С первой половины XX века мировое сообщество стало подозревать, что механизмы масштабного управления народами действительно существуют. В последующие годы социальная инженерия достигла того, что активно зашагала по планете, а к началу XXI века превратилась в обыденный факт.
Сегодня даже не интересующийся политикой человек прекрасно понимает, что практически все рукотворные протесты и революции от Украины до Венесуэлы организуются схожими методами. Прежде всего, в социум забрасывают социальные вирусы, затем формируют лозунги и нужные словоформы, а спустя некоторое время на ярких медиа-картинках выстраивают оппозицию и скупают народ. Вирусные мифы в данном контексте – весомый инструмент общей истории.
До тех пор, пока положение дел в России устраивало Запад, ничего подобного в ней не происходило – Вашингтон списал Москву из глобальных раскладов и думал, что здесь у него все под контролем. Однако стоило процессу восстановления Империи начаться снова, как с первых лет 2000-х мгновенно вспыхнули лозунги обо всем.
Прямо на фоне того, как в стране стала подниматься промышленность, и был дан старт робкому инфраструктурному возрождению, масштабное распространение получил миф о том, что «в России ничего не строится». Из появившихся пассажей выходило, будто бы в период 90-х все было хорошо и тот факт, что впервые за 10 лет заводы стали открываться, а не только закрываться, их не смущает.
В сущности, для организаторов подобной атмосферы всё и вправду было именно так. Деструктивные лозунги тиражировала не только либеральная пресса и не одна лишь несистемная оппозиция, их активно внедряли в головы людей оппозиционные представители от парламентских фракций и со стороны левых сил. Сразу становилось ясно, сколь огромна часть пятой колонны и насколько искренне она не желала того, чтобы государство вновь укрепилось.
Лишь после провалившейся попытки цветной революции в Москве в период 2012 года ситуация в инфополе начала меняться. После чистки российской прессы, НКО и прочих источников с иностранным финансированием федеральные СМИ получили возможность уделять активное внимания новостям о стройках и реально ведущихся проектах.
Ранее опровергать миф о том, что у нас «ничего не строится» было сложно. На каждую попытку делать это с уклоном на конкретный пример, убедившие себя в никчемности России граждане лишь отмахивались. Тезис был один и тот же – всё «случайность», «исключение», «частности» и «сплошной обман». Однако в последние 5 лет ситуация изменилась, а работа приобрела настолько системный характер, что не увидеть её не может только слепой.
Даже в 2014 году под прессингом незаконных санкций в России было введено в строй 237 объектов производства крупного характера, что составляет порядка 1 объекта через каждые полутора суток. То есть, несмотря на кризис, темп, заданный в 2012 и 2013 годах рос, а не снижался. Причем речь идет не о корпусах хранения или пустых складах, а исключительно о производственных предприятиях минимальной стоимостью в 740 млн. рублей (10 млн. евро). Важно учесть и то, что 120 из них были построены с нуля и отсутствовали ранее.
Тем не менее, ключевым аргументом в развенчании данного мифа является динамика, а не единовременное положение дел. Для этого идеально подойдет 2015 год – год «разорванной в клочья российской экономики». За его период в строй были введены рекордные 287 новых объектов, что, как не сложно посчитать, составляет одно производство в 1,27 суток. То есть скорость ввода производств в 2015 году по сравнению с 2014 значительно увеличилась.
В 2016 и 2017 году темпы роста слегка упали, но причина была проста – период ввода столь крупных объектов в эксплуатацию занимает обычно от 2 до 5 лет. Соответственно именно к этому моменту и подоспело «эхо» санкций и испуга инвесторов. Однако радость всепропальщиков долгой не была.
Экономика нашей страны быстро адаптировалась к изменениям, начала производить свое, вести импортозамещение, накачивать реальный сектор собственными деньгами и уже в 2018 году повторила рекорд. По итогам прошлых 365 дней в строй было введено 278 новых производств в той или иной отрасли, а общая сумма инвестиций составила 369 млрд. рублей. И это при том, что в 2015-м году еще сохранялась инерция от до санкционных темпов развития, в 2018 же её пришлось заново создавать.
К 2019 году прежняя динамика была возобновлена, а переломить ситуацию с санкциями и вновь вернуться к ударным темпам стране удалось в условиях жёстких финансовых ограничений и внешнего прессинга с западной стороны.
Часть вложений из-за рубежа удалось вернуть, отказавшись впадать в навязываемую Вашингтоном самоизоляцию, еще часть «предложено» было вложить крупному бизнесу, возвращающему в Россию свои капиталы под страхом англосаксонского прессинга, однако большую часть инвестиций все же составили внутренние вливания – частные, государственные и государственно-частные. А это уже напрочь развенчивает миф о том, что Россия якобы не вкладывает деньги в свою экономику и только копит, не давая стране вздохнуть.
Для чего были нужны столь колоссальные накопления, было продемонстрировано в обращении президента Федеральному собранию. Речь идет о запущенных в 2019 году многотриллионных нацпроектах и ряда других менее освещаемых инициатив.
Что же касается системности вышеописанной работы, то она такова. С 2013 по 2017 год в России построено и введено в строй 1203 производства, то есть новых заводов и цехов практически по всем отраслям реального сектора. И это при том, что приведённые цифры не включают в себя предприятия оборонного комплекса, инфраструктурные общественные проекты и прочие крупнейшие объекты, благодаря которым постепенно возрождается сама страна: федеральные дороги, мосты, жильё, телекоммуникации, порты, аэропорты и так далее…
Таким образом, миф о том, что в России «ничего не строится», используется пятой колонной по инерции. Он был несостоятелен уже в 2000 году, теперь же и вовсе является абсурдом. Попытки убедить людей в том, что инфраструктура производства в России не развивается, а государство живёт на одном лишь советском наследии, нелепа. Возможно, этот тезис можно было бы применить к соседнему с нами юго-западному государству или к бывшему РСФСР образца 90-х, но уж точно не к современной России.
Примером может послужить то, что с 2012 по 2018 год в нашей стране велась работа сразу над 542 по-настоящему крупными проектами, а за один только январь 2018-го было открыто 8 новых производств с инвестициями более миллиарда. Причем речь идет о важнейших площадках импортозамещения, таких как фармацевтический завод «ЗиО-Здоровье» за год, выпустивший 1,2 млрд. таблеток и капсул входящих в перечень жизненно важных лекарств.
Или новом деревообрабатывающем производстве «Лестех» со стопроцентным использованием отходов и мощностью в 8 тысяч тонн пеллет в год. Лишь одна линия «медицинского» завода уже привлекла 1,214 млрд. рублей инвестиций, а второе производство и вовсе 12 млрд. рублей. Лекарства создадут стране еще фармацевтическую независимость, а собственный выпуск пеллетов (топливных гранул из отходов древесного и сельскохозяйственного сырья) позволит создавать экологически чистое топливо, не захламляя отходами делянки и свалки.
На период с 2018 по 2024 год перед страной поставлены еще более амбициозные задачи. Начиная от космоса с ракетами свертяжёлого класса, новых носителей, пилотируемых полетов на Луну, собственной космической станции (к созданию которой уже приступил Роскосмос), а также второй очереди космодрома Восточный стоимостью в 238 млрд. рублей, и заканчивая развитием туристско-рекреационного кластера детского отдыха, где в одной только Евпатории предусмотрено 14 млрд. рублей инвестиций.
Как видно, в текущий период речь уже идет не только о восстановлении и производстве в стране, но и о будущем, а также о благах общественного характера. В частности, это проекты китайско-монголо-российского экономического коридора предусматривающего объединение Шелкового пути, монгольской идеи «степного» маршрута и реализуемого нашей страной трансевразийского коридора. Причем это не просто транспортная артерия, а проект, строительство которого тесно связано с параллельным развитием прилегающих территорий.
В целом же, понять, что Россия завершила этап критического восстановления и теперь начинает набирать ход, не сложно. Это подтверждают такие проекты, которых в период выживания, как правило, нет. Например, впервые за десятилетия на верфях заложены современные научно-исследовательские суда, нацеленные на изучение шельфа и природных богатств Мирового океана.
Или создание сразу в 15 субъектах Федерации научно-образовательных центров призванных впервые после распада СССР объединить все уровни образования, возможности научных организаций, НИИ и бизнеса. То есть, в том числе обеспечить перетекание наработок военного потенциала в гражданское русло, а научного в коммерческое. Все это новые признаки нового состояния державы, поскольку нацелены не на выгоду сегодняшнего дня, а на разгон и далекую перспективу.
Инерция, которой обладает наша страна, поистине огромна. Потребовалась масса времени и сил на то, чтобы остановить 10-летнее падение после распада СССР, особенно если учесть, как активно этому процессу мешали. Еще 10 лет понадобилось на разгон на первых передачах до того уровня, на котором остановилась РСФСР. С 2012 года страна, наконец, начала двигаться дальше.
Коней в России запрягают долго, но мчатся они, как известно, быстрее всех. Ровно в такие моменты и начинают появляться типичные признаки присущие лишь сверхдержаве.
К оборонной сфере подходить близко и вовсе нецелесообразно, слишком огромен для описания накопленный потенциал. Тем не менее, важно отметить, что кадры, знания, компетенции и материалы, которые при разработке уникальных средств получила страна, будут использоваться и в интересах гражданских сфер на благо общества.
Если же обратить внимание на не менее важный, нежели техническое импортозамещение, вопрос как успехи отечественного сельского хозяйства, то его ключевые показатели будут таковы.
Только лишь за девять месяцев 2018 года экспорт пшеницы составил 32,324 млн тонн. И это при том, что в 2000 году на экспорт из России ушло всего 404 тыс. тонн. Речь идет о росте более чем в 80 раз! Причем если вначале 2000-х государство силой заставляло экспортеров оставлять зерно в госграницах, поскольку не могло обеспечить себя само и закупало его в США, у Казахстана и даже из Литвы, в наши дни Россия сама поставляет пшеницу в 132 страны мира! По планам к 2024 году выручка страны от экспорта сельского хозяйства должна увеличится практически вдвое и составить 45 миллиардов USD.
Примечательно, но деньги в данном вопросе не самое главное. Куда более серьезного, но малоизвестного успеха России удалось добиться буквально в 2019 году. Долгие годы труда российских ученых принесли плоды, и страна наконец приблизилась к тому, чтобы полностью обеспечить себя по семенному фонду. Семена пшеницы в 2019 году уже стали отечественными на 100 процентов, прочие семена также активно замещаются на российские. Страна ударными темпами наращивает свой набор собственных передовых агротехнологий, причем с доступом не только для крупных, но и для небольших хозяйств.
Данный успех не менее важен, чем прорыв в оборонной сфере и импортозамещении, поскольку, как и два предыдущих является вопросом национальной безопасности, здоровья граждан и перспектив страны.
Список крупных проектов, достигнутых государством за прошедшие годы, уже насчитывает тысячи единиц. Сотни из них будут реализованы в течении года, остальные станут вводиться в строй вплоть до 30-х годов. Очень жаль, что информирование людей в данной области ведется из рук вон плохо. Ввиду этого общество открыто для враждебной пропаганды и просто не знает порой о масштабе достижений на фоне рекламируемых проблем.
Вероятно поэтому мифы о российской «действительности» по-прежнему существуют. Циркулируют вбросы со списком закрытых, но не с перечнем открытых производств. Выдумка о том, что в России «ничего не строиться» еще находит своего читателя, а между тем движение идет вперед.
Как говорили в прошлом: «собака лает, караван идёт». А караван российского возрождения действительно набирает обороты…
