Манипулируя валютным курсом, одни страны пытаются решить свои проблемы за счет других
Крупномасштабные кризисы международного уровня, как ничто другое, демонстрируют противоречия, раскрывают пороки и недостатки экономических систем и моделей. Они также показывают, каким образом политики и управленцы различных уровней выводят вверенные им государства и объекты финансово-хозяйственной деятельности из возникших трудностей. Умеют ли договариваться с зарубежными партнерами, готовы ли на признание собственных ошибок и соответствующие реформы.
Еще одним результатом кризисов являются войны. Наиболее радикальный и непримиримый их вариант — вооруженная борьба. Но есть и иные способы изменения собственного негативного экономического положения или тенденций, возникших в результате кризиса за счет других участников процесса. Одним из таких способов в нынешнем варианте стали так называемые «валютные войны».
Финансовый кризис превратил деньги в оружие
Мировой финансовый кризис, который все еще далек от завершения, нанес экономикам большинства государств планеты серьезные потери. Денежная состоятельность не только экономических субъектов, но и целых государств зашаталась и оказалась на волосок от краха.
Как гласит русская народная мудрость, от чего болеешь, тем и лечись. По-видимому, руководствуясь ею, государства, как по отдельности, так и в рамках различных организаций, принялись лечить кризис деньгами. Правда, приоритеты вложений у всех были разные. Кто-то вкладывал в инфраструктуру и наукоемкие высокотехнологичные сектора экономики, создавая рабочие места и повышая конкурентоспособность собственной продукции и страны в целом на мировой арене, кто-то раздавал деньги выборочно тем, кого считал системообразующими столпами национальной экономики и государственной стабильности, кто-то печатал новые деньги, кто-то старался снова занять. В общем, каждый спасался как мог исходя из уровня развития собственной экономики, золотовалютной и резервно-финансовой подушки безопасности и других составляющих. В итоге наиболее острую фазу кризиса удалось деньгами залить. Но надежды на скорое окончание рецессии и стремительный посткризисный рост не оправдались. Незначительный всплеск оптимизма показателей сменился почти всеобщим замедлением и снижением.
И тут в дело по поддержанию снижающихся экономических результатов пошел курс национальной валюты. Чем ниже ее курс, тем более дешевыми получаются товары на мировом рынке. А потребителю в сегодняшнем глобализованном, измученном кризисом мире по большому счету все равно, чей это товар — собственного производителя или иностранного. Если он приемлемого качества и дешевле национального, он и будет доминировать на рынке. Началась международная игра на понижение курсов национальных валют, которая и получила название «валютная война». Надо сказать, что после перехода к современной Ямайской валютной системе (полный отказ от золотого стандарта) в 70-е годы прошлого века валютные рынки в значительной мере стали спекулятивными и подверженными манипуляциям.
Как и в случае с ипотечным пузырем, лопнувшим в США и потянувшим за собой в кризисную яму не только Америку, но весь глобализованный с ее помощью мир, инициативу валютных противоречий многие аналитики приписывают Соединенным Штатам.
На словах руководство США традиционно выступает за «сильный доллар», так как это защищает статус американской валюты как резервной. Однако если посмотреть, как оно поступает на практике, то становится очевидным, что слова часто расходятся с делом. Так Соединенные Штаты поступали, снижая курс доллара и спасая свою экономику во времена Великой депрессии. Так действовали и в далеко не кризисном 2004 году, способствуя резкому снижению курса доллара на мировых торговых площадках (прежде всего по отношению к евро). Вот что говорил тогда по этому поводу заместитель председателя правления банка «Финансы и Кредит» Сергей Борисов: «Несмотря на заявления американцев о том, что они контролируют бюджетный дефицит, очевидно, что США пытаются переложить свои проблемы на плечи других. Они ничего не делают для укрепления доллара и, судя по всему, пока делать не собираются».
Так стали поступать и в нынешней ситуации, включив свой печатный станок и понизив основную учетную ставку до 0—0,25%, которая держится на этом уровне уже второй год. К нынешней осени стало ясно, что Федеральная резервная система (ФРС) полностью исчерпала возможность стимулирования экономики с помощью учетной ставки.
В условиях возобновившегося в третьем квартале увеличения числа безработных, существенного падения темпов роста американской экономики и возникшей опасности дефляции (падение темпов роста с одновременным повсеместным падением цен) ФРС дала понять, что уже в ноябре намерена принять новую программу по либерализации монетарной политики, предполагающей ускорение работы печатного долларового станка.
Именно эта реальная угроза массированного притока в мировую финансовую систему не обеспеченных активами долларов и привела к резким колебаниям курсов валют. Рынки бурно отреагировали на ожидание увеличения, и за счет этого обесценивания американской валютной денежной массы. В результате курсы национальных валют целого ряда государств по отношению к доллару начали стремительно расти.
«Соединенные Штаты вступают в валютную войну против всего остального мира в попытке решить свои экономические проблемы за счет обесценивания доллара», — написала по этому поводу влиятельная британская газета The Financial Times. «США ищут возможность навязать свою волю другим странам за счет печатного станка», — подчеркивает издание.
Азиатские интервенции
Первыми на девальвацию доллара отреагировали страны Восточной и Юго-Восточной Азии, чья экономика в значительной степени ориентирована на экспорт. Борьбу с дешевым долларом повели азиатские центробанки. В течение августа — сентября Банк Японии выбросил на рынки из своих резервов около 25 млрд долларов, с тем чтобы удержать курс иены от повышения по отношению к американской валюте. Вслед за Страной восходящего солнца аналогичные меры предприняли центральные банки и других стран. Согласно подсчетам The Financial Times, с 27 сентября по 11 октября текущего года центробанки Индонезии, Малайзии, Таиланда, Тайваня и Южной Кореи «потратили совместно 28,74 млрд долларов на недопущение удорожания своих валют».
Азиатские страны не могли поступить по-другому, поскольку рост курсов их национальных валют несет им не только вред в виде удорожания экспорта и падения конкурентоспособности производимых товаров. Значительный ущерб наносится также их валютным запасам, поскольку основная часть последних номинирована именно в долларах, а они обесцениваются. Так, с августа на падении курса доллара только Япония потеряла 66 млрд долларов из своих валютных запасов. Эта сумма равна размеру выплат Минфина США Японии в течение четырех лет по имеющимся у последней американским гособлигациям.
Процесс снижения курса доллара способствовал усилению еще одной негативной тенденции — притоку на развивающиеся (главным образом на все те же азиатские) рынки спекулятивного капитала.
В конце октября Управление денежно-кредитной политики Сингапура выпустило доклад о макроэкономической ситуации, в котором выражает опасения по поводу притока «горячих» денег, толкающего вверх курсы азиатских валют, котировки акций и цены на ряд активов, в частности недвижимость.
Опасения сингапурского регулятора разделяют и другие региональные центробанки.
Так, глава Банка Кореи сообщил, что налоги для иностранных инвесторов в облигации могут быть пересмотрены, а глава центробанка Индии отметил, что управление курсом национальной валюты требует расходов.
Заметим, что с указанной проблемой столкнулись не только азиаты. Многие развивающиеся экономики обеспокоены тем, что приток спекулятивного капитала в последние месяцы может помимо дестабилизации их национальных валют вызвать сильные макроэкономические дисбалансы (в частности, способствовать созданию «пузырей») и усложнить проведение денежно-кредитной политики. Например, бразильский реал с прошлого года укрепился против доллара более чем на 30%, в том числе в результате притока зарубежных инвестиций в эту страну, привлеченных более высокими процентными ставками и доходностью инвестиций. И власти Бразилии уже несколько раз в этом году поднимали налоги на иностранные инвестиции, пытаясь сдержать их приток и не допустить перегрева своих финансовых рынков.
Естественно, что ответные шаги развивающихся стран вызывают недовольство и раздражение в США (и отчасти в Евросоюзе).
Поможет ли США дешевый юань?
США, пытаясь снизить накал обвинений в свой адрес, усилили давление на Китай в связи с проводимой последним валютной политикой, направленной на недопущение роста курса юаня. Вашингтон обвинил Пекин в «манипулировании своей национальной валютой в целях получения незаслуженных экономических и торговых выгод».
Конгресс США большинством голосов проголосовал за законопроект, позволяющий правительству Соединенных Штатов вводить компенсационные таможенные пошлины в отношении импортируемых товаров из тех стран, которые практикуют искусственное занижение курса своей национальной валюты и таким образом получают преимущества по сравнению с конкурирующими американскими производителями.
Однако поднятая истерия и «адекватные» ответные меры больше напоминают PR кампанию по выявлению и обличению в глазах собственных граждан виновника всех бед американской экономики и очередную силовую атаку на Китай с целью добиться повышения курса юаня. США пытаются добиться этого уже много лет, и ни кризис, ни «валютные войны» здесь ни при чем (американские экономисты неоднократно заявляли, что китайская валюта занижена по крайней мере на 40%). Китай сопротивляется, мотивируя это тем, что повышение национальной валюты — это не вопрос конкурентного преимущества, а жизненно важная необходимость внутренней политики. На недавних переговорах с ЕС в Брюсселе премьер Госсовета КНР Вэнь Цзябао заявил буквально следующее: «Мы будем сохранять стабильность юаня, так как резкое повышение курса нашей валюты вызовет банкротство предприятий и рост безработицы, что приведет к серьезным социальным последствиям». По словам другого высокопоставленного чиновника, председателя Народного банка Китая Чжоу Сяочуаня, «Китай все еще остается развивающейся страной. ВВП на душу населения составляет всего лишь 3743 доллара, что ниже даже 100-го места в мире по этому уровню».
Но даже если произойдет невозможное и Китай не просто поднимет курс своей валюты, а сделает это радикально, например, вдвое, все равно американские потребители будут отдавать предпочтение китайским товарам. Запас прочности в уровне конкурентных преимуществ КНР просто огромен.
Численность рабочей силы в Китае — около 900 млн человек, это самое большое количество рабочих в мире. При этом они являются самыми низкооплачиваемыми. Китайский рабочий в среднем получает около 65 центов в час, но многие жители сельской местности готовы работать и за гораздо меньшую заработную плату. Среднее рабочее время в КНР составляет около 50 часов в неделю. Многие производители не останавливают свои производства ни в праздники, ни в выходные. Ежегодный доход китайского рабочего в среднем составляет 1500 долларов. Это только 5% от того, что получает рабочий в США или Европе!
Даже довольно значительное повышение курса юаня не приведет к возвращению рабочих мест в развитые страны. По большинству позиций снижение доли китайских товаров на американском и европейском рынках приведет к росту не столько доли товаров местного производства, сколько доли товаров из других развивающихся стран.
О том, что курс юаня отнюдь не причина бед американской экономики, говорят не только китайцы (Официальный представитель министерства торговли КНР Яо Цзянь сказал по этому поводу буквально следующее: «Вашингтону не следует обвинять в нынешних проблемах американской экономики и рынка труда зарубежные страны; обменный курс юаня не должен объявляться причиной всех внутренних трудностей США».), но и главы международных экономических организаций. Так, в интервью агентству Reuters 30 октября генеральный директор Всемирной торговой организации Паскаль Лами отметил, что китайский юань, несомненно, недооценен, однако подчеркнул, что «неизвестно, будет ли рост курса юаня автоматически способствовать созданию новых рабочих мест в Америке».
Бесплодные поиски компромисса
Но «валютная война» (а именно такое название дал происходящему министр финансов Бразилии Гуидо Мантега) — это не столкновение интересов каких-либо отдельных стран или групп государств, это война всех против всех, которая ведется исходя из развития ситуации и не руководствуется никакими правилами. По мнению ряда экономистов, подобная политика может спровоцировать ситуацию, аналогичную 30-м годам прошлого века, когда девальвация валют стала одной из основных причин обрушения мировой финансовой системы. В нынешнем случае это как минимум еще больше затормозит и без того весьма проблематичное избавление глобальной экономики от кризисных явлений.
В данной войне не будет победителя. Об этом, в частности, заявил в октябре директор-распорядитель Международного валютного фонда (МВФ) Доминик Стросс-Кан.
Глава МВФ согласился, что военные действия на валютных фронтах действительно могут стать серьезной проблемой. Этот путь бесперспективен, подчеркнул он, так как попытка поддержать экспорт за счет девальвации валюты в одной стране наткнется на подобный ответ других стран.
Попытка договориться о правилах игры на валютных рынках и предотвратить сползание государств к разрастанию полномасштабного денежного противостояния была предпринята на встрече министров финансов и глав центробанков G20 в южнокорейском городе Кенджу 22—23 октября 2010 года. Финансисты «двадцатки» спорили очень долго и ожесточенно (как сообщается, до 5 часов утра субботы 23 октября), но к единому мнению так и не пришли. Никаких решений о возможном введении ограничений на искусственное регулирование курсов национальных валют принято не было. Участники встречи договорились продолжить изучение вопроса.
Подобное развитие событий было ожидаемым.
Ранее замминистра финансов РФ Дмитрий Панкин в беседе с журналистами отметил, что если кто-то попытается сделать какую-то более жесткую оценку действий с валютными курсами, дать какие-то конкретные рекомендации, то это сразу же будет парировано другой страной, которая будет задета этими рекомендациями. Поэтому результатом, который приемлем для всех, станут общие слова в итоговом документе.
Аналогичный прогноз накануне встречи давал и профессор Пекинского университета Юпин Хуан. Прежде всего он отметил, что «Китай никогда не позволит США заставить Пекин резко ревальвировать юань». По его мнению, другие страны «двадцатки», которые имеют крупное положительное сальдо внешней торговли — Южная Корея и Индонезия, не поддержат любое соглашение о новом соотношении валютных курсов, которое будет на практике означать ревальвацию их национальных валют. Таких обязательств «восточные тигры» на себя, разумеется, не взяли.
С другой стороны, в коммюнике не вошло и предложение, согласно которому страны — эмитенты основных резервных валют должны будут проводить достаточно скоординированную монетарную политику, чтобы развивающиеся государства не сталкивались с проблемой чрезмерно больших притоков капитала.
Сейчас базовые ставки во многих развитых странах мира находятся на исторических минимумах. В то же время в развивающихся экономиках они продолжают быть относительно высокими — снизить их нельзя из-за инфляции. Например, в США базовые ставки находятся в районе 0—0,25%, а в России — 7,75%. Такой разрыв дает возможность инвесторам зарабатывать практически без рисков: они берут кредиты в развитых странах, а потом вкладывают эти средства в развивающиеся.
Чтобы как-то повлиять на массовый приток на развивающиеся рынки спекулятивного капитала, разбалансирующего и дестабилизирующего национальные экономики, в частности, предлагалось, чтобы развитые страны заблаговременно информировали G20 о предполагаемых шагах с целью обеспечения стабильности функционирования международных финансов. Но развитые страны какими-либо обязательствами се¬бя связывать тоже не захотели.
Манипуляторов к ответу!
Некоторые аналитики высказали мнение о том, что мировой финансовый кризис и его продолжение в виде «валютных войн» продемонстрировали объективное снижение ресурсов и возможностей дальнейшего удержания лидирующих позиций в мировой экономике так называемыми развитыми странами и смещение акцентов в этом вопросе в сторону пока еще развивающихся государств. Не находя возможностей ограничить их рост и увеличить собственную конкурентоспособность, развитые страны, и прежде всего США, используют всевозможные экономические методы и двойные стандарты, чтобы переломить невыгодное для себя развитие ситуации.
Бразилия, ставшая первой страной, открыто заявившей о том, что бесконечные программы количественного ослабления (QE — quantitave easing, термин, обозначающий вброс денег в экономику через механизмы денежной эмиссии), проводимые Федеральным резервом США, являются валютной манипуляцией, 29 октября сделала еще один шаг в борьбе с этим явлением.
«МВФ должен придумать методику расчета, которая поможет определить, курсы каких валют отражают реальное положение дел в национальной экономике, а какие являются результатом манипуляций со стороны центрального банка, — заявил в интервью газете O Globo Гуидо Мантега. — На основе подобного метода должен быть создан индекс валютных манипуляций, который, в свою очередь, позволит ВТО применить к манипулятору соответствующие санкции».
Однако в том, что подобные методики, и уж тем более принятые на их основе документы, предусматривающие какие-либо санкции, в ближайшее время войдут в практику, есть большие сомнения. Ведь, как уже говорилось, и американцы, да и другие страны играют в эти игры давно, и сужать себе пространство для маневра не захочет никто. С другой стороны, курсовые игры несут в себе определенные риски и для их инициаторов. Вот что говорит по этому поводу руководитель департамента консультационных услуг КПМГ в России и СНГ Тони Томпсон: «Валютные войны», более точный термин «конкурентная девальвация», уже давно являются одной из характерных особенностей мировой экономики. В последнее время важность этого термина возросла, поскольку страны отчаянно пытаются стимулировать экономику, чтобы выйти из рецессии и возместить расходы на меры финансового поощрения и поддержку финансового сектора, которые им пришлось принять. В связи с этим вопросу глобального валютного дисбаланса уделяется повышенное внимание. Вместе с тем девальвация валюты имеет как преимущества, так и недостатки. В зависимости от торгового баланса она может способствовать инфляции и снижать покупательную способность за пределами страны. Таким образом, слабая валюта — это не панацея от медленного роста».
Договариваться надо
Нет сомнения в том, что страны, как развитые, так и развивающиеся, на пути выхода из кризиса ждет еще немало сложных моментов, в том числе в сфере двусторонних и многосторонних отношений.
«Любой кризис вызывает разбалансировку финансовых рынков и резкий рост протекционистских настроений, — отмечает Аналитик ФЦ «Инфина» по банковскому сектору и макроэкономике Вероника Чекина. — Главный вопрос, как долго эти самые рынки смогут жить в состоянии перманентной турбулентности. Всем очевидно, что мир должен пройти через некий глобальный катарсис, однако что послужит катализатором — ужесточение контроля за движением капитала либо разработка неких специальных норм по определению валютных курсов, никто не знает».
Ясно одно, в современном глобальном мире с его переплетенными и зависимыми друг от друга экономиками и финансовыми системами договариваться, пусть и с «боями», но все-таки придется. Об этом свидетельствуют определенные подвижки во взаимоотношениях основных противников в разгоревшейся «валютной войне» — США и Китая.
29 октября советник Народного банка Китая Ли Даокуй заявил, что власти КНР готовы допустить укрепление юаня. Обменный курс китайской валюты может колебаться от 3 до 5% в год, сказал чиновник. При этом Ли Даокуй не исключил, что «сенат США может принять законопроект о торговых санкциях в отношении Китая, чтобы усилить давление на КНР, с тем чтобы добиться более быстрой ревальвации юаня». Не исключая такой опасности, советник НБК еще раз подчеркнул, что колебание валютного курса юаня «должно основываться на внутренних потребностях Китая, а не на давлении извне». «Юань должен расти подконтрольно и постепенно, чтобы не обанкротились китайские компании, ориентированные на экспорт», — сказал он.
Еще одной уступкой Поднебесной стало обещание снизить профицит торгового баланса, на чем настаивал министр финансов США Тимоти Гайтнер.
А уже 1 ноября агентство Синьхуа сообщило, что на встрече члена Госсовета КНР Дай Бинго с госсекретарем США Хиллари Клинтон в городе Санья достигнуты договоренности по дальнейшему продвижению сотрудничества для разрешения существующих в двусторонних отношениях проблем.
Аналитики полагают, что определенные договоренности между монетарными властями «непримиримых противников» уже достигнуты. Главный кредитор (Китай) обязался постепенно отпускать (что он и делает) курс своей валюты, продолжая давать в долг, а главный должник (США) согласился поддерживать приемлемую доходность своих долговых обязательств, контролируя скорость своего печатного станка.
Рубль: ползучая девальвация?
Что касается рубля, то по нему ясности пока нет. Согласно сразу нескольким заявлениям российских высокопоставленных чиновников, наша страна заняла в «валютных войнах» пацифистскую позицию и участвовать в них не будет. С другой стороны, РФ сохраняет за собой право в случае резких изменений на сырьевых или валютных рынках принимать адекватные меры. 13 октября Банк России отказался от фиксированного валютного коридора, установленного в январе 2009 года, и расширил границы колебаний курса рубля к бивалютной корзине с трех до четырех рублей — по 50 копеек в обе стороны. Это привело к повышению спроса на иностранную валюту и, как результат, к некоторому снижению курса рубля. Помимо этого Центральный банк снизил объем корректирующих интервенций: теперь он будет сдвигать коридор на пять копеек вверх или вниз, продав или купив не 700 млн долларов, а 650 млн. Это сделает курс более чувствительным к спросу и предложению, пояснил первый зампред ЦБ Алексей Улюкаев.
Дальнейшие шаги, судя по всему, будут зависеть от обстановки «на фронтах». При этом необходимо отметить, что возможности для этих шагов у России весьма ограниченные. Как известно, отечественная денежная единица по-прежнему крайне привязана к ценам на углеводороды (прежде всего на нефть) и к основной мировой резервной валюте — доллару. Эта зависимость и слабость несырьевых секторов экономики не позволяют нашей стране не только претендовать на создание у себя какого-либо финансового центра, но и проводить активную валютную политику на международном уровне.
Автор: Вадим БОНДАРЬ
Источник: odnakoj.ru.
Рейтинг публикации:
|
