С конца 70-х, с момента начала реформ Дэн Сяопина, по нынешнее время среднегодовой рост ВВП Китая составил 9,7%. Ни одна страна мира не может похвастаться такими показателями. У тех же США – рост за этот период менее 3%. И если в 1980-м году ВВП Китая был впловину меньше американского, то сегодня он уже почти догнал американцев, а по некоторым источникам и перегнал, прыгнув за описываемый период с 8-го места минимум на 2-е.
Где производство, там и наука. Расходы на НТП в Китае приближаются к 500 млрд долларов в год и почти равны американским. С учетом темпов роста, КНР скоро обгонит США и в этом вопросе. Поднебесная лидирует по объемам инвестиций в финтех и приближается к лидерству по этому показателю в сферах робототехники, биотехники, образовательных технологий, виртуальной реальности, беспилотников и искусственного интеллекта.
Количество рано или поздно обязательно переходит в качество. Нынешняя продукция Китая – уже далеко не дешевый во всех отношениях ширпотреб 90-х. Понятно, что для стартапов очевидные преимущества в стране со 160 городами-миллионниками (в США их 10) и пятилетками государственного экономического планирования. Над этими пятилетками смеялись апологеты «свободного рынка» во время перестройки в СССР и продолжают смеяться сегодня. Но цифры неумолимо показывают – кто был прав.
Что касается e-commerce, то к 2016 году объем электронных платежей в Китае в 11 раз превысил американский и оказался выше совокупного объема электронных сделок в таких могучих экономиках как Франция, Германия, Япония, Великобритаия.
Между прочим, в том числе и рынок электронных платежей выводит КНР на усиление сотрудничества с африканскими странами, где эта услуга крайне популярна, т.к. большинство населения не имеет нормального доступа к традицонным банковским услугам и ритейлу.
Так, по данным созданного при поддержке Шанхайского института стратегических исследований «Чуньцю» сайта Гуаньча, «в 2017 году товарооборот между КНР и африканскими государствами составлял примерно 170 миллиардов долларов, но по прогнозам к 2035 году он превысит товарооборот между Китаем и США, сделав Африку крупнейшим торговым партнером КНР». Мало того, аналитики издания убеждены, что «в следующие 20 лет именно Африка станет главным мировым потребителем».
Конечно, такие грандиозные планы развития требуют большого инфраструктурного проекта, за которым автоматически следует и проект альтернативного гегемонии США мирового устройства. Речь идет об инициативе «Один пояс — один путь», охватывающую 68 стран и 40% мирового ВВП, а это больше, чем в свое время СЭВ со всеми ассоциированными членами и наблюдателями.
В докладе Си Цзиньпина на 19-м съезде КПК отмечено, что признавая руководящую роль марксизма, страна находится на рубеже трансформации модели развития и будет ориентироваться на передовые технологии, НТП, а партия продолжит создавать «великую научно-технологическую державу, страну-лидера по качеству продукции». Не будем сейчас сравнивать сказанное генсеком КПК с концепцией «великой энергетической державы» — это тема отдельная. Скажем лишь, что пока в 80-90-е гг. предприятия с американским капиталом в Китае производили конкурентный благодаря дешевой рабочей силе и низким требованиям к экологической и ресурсной безопасности ширпотреб, оставляя высокотехнологичную нишу «белому господину», всех все устраивало.
Но теперь, когда ситуация в корне изменилась, США не могут не реагировать.
Вот только знаменитое «Make America Great Again» с разговорами о необходимости возвращения производства в штаты – это от лукавого и скорее для предвыборной агитации, нежели в качестве реальной концепции развития. Вывоз капитала – жизненная необходимость империалистических буржуазных стран. На этом базируется их экономическое могущество. Если бы проблему сохранения лидерства можно было бы решить с помощью изоляционизма и протекционизма, промышленная Германия начала XX века не стала бы развязывать мировую войну, но у нее не было колоний для вывоза капитала, а потому ей некуда было развиваться дальше.
И что делать теряющему не только экономическое, но и идеологическое лидерство Вашингтону? Пытаться хотя бы временно сдержать противника. Вот и начались обвинения КНР в «государственном капитализме» (как будто это что-то плохое) и промышленном шпионаже. Поступили даже предложения ограничить доступ китайским студентам в американские университеты, а то вдруг что-нибудь секретное украдут. Комитет по иностранным инвестициям вдруг занялся проверками китайских вложений в американские компании, то есть по факту препятствованием, получающим деньги из Китая фирмам, вкладывать их в бизнес в США.
Сенаторы Том Коттон и Марко Рубио прямо выразились по поводу законопроекта о контроле за иностранными инвестициями: «данный законопроект знакомит нас с угрозой, исходящей со стороны КНР, и предотвращает скупку ими наших ключевых технологий, ведь эти технологии нужны нам, чтобы стать самой значимой в мире державой». Какая ирония, американцы бились за уничтожение коммунистического СССР под лозунгом блага свободной конкуренции, и вот, приблизительно к годовщине столетия первой в мире социалистической революции, вдруг оказалось, что в этой самой свободной конкуренции более эффективен и побеждает как раз коммунистический Китай и теперь именно США приходится для выживания закрываться «антиконкурентными» решениями.
Например, введением 25% пошлины на группу китайских товаров стоимостью в 50 млрд долларов и 10% пошлины на товары стоимостью 200 млрд долларов. Китай в ответ обложил пошлинами все, что только можно, и отказался от закупок американской нефти, а КНР в этом году стала, ни много ни мало, 2-м по объемам покупателем американских углеводородов (20% всего экспорта нефти США).
Китай в принципе мог с равной степенью вероятности как пойти на успупки, так и упереться рогом. Это Трамп, судя по его Твиттеру («если ты в минусе на 500 млрд долларов, ты просто не можешь проиграть!»), был уверен, что большая зависимость Китая от американского рынка – залог контроля и КНР от взаимных санкций и повышения пошлин проиграет гораздо больше. Но так ли это на самом деле?
Интересно, что одинаковые сомнения в этом вопросе высказывают как китайские, так и американские эксперты. Да, конечно в 2017 году США импортировали из Китая товаров на 506 млрд долларов, а обратно отправили на 131 млрд. Кстати, это значит, что «Трамп в минусе», не на 500 млрд, а на 375 млрд. Совсем небольшая, разница, о которой забыл американский президент, превышает годовые доходы большинства государств Восточной Европы, не говоря уже об Азии и Африке. А ведь есть еще и положительное сальдо по услугам, коих штаты продали Китаю на 38 млрд больше, чем у него купили. И все-таки сумма велика.
Однако, Foreign Policy признает, что а) большая часть китайского экспорта в США – это товары с множеством зарубежных деталей и компонентов; б) Оставшийся экспорт – детали и комплектующие для американских производителей.
Первый пункт означает следующее:
Из 50 млрд долларов стоимости товаров, на которые наложена пошлина в 25%, 26 млрд – это электроника, в которой существенную долю составляют иностранные компоненты. Сокращение такого экспорта на четверть, т.е. до 6,5 млрд – это в самом худшем случае снизит рост ВВП Китая с 6,8% до 6,75%. Всего же пошлины сократят экспорт максимум на 12,5 млрд долларов, что снизит ВВП до 6,1% в год. Согласитесь, это было бы катастрофой, скажем, для России с ее 1,5%, но Китай такое падение, пожалуй, переживет.
Касательно второго пункта:
57 американских компаний из топ-500 с наибольшей капитализацией делают 10% закупок в Китае. А американская оборонная промышленность не может обойтись не только без китайских редкоземельных металлов для электроники и химических веществ для ракетной техники, но и даже без некоторых комплектующих для оборонных систем. Если возрастет стоимость китайских комплектующих для промышленности внутри США, это обязательно скажется на рабочих местах, зарплатах и даже на стоимости потребительских товаров начиная от обуви и заканчивая бытовой техникой. Как мы уже выяснили, падение ВВП на 0,7% Китай переживет, а вот переживет ли Трамп следующие выборы при недовольстве населения безработицей и ростом цен?
Что же касается «опасных» китайских инвестиций, которые в том числе покрывают раздувшийся почти до 780 млрд долларов бюджетный дефицит США, без них придется повышать учетную ставку, а это сильно усложнит обслуживание госдолга и вызовет инфляцию. Ну а если вырастут ставки по ипотеке… В конце концов, Трамп не может без одобрения конгресса увеличить и так огромный госдолг для покрытия потерь своей промышленности, а вот у КПК есть средства для компенсации пострадавшим от торговой войны отраслям.
В то же время КНР не так уж и сильно зависит от американских товаров. С «Боинга» всегда можно пересесть на «Эйрбас», сою можно покупать у входящей в БРИКС Бразилии (кстати, американские фермеры из-за торговой войны уже пострадали от снижения цен на сою, которой Китай закупает на 12,8 млрд долларов), а нефть (американские поставки составляют всего 3% от потребности) у Ирана или России.
Говорить, что Китай критически зависит от США больше нельзя.
