26 ноября уходящего года американский автогигант General Motors (GM) объявил о предстоящем сокращении не менее 14 тысяч рабочих мест в Северной Америке. Компания закрывает завод по производству седанов в Детройте, выпускающий Buick LaCrosse, небольшой автомобильный завод в Огайо, сборочный завод в пригороде Торонто. Возможно, будут также закрыты два завода по производству трансмиссий, один в пригороде Детройта, другой в Балтиморе. Ещё два завода GM закрываются за пределами Северной Америки.
Эта компания не первая, рынок которой сужается. Два года назад Fiat Chrysler Automobiles прекратила производство автомобилей малого и среднего размера, Ford Motors объявила о планах в ближайшие годы прекратить производство в США всех автомобилей, кроме спортивного Mustang, и об увольнении в связи с реструктуризацией производства неопределённого количества «белых воротничков». Toyota Motor Corp., хотя и строит новый сборочный завод в Алабаме, тоже начала сокращать расходы.
Для Дональда Трампа такие новости – «удар в спину» со стороны американских автомобильных корпораций, которые должны были бы поддерживать его курс на реиндустриализацию страны, на возвращение принадлежащих промышленникам США мощностей из Китая на родину, на создание новых рабочих мест и реанимацию индустриального «Ржавого пояса» Америки. Однако декларации Трампа вошли в конфликт с интересами корпораций.
Трамп пытается бороться с автогигантами окриком и угрозами. Так, он угрожал президенту и гендиректору GM Мэри Барра «большими проблемами», если компания не откроет новый завод в штате Огайо. Трамп сетовал журналистам на то, что власти в своё время спасли General Motors, а компания поступает некрасиво, закрывая заводы. На это последовал ответ: «В связи с изменением потребительских предпочтений в США и в ответ на снижение объемов продаж автомобилей в следующем году будет задействовано меньше производственных мощностей». Котировки акций GM, после того как компания заявила о предстоящих сокращениях, выросли почти на 6 процентов, то есть инвесторы одобрили решение компании сократить расходы.
Профсоюз United Auto Workers (UAW) обещает использовать все юридические инструменты для борьбы с сокращением рабочих мест, но вряд ли это даст результат. «Бессердечное решение GM о сокращении рабочих мест и прекращении производства на американских заводах при одновременном открытии или увеличении производства в Мексике и Китае… наносит серьёзный ущерб американским рабочим», – заявил Терри Диттес, вице-президент профсоюза UAW, который ведёт переговоры с GM.
Методы «ручного управления» Трамп пытался применять и в других отраслях промышленности. Так, в феврале 2016 года производитель нагревателей и холодильников компания Carrier объявила о своем решении перенести 1400 рабочих мест из штата Индиана в Мексику. Начинавший борьбу за выдвижение кандидатом в президенты Трамп вступил в переговоры с руководством компании. В обмен на обещание налоговых послаблений компании он потребовал, чтобы ряд рабочих мест остались в Индиане. 30 ноября компания объявила о намерении сохранить 1000 рабочих мест. Если учесть, что американская экономика ежемесячно создаёт более 180 000 рабочих мест (в основном вне промышленного сектора), то эта победа Трампа была чисто символической, отмечает ведущий аналитик Французского института экономической конъюнктуры Сара Гийю.
Трамп не случайно сосредоточился в основном на американском автопроме. Для него этот сектор символизирует промышленную мощь США, когда «Ржавый пояс» ещё не был «ржавым». Однако с тех пор структура автомобильного производства стала глобальной, Трамп же, пишет Сара Гийю, продолжал «обманывать своих сторонников».
Автомобильные корпорации США сейчас начали реструктуризацию производства, отказываются от выпуска седанов в пользу внедорожников, кроссоверов, грузовиков, взят курс на электромобили и автономные транспортные средства. Предприятия автогигантов в США и Канаде закрываются. Однако реструктуризация могла бы пройти менее болезненно, если бы не введение администрацией Трампа заградительных тарифов на алюминий, сталь и в целом на иностранные товары.
Сейчас уже стало общим местом, что тарифную войну со всем миром Трамп проиграл. Голландский экономист, профессор университета в Гронингене Стивен Бракман оценил последствия торговой войны Трампа против Китая, России, Канады и ЕС. Оказалось, что «если США повышают импортные тарифы на 30 процентов, они сами терпят торговый убыток примерно в 20 процентов, в то время как другие страны несут не столь серьёзные потери». Доцент того же университета Тристан Коль указывает, что в ряде секторов американские импортные тарифы уже и так велики. По состоянию на 2017 год в США был 350-процентный тариф на табак, почти 160-процентный на некоторые виды орехов, финики, ананасы, авокадо, гуаву и манго, 50-процентный тариф на непромокаемую обувь и различные виды одежды, 40-процентный тариф на посуду. Историк экономики из Гронингена Дэвид Челоси обращает внимание на то, что Трамп вводит тарифы для защиты отраслей промышленности прошлой индустриальной эпохи: «Похоже, он пытается продвигать свою экономику за счет других – типичная реакция для стран, переживающих экономический кризис».
Это понимают и в странах, конкурирующих с США на рынке. В ответ на заградительные тарифы вводятся преграды для американской продукции. The Wall Street Journal констатирует, что Китай и США ведут тарифную войну по принципу зуб за зуб, а это вынуждает автопроизводителей переносить свои производства максимально близко к рынкам продаж. «GM, вероятно, продолжит производство в Китае, несмотря на просьбы Трампа», – заключает The Wall Street Journal.
Проблемы реиндустриализации возникают перед Трампом не только из-за тарифной войны. Обозреватель Reuters Энди Хоум опубликовал выдержки из отчёта Госдепа США о закупках для американской армии. По данным на сентябрь 2018 года, более 300 ключевых позиций, обязательных для нормального функционирования американских вооружённых сил, находятся под угрозой: американские производители заменены производителями других стран из-за деиндустриализации и перемещения производства в страны Юго-Восточной Азии. «Список 300» включает позиции от холоднокатаного алюминия, применяемого в конструкции подводных лодок, до кремниевых силовых выключателей, используемых в ракетных системах. «Все аспекты оборонно-промышленной базы в настоящее время находятся под угрозой, в то время как стратегические конкуренты и ревизионистские силы наращивают силы и возможности», – говорится в отчёте. «Ревизионистскими силами» американские стратеги именуют Китай и Россию.
Первое место в списке «стратегических конкурентов» занимает Китай. Авторы доклада пишут, что зависимость оборонного сектора США от поставок редкоземельных металлов из Китая стала экстремальной, и если ситуацию не изменить, «США рискуют потерять технологическое первенство и производственные возможности, которые обеспечивают им военное превосходство».
«Именно эта связь торговли, особенно таким сырьём, как металлы, с ситуацией в оборонной сфере сформировала идеологию тарифной политики президента Дональда Трампа», – резюмирует Энди Хоум, напоминая, что «военная мощь основывается на промышленной мощи», а Америка «потеряла 66 тысяч производственных предприятий за первые 16 лет текущего столетия».
Это понимал и предшественник Трампа Барак Обама, но администрация Трампа довела разгоравшуюся торговую войну до прямой конфронтации, «связав успешную промышленную политику Китая с ростом его военного потенциала за счёт США».
За пертурбациями в сфере международной торговли лежит переосмысление американской военно-промышленной политики, пишет Энди Хоум, отмечая, что это переосмысление не остановится и тогда, когда президент Трамп покинет Белый дом.
В колебаниях американской торговой политики кроется и причина конфликта, возникшего между сталелитейщиками и автомобилестроителями США при повышении импортных тарифов на сталь и алюминий. Сырьевики выиграли, а обрабатывающая промышленность, в том числе ВПК, проиграли. Пример обратного свойства – многолетняя информационная подготовка «сланцевой революции», которая дала Америке возможность манипулировать мировыми ценами на нефть не в ущерб своему бизнесу.
Если исходить из того, что Дональда Трампа привёл в Овальный кабинет Белого дома американский военно-промышленный комплекс, то «поручением» этому президенту было выиграть торговую войну со всем миром в сжатые сроки.
Протекционистские и налоговые меры Трампа дали толчок американской экономике, которая в целом сейчас на подъёме. Однако только 8% рабочих мест в США находятся в промышленном секторе. Политика Трампа помогла малому и среднему бизнесу, крупному капиталу, сфере услуг, но Трамп заявлял своей стратегической целью реиндустриализацию Америки. А былая гордость США, автомобилестроение, сейчас в кризисе, военно-промышленный сектор по-прежнему зависит от поставок из Китая. Иначе и быть не могло. 66 тысяч американских заводов, закрытых в XXI веке, в одночасье не восстановишь. А без этого реиндустриализации не будет.
Уже сейчас видно, что, даже если Трамп выберется на второй президентский срок, свои стратегические задачи он выполнить не успеет. Возрождение американской индустрии, если оно вообще возможно, займёт долгие десятилетия. Однако военно-промышленный комплекс США от этой цели не отступит.
