Бермуды вновь попали в заголовки мировых СМИ, так как отменили гей-браки – первыми в мире. Но интересны отнюдь не этим. По сути, эти острова являются инструментом англосаксонской элиты по контролю над мировыми финансами – тайной «кубышкой» сильных мира сего, начиная с владельцев Google и заканчивая Елизаветой II. Но почему именно Бермуды?
Заморская территория Великобритании – Бермудские острова – отменила закон о гей-браках, принятый меньше года назад. Сделано это было из уважения к консервативным нравам островитян. Малочисленная гей-тусовка Бермуд впала в отчаяние, мировое ЛГБТ-сообщество и правозащитники подняли шум. Однако правительство Великобритании заявило, что сожалеет о происходящем, но полагает разумным не вмешиваться в волеизъявление островитян.
Причины этого понятны: правительство Ее Величества чрезвычайно дорожит взаимовыгодными отношениями, которые Британия выстроила со своей заморской территорией.
Бермудские острова прославили фасон шорт и Бермудский треугольник – место, где таинственно исчезают корабли и самолеты. Но крошечный архипелаг в Атлантике хранит и другие секреты. Острова, на которые приходится импортировать практически все, включая питьевую воду, раз от разу попадают в пятерку наиболее зажиточных стран мира. В этом богом забытом уголке вселенной с населением около 60 тысяч человек зарплаты в разы выше, чем в Нью-Йорке или Сингапуре. Как, впрочем, и цены.
Но самое интересное в том, что на Бермудах каждый год исчезают сотни миллиардов долларов.
Олигархи вместо рабов
В XVII веке необитаемые острова стали колонией Вирджинской компании. Английские колонисты привезли сюда рабов и заставили их работать на плантациях. Среди первых невольников были ирландцы, шотландцы, а также нищие англичане, вынужденные продаться в рабство. Впоследствии туда стали завозить обращенных в рабство американских индейцев. Условия их содержания были настолько скотскими, что рабы даже не могли размножаться – в итоге приходилось закупать все новые партии.
К XVIII веку индейцы кончились, и английские плантаторы стали приобретать рабов в Западной Африке. Так возникло современное население Бермуд – белое меньшинство и цветное большинство. В 1838 году рабство был формально отменено, однако разделение на неформальные касты осталось до сих пор.
Англичанам принадлежит большой бизнес, они контролируют всю финансовую сферу, а их королева назначает на Бермуды своего губернатора. Цветное большинство представлено в парламенте и правительстве, однако в основном их «соплеменники» работают в сфере услуг.
На протяжении столетий вся жизнь колонии контролировалась несколькими английскими семьями – «благородными домами», как называли их в другой британской колонии – Гонконге. Представители одних и тех же фамилий занимали посты губернатора, входили в правительство и парламент. Должности передавались от отца к сыну, от тестя к зятю.
Цветное большинство регулярно бунтовало против английских господ. Но каждый раз англичанам удавалось удержать архипелаг под контролем. В 1967 году правительство Ее Величества решило как-то стилизовать свою колонию под демократическое сообщество. Бермуды даже получили конституцию. Тогда же начало складываться их налоговое законодательство. Самым любопытным в нем было полное отсутствие налога на корпоративную прибыль. Первыми прелести бермудского офшора распробовали владельцы страховых компаний. По сей день Бермуды – мировой центр страхования, где укрывают прибыль от налогов сотни фирм.
В 1980-е годы островным офшором заинтересовались английские олигархи из Гонконга. Шли активные разговоры о том, что рано или поздно Сянган отойдет Китаю, и бизнесмены решили заранее увести свои компании в налоговую гавань подальше от Компартии. Одной из первых гонконгских фирм на Бермудах зарегистрировалась легендарная корпорация Jardine Matheson Holdings Limited – фирма с многомиллиардным оборотом, созданная отцами-основателями Гонконга еще в 1832 году. Именно она в свое время вдохновила беллетриста Джеймса Клэйвелла на его сагу о семействе Струанов. Вслед за Jardine Matheson потянулись и другие. На сегодня капитализация гонконгских компаний, зарегистрированных на Бермудах, почти сравнялась с капитализацией всех фирм, оставшихся в Гонконге.
Бермудский офшор быстро набирал популярность. Если в 1993 году на островах было зарегистрировано 7 тысяч компаний, то сегодня их больше 12 тысяч, среди них такие гиганты, как Chevron и Google. Любопытно, что в 1980–1990-е годы никто регистрации в офшорах не стыдился: ведущие газеты славили экономическую смекалку бермудцев, а руководство архипелага зазывало к себе всё новых бизнесменов, расхваливая достоинства своей налоговой гавани – английское законодательство и высочайшую конфиденциальность.
Тайная заначка королевы
Британский историк Николас Шаксон убежден, что Бермуды – как и все заморские территории Британии вроде Багам, Каймановых или Виргинских островов – являются частью «паутины офшоров», центр которой находится в лондонском Сити. В своей книге «Острова сокровищ: Налоговые гавани и люди, укравшие весь мир» он утверждает, что Банк Англии контролирует и организует деятельность десятков таких «гаваней» по всему земному шару.
В английских владениях Джерси, Гернси, остров Мэн лондонские финансисты распоряжаются открыто. С иностранными городами вроде Гонконга поддерживают неформальные связи, зародившиеся еще в колониальные времена. А на заморских территориях, таких как Бермуды, ведут себя двусмысленно. С одной стороны, стараются скрыть от глаз общественности, насколько плотно они опекают офшор. С другой, подают сигналы заинтересованным инвесторам, что здесь их деньги будут находиться под присмотром Британии, так что им ничто не угрожает.
Это могло бы показаться конспирологией, ведь на словах британские политики не устают повторять, что выступают за полную прозрачность финансовых транзакций. Но прошлогодний скандал с Paradise Papers («райским досье») показал, что все не так просто. Международный консорциум журналистов, существующий на гранты Джорджа Сороса, опубликовал данные о владельцах офшорных счетов на Кайманах и Бермудах. Среди них оказалась сама королева Елизавета II – герцогство Ланкастерское, распоряжающееся ее финансами, вложило 8,4 миллиона фунтов стерлингов в офшорные фонды.
По слухам, которые усердно транслировали газеты Руперта Мердока, королева активно поддерживала «Брексит» (как и сам Мердок). Сорос же был категорическим противником выхода Британии из ЕС. Так что его желание отомстить вполне понятно.
Менее понятно странное поведение английских властей. Имиджевые потери королевской семьи были очевидны. Держать миллионы в офшорах не противозаконно, но, по нынешним временам, не совсем прилично. Бермуды – территория Великобритании. Что же мешает английской королеве просто взять и закрыть тамошнюю налоговую гавань? Вместо этого общественности были предложены невнятные объяснения на тему того, что восемь миллионов – небольшие деньги, а королева ничего об этом не знала. Так скандал и замяли.
По той же схеме развивается история с Google. По окончании каждого финансового года британская пресса причитает о том, что коварная корпорация отказывается платить корпоративный налог в Британии, несмотря на то, что это крупнейший рынок Google после США.
Схемы ухода компании от налогов уже получили от журналистов прозвища – «Двойная ирландская» и «Голландский сэндвич». Дело в том, что в Ирландии Google по договоренности платит пониженный корпоративный налог, а с помощью голландской фирмы-прокладки уводит выручку на Бермуды.
В столице архипелага Гамильтоне, на Черч Стрит есть небольшое офисное здание. На нем – почтовый ящик под мистическим номером 666. Именно на этот адрес создатель Google Эрик Шмидт каждый год выводит миллиарды долларов. Кроме почтового ящика у компании на Бермудах нет ничего – ни единой комнаты, ни одного сотрудника.
В Лондоне же у Google пять гигантских офисов, пять тысяч высокооплачиваемых сотрудников и миллионы верных пользователей. Тем не менее в британскую казну корпорация платит сущие гроши. В 2013 году, например, всего 21 миллион фунтов. Да, именно «всего»: в 2015 году Шмидт вывел на Бермуды около 17 миллиардов долларов, в 2016-м – больше 19 миллиардов. Если бы он платил в Англии 20-процентный корпоративный налог, пришлось бы расстаться с 3,8 миллиарда.
Журналисты требуют справедливости, оппозиция делает запросы. И никто будто не замечает тот поразительный факт, что уход иностранной корпорации от британских налогов совершается на территории, фактически принадлежащей самой Британии.
Сегодня Бермуды – это самая дорогая страна мира. Цена двухкомнатной квартиры начинается от 600 тысяч долларов, аренда – от 2400 долларов в месяц. Литр бензина стоит два доллара, литр молока – три. Примерно треть работающих на острове – это британские экспаты, занятые в сфере финансовых услуг. Цветное население водит такси и стрижет газоны. Местные белые владеют гостиницами и полями для гольфа. Зарплата в 80 тысяч долларов в год считается минимально достойной.
Этот архипелаг островов и рифов (всего их 181) будто бы реализует глобалистскую утопию Жака Аттали: «Человечество вступает в сверхиндустриальный век. Богатые, процветающие зоны будут беспечно соседствовать с обширными нищими регионами. Передовые технологии создадут новые виды изделий и товаров, которые предоставят гражданам недосягаемые прежде возможности».
Если судить по транзакциям Google, ежегодно через Бермуды может проходить несколько сотен миллиардов долларов. Всего же в мировых офшорах прокручивается от 10 до 36 триллионов – это как минимум 10% от ВВП всего мира.
