Ситуация вокруг экспорта российского газа в Европу в 2020 году становится все напряженнее. Действующий контракт на транзит российского газа через Украину истекает в конце текущего года. И несмотря на то, что оперативное продление контракта объективно выгодно и России, и ЕС, и Украине, никакой уверенности в положительном разрешении ситуации нет.
При этом вопрос о новом соглашении, пусть и не очень результативно, непрерывно и планово обсуждается на трехсторонних встречах России, Украины и Еврокомиссии, последняя из которых состоялась в Брюсселе в январе. Обещал европейским партнерам оставить Украине возможность какого-то транзитного потока и глава российского государства, что вполне соответствует и пожеланиям крупнейших европейских потребителей русского голубого топлива — например, в той же Германии.
Все упирается в не вполне договороспособную позицию Киева, озвученную в общих чертах исполнительным директором украинского оператора Витренко: Москва, даже в случае «уступок» украинской стороны, должна принять на себя обязательства по транзиту не менее 60 миллиардов кубометров трубопроводного газа в год по жесточайшей схеме «качай или плати». На что, по вполне объективным причинам, ни «Газпром», ни его европейские партнеры просто не могут пойти даже чисто физически. Фактически это требование оставить пустым «Северный поток — 2». А пока еще действующий глава украинского «Нафтогаза» Андрей Коболев так и вовсе считает, что Россия в 2020 году может приостановить использование украинской газотранспортной системы, даже если «Северный поток — 2» не будет достроен в срок.
И некоторая сермяжная правда в этих словах есть.
Российский газовый гигант после рекордного для себя по поставкам газа в Европу 2018 года допустил возможность некоторого снижения экспорта в дальнее зарубежье. Как заявила зампред правления «Газпрома» Елена Бурмистрова на газовой конференции в Берлине, «в среднесрочной перспективе мы ожидаем закрепления спроса на российский газ в Европе в диапазоне 194-204 миллиардов кубических метров в год».
При этом стоит помнить и следующее: если трехсторонняя комиссия все-таки не договорится по украинскому транзиту начиная с 2020 года, из предполагаемых 194-204 миллиардов кубометров необходимо будет заведомо вычесть «украинский реверс». То есть те объемы, которые формально поставляются в дальнее зарубежье, но фактически остаются в пользовании Украины. И при таких обстоятельствах даже гипотетически предполагаемую оператором «Северного потока — 2», компанией Nord Stream 2 AG, задержку запуска газопровода и «Газпром», и его европейские потребители вполне в состоянии пережить.
Рецепты этого «пережития» вполне понятны. Тут и закачка дополнительных объемов в доступные теперь европейские, прежде всего австрийские и германские, ПХГ. И уже предполагаемый, хоть и не слишком громко озвучиваемый «танкерный маневр». Да, это может лишить «Газпром» как минимум на полгода дополнительных доходов от торговли на спотовых рынках, но долгосрочные контрактные обязательства — и именно это и констатирует глава украинского «Нафтогаза» — будут исполнены.
Но при этом лучше, конечно, все-таки попробовать договориться.
К сожалению, в этом «трехстороннем уравнении» есть еще один, очень холодный и абсолютно прагматичный игрок. Соединенные Штаты Америки, уже ставшие одним из самых потенциально серьезных игроков на глобальных рынках СПГ и продолжающие публично претендовать на непрерывный рост. И было бы крайне наивным предполагать, что для американских газовщиков есть хоть какая-то разница между «политически правильным» транзитным маршрутом через Украину или «недемократическим» Nord Stream 2. То и другое для них — всего лишь маршруты поставки конкурентного российского газа на интересующие их рынки.
Как раз именно американцы и будут принимать решение по подписанию нового (или пролонгации старого) договора по «украинской трубе». И у нас нет никакой уверенности, что они дадут украинцам возможность этот договор подписать.
