансового сектора. Можно сколько угодно не любить банкиров, но именно банки являются кровеносной системой экономики, тромбы в которой грозят смертью всему организму. Федеральная Резервная Система снизила ставку рефинансирования до 0,25%, почти до нуля, т.е. – максимально облегчила доступ к кредитам. Сейчас готовится к реализации план Обамы по выделению 800 миллиардов реальному сектору американской экономики. Аналогичные шаги предпринимают и в других странах.
Вот, к примеру, как характеризует план Обамы известный российский экономист Александр Лившиц: Первая часть – налоговые льготы для граждан (спрос). Вторая – повышение пособий по безработице (спрос). Третья – федеральная помощь бюджетам штатов. Там, на уровне Мэриленда нет расходов на Ирак или Пентагон. Деньги уходят вниз, к народу (рабочие места, спрос). Четвертая – федеральные вложения в инфраструктуру (рабочие места, спрос). Пятая – поддержка действий ФРС по предельному снижению процента. Власти разъясняют: стоимость денег крайне низкая. Цена кредита на 15 лет – 4,5% годовых. Не теряйте время. Берите. С возвратом, конечно. Покупайте все что угодно (спрос).
Такой, знаете ли, план в стиле ретро. Напоминает времена Великой депрессии. С тех пор изменилось почти все. Лишь рыночная конструкция осталась той же. Вместе с правилом – «для подъема производства нужен спрос».
Первые проблески
И пока аналитики дискутируют об эффективности (или неэффективности) принимаемых мер, они понемножку начинают приносить свои результаты. Благодаря государственной поддержке отступила угроза коллапса банковской системы, «кризис доверия» в значительной мере преодолен, взаиморасчеты между экономическими субъектами вернулись в нормальное русло. Говоря о первых лучиках надежды нельзя забывать, что кризис разразился всего несколько месяцев назад, экономика вещь весьма инерционная – кризис, как и инфаркт за неделю или месяц не «вылечишь», а макроэкономическая статистика всегда приходит с опозданием (и в большинстве стран мира носит поквартальный характер) И тем не менее, обнадеживающие сигналы уже появились.
30 января все информагентства сообщили: ВВП США в IV квартале 2008 года снизился на 3,8 проц. в годовом исчислении, что является максимальным падением с 1982 года, сообщило агентство Bloomberg со ссылкой на предварительные данные министерства торговли. Аналитики в среднем прогнозировали более значительное сокращение экономики – на 5,5 проц.
Интересные данные содержатся в последнем исследования ситуации в росиийской промышленности, которое провели в Институте экономики переходного периода (ИЭПП) на базе опроса руководителей определенного числа промышленных компаний. Такие опросы допускают довольно большую погрешность, зато дают очень оперативную информацию. Пока последние данные Росстата заканчиваются декабрем. По ним видно, что производство в России очень сильно упало в ноябре и декабре. А исследование ИЭПП как раз пытается ответить на вопрос, что же происходит на заводах и фабриках сейчас.
Во-первых, в январе темпы снижения спроса сильно замедлились. Говоря другими словами, компании смогли приспособиться к уменьшению числа покупателей. Если в ноябре и декабре фабрика делала, скажем, 100 пар валенок, но продать могла только 70 (то есть 70%), то теперь она выпускает этих валенок как раз 70 и продает все. Понятно, что выручка у этого заводика тоже упала, зато он может экономить на закупках сырья. Значит, и производство опять может быть рентабельным.
Еще более интересными стали оценки обеспеченности кредитами. В конце прошлого года получить кредит было почти невозможно – никто не хотел давать или заламывали огромные проценты. Но вот в январе ситуация хуже не стала и даже самую малость улучшилась – и это уже очень хорошо. Хотя о "нормальной доступности кредитов" говорят всего лишь чуть больше 20% компаний, меньше их теперь вряд ли станет, говорит заведующий лабораторией конъюнктурных опросов ИЭПП Сергей Цухло.
Начальник аналитического отдела Альфа-Банка Рональд Смит отмечает:
– Например, в металлургии уже пройден самый нижний момент падения спроса. Их покупатели израсходовали накопленный раньше металл и теперь снова начинают делать заказы. Некоторые заводы даже готовятся запускать остановленные производства. Хотя до докризисных уровней спрос, конечно, вырастет очень не скоро.
Прохождение металлургией нижней точки особенно отрадно для нас, жителей Украины, учитывая «локомотивную» роль этой отрасли в экономике страны. Как сообщили в Минпромполитики, нижний пик отраслевого «провала» пришелся на ноябрь месяц – когда та же ежесуточная выплавка чугуна падала до 33 тыс. тонн. В декабре же этот показатель вышел на примерный уровень 50 тыс. тонн, а сегодня достиг 62-63 тыс. тонн. Стали в настоящее время отечественные металлурги ежедневно выплавляют 67 тыс. тонн; выпуск проката примерно таков же. Что уже дало возможность нарастить в декабре 2008 года производство стали по стране чуть ли не на 27%.
Следует отметить, что информация об оживлении в металлургии, т.е. – в отрасли, первой и наиболее сильно пострадавшей от финансового кризиса, приходят практически каждый день! Таким образом, есть основания полагать, что мировая экономика прошла или проходит в настоящий момент низшую точку спада, за которым должны последовать оживление и постепенный рост.
Есть ли угроза гиперинфляции?
Конечно, возникает опасение, что вброс в экономику эмиссионных денег приведет в скором будущем к всплеску инфляции в мировом масштабе и даже к гиперинфляции. Но следует обратить снимание на следующее. Одним из основных пороков действующей сегодня модели мировой экономики давно называлась господствующая роль «ничем не обеспеченного» доллара как главной мировой валюты. Сказано об этом много – повторятся нет нужды. Когда именно в США разразился финансовый кризис, многие предрекали скорый крах доллара. Однако, вопреки прогнозам, американская валюта не только не рухнула, но и заметно окрепла.
На самом деле, ничего удивительного в этом нет. Так же, как человеческому организму для нормального функционирования требуется определенное количество крови, так и экономике (в том числе и глобальной) требуется определенный объем денежной массы. Но в последнее время получили широкое хождение так называемые деривативы – обязательства коммерческих структур с определенным сроком погашения. Фактически деривативы стали играть роль денег и составляли собой заметную долю функционирующей денежной массы.
Когда же грянул кризис, доверие к деривативам упало до нуля. Все стали категорически требовать в качестве оплаты не неизвестно чьи обязательства, а настоящие деньги. Соответственно и спрос на доллары, как главное международное платежное средство, заметно возрос. Можно констатировать, что эмитируемые в рамках реализации планов Полсона и Обамы доллары играют двоякую роль: во-первых, стимулируют американскую экономику, которая является локомотивом всей мировой экономики. Как заметил применительно к России тот же Александр Лившиц:
Чего нам от всего этого ждать? Только хорошего. Когда наступит? Наверняка знает Энн Смит. Ее муж Джон получил работу на стройке. Обласкан властями. Снабжен финансами. Подумывает о покупке нового авто. Разумеется, в кредит. Пока процент небольшой. Как жена скажет – так и будет. Если "да", "Форду" понадобится больше металла. Заправке – бензина. Вот тогда мы и заявимся. Со своими тоннами, баррелями, кубометрами. Уже расфасованными и упакованными. Всех обеспечим. За хорошие деньги. Вернувшись на дорогу уверенного экономического роста
И, во-вторых, «отработав» свое в американском реальном секторе, доллары Полсона и Обамы попадают в сосуды мировой финансовой системы, компенсируя возникшее в результате краха квазиденег «малокровие». Таким образом инфляционный эффект массированной эмиссии гасится. К слову, повышение индекса PCE Core, который внимательно отслеживает Федеральная резервная система (ФРС) при оценке рисков инфляции, составило в четвертом квартале 0,6 проц. против ожидавшегося 1 проц.
Как видим, комбинация естественных регуляторов и проверенных временем антикризисных мер, к которым прибегли правительства ведущих стран мира, прежде всего – США, дают реальную надежду на более скорое выздоровление мировой экономики, чем предрекает большинство экспертов.
Да, это только один из вариантов развития событий – автор не претендует на роль экономического гуру (тем более, что последние так часто ошибаются), но надежду терять не стоит! Конечно, «раптово», как обещает премьер, мировой кризис не закончится, неизбежны «рецидивы», с разной скоростью будут выходит из кризиса различные отрасли, и что очень важно – разные страны. Тут уж многое будет зависеть от руководства каждой страны и у нас, украинцев, в этом плане очень мало поводов для оптимизма.
Также за рамками данной статьи остался вопрос об устранении глубинных причин нынешнего кризиса. Для того, чтобы кризисы, подобные нынешнему, не приняли цикличного характера, потребуются серьезные структурные реформы мировой экономики. И хватит ли у сегодняшних «сильных мира всего» мудрости и политической воли для их проведения, особенно, если кризис отступит – большой вопрос! Продолжая медицинские аналогии – восстановившись после инфаркта, пациенту, во избежание рецидивов, следует кардинально изменить свой образ жизни! Но в любом случае, выйдет мировая экономика из кризиса – будет и нам намного легче. Так что не будем терять оптимизма!
