Власть вступает в мир криптовалют. Российский президент Владимир Путин заявил о создании в будущем российской национальной криптовалюты. Крипторубль, как назвали криптовалюту, должен будет стать единой разрешенной цифровой валютой в России, при этом все остальные виды криптовалют будут запрещены. Информацию о выпуске крипторубля подтверждает и российский министр коммуникаций Николай Никифоров: «Я так уверенно заявляю, что мы запустим крипторубль, по одной простой причине: если мы этого не сделаем, то через два месяца это сделают наши соседи по ЕврАзЭС». Решение России не ограничивается исключительно миром финансов и более новым и неисследованным миром цифровых валют, напротив, оно продиктовано вполне определёнными политическими причинами.
По мнению профессора Алессандро Фигуса (Alessandro Figus), преподающего дипломатические науки в университете Линк Кампус (Link Campus), и эксперта по геополитике Восточной Европы, решение Москвы «непосредственно связано с международным политическим контекстом». «С одной стороны, это реакция на своеобразное "эмбарго" в отношении России, связанное с наложенными Западом экономическими санкциями. Это эмбарго, тем не менее, не является полным, поскольку в Москву поступают товары через такие страны, как Молдавия и Белоруссия. Кремль хочет продемонстрировать, что, несмотря на западные санкции, экономическое развитие России продолжается. Во-вторых, с началом выпуска крипторубля Россия намерена воспользоваться охлаждением в двусторонних отношениях между Европейским союзом и Соединенными Штатами, связанным с многочисленными вопросами, последним из которых стала позиция США по Израилю. Цель России состоит в том, чтобы вмешаться в динамику отношений США и ЕС и создать альтернативы, в том числе, экономические, традиционным отношениям между Старым Светом и Соединенными Штатами. Операция Кремля является шагом с сильной политической валентностью, так как его цель состоит в привлечении к себе европейского рынка: создание национальной цифровой валюты в качестве альтернативы биткойну призвано продемонстрировать европейским партнерам, что и Россия тоже адаптируется к переменам, охватывающим в данный момент мировую экономическую и валютную систему. Президент Владимир Путин хочет присутствовать в любом секторе экономики и в любой геополитической стратегии: мы стоим на пороге новой холодной войны, которая разыгрывается уже не только при помощи оружия, но и, главным образом, при помощи экономики. В ходе этой "войны" Россия хочет отправить однозначный "месседж" европейцам, призывая их не следовать исключительно за Соединенными Штатами из-за их экономического роста. На территории Восточной Европы и в прибалтийском регионе существует множество стран, которых объединяют до сих пор крепкие отношения с США, более крепкие, чем с Европейским союзом, как показывает то, что некоторые из них, несмотря на членство в ЕС, не приняли единой европейской валюты. И это не единственные страны, которые хочет привлечь под свое крыло Россия. Среди них также значится и Германия, заключающая все более тесный союз с Москвой на предмет поставок природного газа. Таким образом, крипторубль является частью политэкономической стратегии, с помощью которой Россия пытается создать привлекательный образ для европейского рынка и для европейских граждан», — сказал он.
Стремление создать национальную криптовалюту, на первый взгляд, противоречит неприязненной позиции по отношению к криптовалютам наподобие биткойна, которую многократно выражал кремлевский лидер, однако в реальности это противоречие — всего лишь видимость: «У Путина есть советники, помогающие ему во всех случаях жизни, но окончательные решения он принимает сам, и эти решения всегда отвечают национальным интересам. Однако если национальные интересы претерпевают изменения, то меняется и позиция по каждому конкретному вопросу, достаточно вспомнить отношения России с Турцией, восстановленные недавно после нескольких лет заморозки, — утверждает Фигус. — Россия пользуется настоящим моментом внутренней слабости Соединенных Штатов, слабости, которой следует приписать и недавнее решение Трампа по Иерусалиму, необходимое для того, чтобы нарастить силы и политический вес. Кремль увидел, что криптовалюта оказалась в центре внимания в средствах массовой информации по всему миру, и решил использовать ее в собственных интересах. Это не исключает, что Путин может передумать и отступить, если ему это будет на руку, однако при любом раскладе цель его стратегии заключается в том, чтобы его страна сохранила роль, которую она играет в мире. Россия не может позволить себе играть незначительную роль или не принимать никакого участия в важных, актуальных темах: биткойн и криптовалюты в целом являются "модой" последних нескольких месяцев, поэтому Россия должна играть в этом вопросе главную роль и утвердиться в том числе и в этой сфере».
Не следует, впрочем, забывать, что «сделанная в России» криптовалюта, то есть крипторубль, может стать привлекательным оружием националистов, ее предназначение будет состоять в противостоянии западным цифровым валютам, если не вытеснении их, по крайней мере, на это могут рассчитывать российские власти. «Крипторубль является российской версией западного биткойна, поэтому его можно считать инструментом для подогревания и расширения идеологического конфликта между Россией и Соединенными Штатами, способом продемонстрировать миру, что Москва тоже находится в авангарде криптовалют и они, таким образом, не служат эксклюзивным западным инструментом», — говорит Фигус.
Наконец, решение России невозможно не связать с намерением Китая ввести в оборот свою государственную криптовалюту. «Несмотря на должные расхождения, в вопросах геополитики Россия и Китай идут в ногу и прислушиваются друг к другу гораздо чаще, чем это бывало раньше. Это происходит, потому что эти страны нашли также точки соприкосновения и в сфере экономики: Россия не считает биткойн заслуживающим доверия и предпочитает делать ставки на государственную криптовалюту, то есть на крипторубль, а Китай двигается в том же направлении, потому что он тоже рассчитывает осуществить государственную политэкономику, более тесно связанную с экономической системой этатизма, чем Россия, — подчеркивает Фигус. — Кроме того, и Россия, и Китай решили выступить общим фронтом против вероятного разрыва того, что считается спекулятивным пузырем, связанным с феноменом биткойна, путем создания криптовалют, которые могут стать его альтернативой и будут подчинены национальным интересам той и другой стороны. Конечная цель создания криптовалют состоит в противостоянии Западу и его продукции в контексте новой холодной войны, которая ведется более современными и развитыми средствами по сравнению с прежними временами».
Объявленное вступление России на рынок криптовалют чревато последствиями, причем не только политическими, но и экономическими. В этом убежден Фабрицио Драгосеи (Fabrizio Dragosei), журналист газеты «Коррьере делла Сера» (Corriere della Sera) и автор книги «Так говорил Гитлер» («Così parlò Hitler»), изданной в 2015 году. Он видит в российской операции четкую стратегию, с одной стороны, призванную привлечь новых инвесторов, а с другой — не дать уже присутствующим в России капиталам уйти в других направлениях и покинуть, таким образом, страну. «Объявленное решение России о намерении выпустить в обращение национальную криптовалюту можно расценивать как идею создания эквивалента биткойна, который, однако, будет выпускаться, контролироваться и, главное, котироваться государством. В России сложилась особенно нестабильная ситуация с капиталом, поскольку многие капиталы зачастую "утекают" из страны, чтобы с них можно было получить доход в других странах, поэтому Кремль и его лидеры в первую очередь стремятся сохранить инвестиции внутри России. Некоторые экономические исследования прогнозируют, помимо прочего, сильное падение рубля в 2018 году, и это может усугубить замедление роста, который составит 2%, что является очень низким показателем по сравнению с 8%, к которым россияне привыкли несколько лет назад. Девальвация рубля приведет к возобновлению инфляции в такой стране, как Россия, которую можно в некоторых аспектах считать "большой Саудовской Аравией", так как с одной стороны, ее экспорт состоит преимущественно из энергетических ресурсов и сырья, а, с другой, — она мало производит для внутреннего рынка, в связи с чем испытывает большую зависимость от импорта из-за рубежа. В таком экономическом контексте столь непривычный шаг, как выпуск государственной криптовалюты, представляет собой не только средство привлечения новых инвестиций в страну, но, главное, средство избежать того, чтобы капиталы, находящиеся на данный момент в России, могли из нее выйти».
Для Москвы этот шаг может стать возможностью «смягчить последствия наложенных Западом на Россию санкций, которые оказывают влияние на внутренний рынок, как с финансовой стороны, так и с технологической, подчеркивает Драгосеи. «При помощи крипторубля Россия рассчитывает подтолкнуть как российских, так и иностранных инвесторов, способных привести в страну капиталы, которые можно будет использовать для финансирования российских предприятий, столкнувшихся по причине санкций с неликвидностью на международном уровне», — говорит он.
Естественно, фактическую пользу такого шага в контексте антисанкций еще предстоит доказать, и, возможно, она не столь очевидна: «В России существует несколько советская тенденция, в рамках которой указ или решение правительства считаются достаточными для осуществления проектов. Так было, когда по указу свыше была запущена разработка нанотехнологий и реализация своего рода российской Кремниевой долины, предназначенной для высокотехнологичной промышленности: было принято такое решение, были потрачены миллиарды долларов, но никаких конкретных результатов не было, потому что невозможно создать Кремниевую долину, просто распорядившись о намерении это сделать. То же самое может произойти и с крипторублем: российские власти объявили об этой инициативе, но совершенно необязательно в результате появится нечто конкретное и ощутимое», — заключает Драгосеи.
Крипторубль может также стать полезным инструментом, позволяющим вывести на поверхность скрытые или незаконные виды деятельности через систему налогообложения, которой он будет подчинен: «Россия намерена применить налог в 13% на сверхприбыль, генерируемую транзакциями будущего крипторубля. Если же налог на сверхприбыль не будет выплачен, будет применяться налог на весь импорт транзакции, учитывая, что, с этой точки зрения, единый налог является потенциально полезным средством, позволяющим вывести на свет скрытые доходы», — говорит Драгосеи. Однако, помимо конкретных результатов такой системы налогообложения, которые могут быть сведены на нет из-за массового ухода от налогообложения в России, подобное решение является, безусловно, для российской власти «орудием пропаганды» в преддверии президентских выборов в марте будущего года. «На этих выборах президент Путин рассчитывает получить народную поддержку и продлить власть на еще один мандат: если исход выборов действительно предрешен, но подлинная сложность состоит в достижении такого уровня явки, которого будет достаточно, чтобы оправдать постоянное пребывание у руля. В преддверии выборов полезным также кажется запуск такого проекта, как крипторубль, который представляют как средство, способное бороться с коррупцией, увеличивать прозрачность и противостоять тем, кто не только использует "конкурентные" биткойны, но вдобавок и выводит их за пределы родины», — заключает Драгосеи.
За заявленным «выпуском» крипторубля внимательно наблюдало уже довольно многочисленное и разнородное сообщество пользователей криптовалют. Однако в отличие от того, что можно было бы подумать, крипторубль не воспринимается в этой среде как угроза: его отличие от традиционных криптовалют делает его малоопасным и не заслуживающим особого доверия конкурентом. По мнению Давиде Микьелотто (Davide Michielotto), члена компании «Тим Биткойн Венето» (Team Bitcoin Veneto), консультационного бюро в сфере криптовалют: «Прежде всего, крипторубль не является криптовалютой в узком смысле этого слова, потому что он не основан на том, что называется общественным блокчейном, то есть на общем реестре, через который отслеживаются все транзакции криптовалюты и который лежит в основе таких криптовалют, как биткойн, и других. Крипторубль, напротив, можно охарактеризовать как безналичную валюту, которая не распространяется на рынке горизонтально, а, напротив, спускается сверху центральным банком».
В этом убежден также Марко Амадори (Marco Amadori), гендиректор компании «Инбиткойн» (Inbitcoin), лидирующей в сфере продукции и сервисов для использования биткойна: «Дискуссии о валюте, выпускаемой государством, связаны с вопросом, допустимы ли блокчейны, являющиеся не публичным и распределяемым реестром, как тот, на котором основан биткойн, а, напротив, частным реестром, принадлежащим единственному субъекту или единственной организации. "Частный" блокчейн оставляет сообщество криптовалют достаточно равнодушным, потому что он получает не свойства блокчейна, а лишь его славу. Блокчейн, на котором основан, к примеру, биткойн, является децентрализованным реестром с открытым допуском, и если из него создать централизованную и доступную всем систему, то он перестанет считаться блокчейном. Есть другая вероятность, представляющая более интересные перспективы, и это создание национальной цифровой валюты на основе уже не частной базы данных, которой владеет центральный банк, а на публичном, надежном блокчейне, как тот, что служит основой биткойна».
Тот факт, что выпуск крипторубля сопровождается заявленным запретом в стране всех прочих существующих криптовалют, не рассматривается как опасность в биткойн-сообществе. «Запрет биткойна технически невозможен, даже если Россия способна осуществлять очень пристальный контроль над СМИ и виртуальными сетями, — считает Микьелотто. — Аналогичным образом запрет на биткойн пытался наложить Китай некоторое время назад, но его попытки не увенчались успехом. Биткойн, как и другие криптовалюты, отличающиеся теми же характеристиками, не позволяет никакой организации взять себя под контроль, и само понятие валюты, которую никто не контролирует и не способен контролировать, является достаточно трудным для понимания любого правительства».
По мнению Марко Амадори (Marco Amadori), «это решение России можно интерпретировать как инициативу по стимулированию осторожности среди населения в отношении криптовалюты». «Таким образом, эта инициатива продиктована своего рода страхом, испытываемым властями в отношении криптовалют, несмотря на то, что этот феномен до сих пор во многом остается экспериментальным и не может слишком озадачивать широкие финансовые круги. Крипторубль, таким образом, может быть политическим трюком, при помощи которого Россия пытается наложить запрет на феномен биткойна, однако такие заявления рискуют привести к противоположным последствиям. Когда два года назад связанные с российскими властями аналитики заявляли, что биткойн будет подвергаться преследованиям, это, напротив, пробудило любопытство граждан в отношении этого феномена», — считает он.
Недавнее решение можно рассматривать в рамках стратегии, действующей на руку финансовым силам и направленной на попытку взять под контроль криптовалюты, чтобы управлять их самыми непредсказуемыми аспектами, однако эта стратегия так и не стала успешной. «Несомненно, уже в течение нескольких лет мы наблюдаем попытки "укротить" феномен криптовалют, — подчеркивает Давиде Микьелотто, — консорциум R3, образованный сотней крупнейших международных банков, в числе которых есть и итальянские "Интеза Санпаоло" (Intesa Sanpaolo) и "Юникредит" (Unicredit), изучал систему блокчейна, чтобы использовать ее для создания "Корды" (Corda), цифровой платформы для регистрации финансовых транзакций, но, несмотря на потраченные миллионы, эта инициатива, похоже, не завершилась успехом. Проблема связана с тем, что использовать технологии, лежащие в основе криптовалют, — легко, гораздо труднее довериться криптовалюте, выпущенной государством. Любое государство теоретически может создать собственную криптовалюту, но самая большая трудность состоит в том, чтобы понять, насколько доверяют международные рынки этой валюте, с этой точки зрения крипторубль ожидает та же судьба, что и традиционный российский рубль, слабую валюту, которая не пользуется доверием в финансовом мире».
Вмешательство центральных банков в международный рынок криптовалют представляет, однако, некоторый риск, который, несмотря на его невероятность, нельзя априори сбрасывать со счетов. «Может произойти следующее: какое-нибудь правительство решит выпустить большое количество электронной валюты, например, крипторубль, на рынок криптовалют, то есть на относительно маленький рынок по сравнению с большими международными кругами, несмотря на то, что его капитализация составляет около 150 миллиардов долларов. В данном случае рынок биткойна с легкостью может подвергнуться манипуляциям: как бы то ни было, мы говорим о дорогостоящей гипотезе со скудными результатами как в области имиджа, так и в сфере экономической прибыли, но какой-нибудь "безумец" может впоследствии взять это на заметку», — говорит Давиде Микьелотто. А международных политических «безумных» — или просто непредсказуемых — деятелей, как на Западе, так и на Востоке, нам, безусловно, вполне хватает.
