В декабре в американских СМИ появилось любопытное сообщение со ссылкой на исследование банка Голдман Сакс: с начала осени 2019 года каждый месяц ведущие центробанки мира вбрасывают в обращение новых денег на сумму, эквивалентную 100 млрд. долл. И одновременно из обращения исчезает наличных денежных знаков и золота на те же 100 млрд. долл. The Wall Street Journal написала, что «центральные банки не знают, куда они пошли».

23 декабря министр финансов США Стивен Мнучин признал, что 100-долларовые банкноты в объёме 1,5 трлн. долл. оказались вне контроля ФРС и казначейства. Эта громадная денежная масса, отметил министр, «осела в банковских хранилищах по всему миру».

Напомню, что деньги выполняют несколько функций. Прежде всего, они выступают мерой стоимости. Кроме того, они являются средством обмена, платежей и накопления. Говорят, что деньги – кровь экономики. Чем быстрее обращение денег, тем быстрее развивается экономика. Циркуляция «крови» – использование денег в качестве средства обмена (сделки купли-продажи) и платежей (уплата налогов, обслуживание кредитных сделок и т. д.). Что касается такой функции денег, как накопления, она, наоборот, тормозит циркуляцию «крови». Дискуссия о судьбе 100-долларовых банкнот на полтора триллиона показывает: наличные денежные знаки крупных номиналов перестают выполнять функции обмена и платежа, становясь средством накопления. И оседают в хранилищах центральных банков, сейфах коммерческих банков, банковских ячейках или под матрасами.

Приведу цифры. За последние десятилетия наличная денежная масса, создаваемая американским Центробанком, нарастала, как снежный ком. В марте 1961 года она составляла всего 48,4 млрд. долл., а к началу осени 2014 года достигла 4.075,0 млрд. долл. Масса наличных денег, выпущенных Федрезервом (денежный агрегат М0), на конец ноября 2019 года равнялась 3.315,6 млрд. долл. Месяцем ранее она составляла 3.252,8 млрд. долл. Как видим, за месяц с печатного станка ФРС США сошло бумажной продукции на 62,8 млрд. долл. По показателю количества денежных знаков традиционно первое место всегда занимали купюры в 1 доллар, но три года назад на первое место по показателю количества денежных знаков вышла 100-долларовая купюра. Вот расклад на конец прошлого года (количество купюр, млрд. единиц): банкнота в 100 долларов – 13,5; банкнота в 1 доллар – 12,5; банкнота в 20 долларов – 9,5; банкнота в 5 долларов – 3,4; банкнота в 5 долларов – 2,0. Меньше всего банкнот достоинством в 50 долларов и в 2 доллара (менее 2 миллиардов единиц каждая).

Банкноты достоинством в 1 доллар и в 20 долларов достаточно активно продолжают использоваться как средство обмена и платежа. И, естественно, сделав некое количество оборотов в экономике и став ветхими купюрами, они вернутся туда, где родились, то есть в американский Центробанк. Там они и кончат свою жизнь (будут уничтожены в специальных печах).

А вот банкноты в 100 долларов в таком качестве используются сегодня крайне редко. И к месту своего рождения не возвращаются. ФРС США печатает всё больше таких банкнот, но их в обращении очень мало, они почти все и сразу уходят в сейфы и под матрасы. Своим печатным станком Федеральный резерв обслуживает преимущественно заграницу. За пределы США уходит около 80% всех наличных долларов, преимущественно в виде 100-долларовых купюр.

Дополнительный спрос на 100-долларовые купюры в мире возник в связи с тем, что Европейский центральный банк 27 апреля 2019 года прекратил выпуск банкнот достоинством в 500 евро. Они были вторым по значимости в мире финансовым инструментом тезаврации после 100-долларовой банкноты. Сейчас начался процесс перемещения накоплений из купюр в 500 евро в американский наличный доллар.

Несколько ослабляет рост спроса на купюры в 100 долларов возрастающий спрос на такой инструмент тезаврации, как золото. Консервативные инвесторы отдают предпочтение жёлтому металлу по ряду причин.

Во-первых, в Америке уже более трёх десятков лет продолжается дискуссия по вопросу о целесообразности выпуска 100-долларовых купюр. Мол, они давно превратились в средство финансирования терроризма, инструмент коррупции и обслуживания теневой экономики. Кстати, этот аргумент в своё время использовался для того, чтобы прекратить выпуск в США купюр номиналом более 100 долларов (до 1945 года в обращение выпускались  купюры в 500, 1000, 10000 и 100000 долларов; в 1969 году они были окончательно изъяты из обращения). Сегодня интеллектуальным центром, организующим кампанию против купюры в 100 долларов, выступает Гарвардский университет. Наиболее известным борцом против 100-долларового денежного знака является бывший министр финансов США Лоуренс Саммерс.

Во-вторых, есть серьёзные опасения, что может начаться обесценение американской валюты. Дональд Трамп прямо заявляет, что для оживления экономики нужен слабый доллар, который повысит конкурентоспособность Америки. Если завтра доллар США пойдёт вниз, это обесценит накопления долларов в любой форме – и безналичной, и наличной.

В-третьих, долги Америки быстро растут. 31 октября 2019 года только государственный долг США превысил 23 трлн. долл. А ведь ещё есть долги банковского сектора, нефинансовых корпораций, сектора домашних хозяйств. Всего – более 70 трлн. долл. Только на обслуживание этого долга, по оценкам, тратятся суммы, эквивалентные как минимум ¼ ВВП США. Так вот, по мнению ряда экспертов, одним из способов выхода Америки из долгового капкана может стать резкое обесценение доллара США. Тогда 100-долларовые банкноты превратятся в макулатуру.

И тем не менее спрос на них продолжает расти. Ещё раз подчеркну, что речь идёт, прежде всего, о спросе со стороны других стран – особенно тех, где курс денежных единиц скачет или где национальные деньги имеют устойчивую тенденцию к обесценению. Главные страны, куда утекает и где оседает долларовая наличность: Россия, Китай, Аргентина, Южная Корея, Турция... И на первом месте по величине накопленной наличной долларовой массы – Россия.

Эксперты FCP Financial Management оценивают массу американских банкнот на руках у россиян в 35-40 миллиардов долларов. И это очень скромная оценка. Ещё в 2006-2010 гг., по оценкам Казначейства США, в России находилось долларовой наличности на сумму 80 млрд. долл.

По моим личным оценкам, на начало 2019 года вся иностранная наличная валюта в России достигала 84 млрд. долл., из них не менее 70 млрд. долл. приходилось на 100-доллароввые банкноты. А наличная рублёвая масса на 1 января 2019 года составляла 9.939 млрд. руб. (по официальному курсу это 143 млрд. долл.).

То есть в общей наличной денежной массе Российской Федерации (наличные рубли + наличная иностранная валюта) на иностранные денежные знаки пришлось 37%. А доля 100-долларовых купюр достигала примерно 30%. Иными словами, наличный доллар занял значительную часть российского денежного рынка.

В связи с упомянутым выступлением американского министра финансов по поводу «пропавших» долларов стали высказываться предположения, что США специально продвигают наличный доллар по всему миру, чтобы в час икс объявить, что на руках у иностранцев находятся фальшивые купюры. Мол, накачка мировой финансовой системы 100-долларовыми купюрами – спецоперация, проводившаяся совместно Федеральным резервом, Казначейством США и американскими спецслужбами.

Жару в эту дискуссию добавила тема вертолётных денег, обсуждаемая сегодня в России. Попасть в обращение такие деньги могут лишь как фальшивки. Помнится, в 2002 году будущий председатель совета управляющих ФРС Бен Бернанке сказал, что он не исключает возможность использования вертолётных денег для оживления экономики. Быть может, он ляпнул то, что не стоило говорить вслух?

Ведь грань между настоящими и фальшивыми долларами очень зыбкая, и это знают те, кто увлекается «коллекционированием» долларовых купюр. Об этом – в следующем году.