Становится всё более ясно, что в конце 2019 года нынешний президент Немецкого федерального банка и член правления ЕЦБ Йенс Вайдманн заменит Марио Драги на посту главы Европейского Центрального Банка. Перемены в смысле экономических воззрений будут радикальными и вкупе с другими возникающими проблемами в Италии и США, которые мы обсудим ниже, вполне могут положить конец страданиям Еврозоны.
Во что верит Йенс Вайдманн?
Как типичный пост-веймарский немец, он верит в сильную валюту и низкую инфляцию. Несколько недель тому назад «Файнэншл таймс» опубликовала с ним интервью, в котором немецкий финансист выразил свое неприятие всего, за что стоял Марио Драги несколько прошедших лет, и озвучил свое желание прекратить программу количественных смягчений и заменить её повышением процентных ставок. Что происходит, когда процентные ставки растут? Если они растут слишком быстро, рынки рушатся. Низкие процентные ставки, столь давно удерживаемые, внесли свой вклад в фиаско с субстандартными закладными на недвижимость в 2007-2008 годах. В 2012-м, в разгар кризиса суверенных долгов Еврозоны, Драги обещал сделать «всё, что потребуется», чтобы сохранить общую европейскую валюту. Вайдманн был единственным в правлении ЕЦБ, кто был против этого. Заявление Драги возымело терапевтический эффект на финансовые рынки, которые быстро успокоились. Однако раз уж он уходит, то вряд ли и в самом деле ли Вейсманн будет демонстрировать ту же решимость сделать всё, что можно, чтобы сохранить общую валюту. К тому же, как и большинство немцев, он отнюдь не в восторге от затеи Эммануэля Макрона по созданию бюджета еврозоны, поскольку трансфер денег рассматривается как слишком большая уступка «ленивым южанам». Возможно, в итоге Вайдманн выберет сохранность статус-кво, но если он будет придерживаться своих взглядов, рынки рухнут и это станет концом еврозоны.
Трамп выигрывает, Макрон — нет
Финансовая пресса высмеивает американского президента и считает его французского коллегу находкой. Но всё же при взгляде на проводимую ими до сих пор политику они кажутся весьма похожими: сокращение налогового бремени, особенно для богатых и ограничение иммиграции. Если взглянуть на результаты, обе экономики переживают солидный рост. Тем не менее именно Макрон заслуживает доверия за «создание уверенности бизнеса в его реформах», а успех Трампа в лучшем случае воспринимается за счастливую случайность. Так вполне могло быть, но экономический рост ЕС сильнее, чем во Франции и чем бум фондового рынка США (который начался в ночь на 8 ноября 2016 года, когда стало ясно, что Дональд Трамп нанёс поражение Хиллари Клинтон, и рынок развернулся вспять, прогрессируя весь 2017 год) и является движущей силой в глобальном масштабе. Итак, если поведение мистера Макрона хоть что-то значит, то Трамп может частично требовать признания, а Макрон не может.
Баланс реальной силы между Трампом и Макроном не мог быть яснее. Несколько дней назад Трамп подписал законопроект о тарифах на сталь и алюминий, а когда Макрон позвонил ему по этому вопросу, он оказался недоступен. Макрон призвал вмешаться ВТО но мотивация Трампом принятия законопроекта во имя «национальной безопасности» сводит на нет то, что ВТО или Макрон могут сделать. Это игра — и сет и матч — за американским президентом. Даже если роли поменяются, ведущие деловые издания всё равно будут превозносить Макрона и высмеивать Трампа. По сути фиаско президента Франции по большей части игнорируется.
Огромный профицит немецкой торговли часто называют фактором нестабильности на международной арене. До сих пор Европейская Комиссия, МВФ, бывшие президенты США и остальные члены ЕС не смогли его уменьшить. Трамп собирается сделать то, на что ни у кого не хватило отваги: наказать Германию. Он будет вести торговую и валютную войны против еврозоны, а вышеупомянутые законопроекты о тарифах — всего лишь первый шаг.
И, наконец, рассмотрим, к чему приведут реформы еврозоны и её бюджета. Последняя, по данным журналиста Вольфганга Мункау, обычно хорошо информированного по этой теме, будет обходиться в целом в €3 миллиарда ежегодно, или приблизительно в 0,03% ВВП Еврозоны. Так что этот вклад в усилия по спасению неудачливых членов общеевропейской валюты от их предопределенной судьбы ничтожен. Даже если у Макрона имеется свой, им самим выбранный министр финансов, равно как и бюджет, это делу не поможет.
У Эммануэля Макрона, возможно, есть «все верные идеи», как любят говорить в ведущих СМИ, но он их не проводит и есть сомнения, что вообще сможет это сделать, а пока СМИ, освещающие его действия, исходят из того, что он может продолжать копать могилу собственной способности внушать доверие.
Итальянский бунт
После прошедших выборов Италия официально стала евроскептичной страной. Ведущие партии, приверженные проекту европейской интеграции, были побеждены. Трудно предсказать, будет ли сформировано в стране правительство. Движение «Пять Звёзд» получило большинство мест, но не обладает большинством. «Демократическая партия» «разрывается внутренними противоречиями» — её основная часть намерена поддержать правительство движения «Пять Звёзд», поскольку «именно к ним пошли избиратели», но, вероятно, будущее руководство при бывшем министре экономического развития Карло Календа не намерено так действовать. У «Лиги» самая сильная коалиция, но отсутствует численность и пока она стоит в сторонке в ожидании. Её лидер Салвини знает, что в случае проведения новых выборов он, вероятно, угробит своего союзника Берлускони, забрав у него голоса. И ещё он знает, что если движение «Пять Звезд» заключит сделку с правящими кругами, они тоже потеряют голоса — в его пользу, и он останется единственным достойным доверия кандидатом, для разнообразия. Он не спешит. Марио Драги сможет стать кандидатом на пост премьер-министра только в 2019 году. Движение «Пять Звёзд» могло бы в итоге выбрать и его, но поддержка технократического правительства стала бы концом протестного движения.
Другая сторона монеты состоит в том, что как только Драги, удерживающий процентные ставки на выгодном Италии низком уровне, покинет пост главы ЕЦБ, аргументы в пользу пребывания Италии в еврозоне иссякнут.
