Стабильная Сирия имеет критически важное значение для всех сторон, участвующих в евразийской интеграции. Как сообщала Asia Times, Китай дал понять, что умиротворённая Сирия постепенно превратится в узловой пункт Новых Шёлковых путей, так называемой Инициативы Пояс и Путь (ИПП) — построенной на предшествующем выгодном бизнесе легионов мелких торговцев, перемещавшихся между китайским Юи и Левантом.
Отойдя в сторону от трудноразрешимых проблем войны и мира, ещё более поучительно будет понаблюдать, как Турция, Иран и Россия согласуют свои частично совпадающие версии евразийской экономической интеграции и/или связанные с ИПП экономические проекты.
Многое связано с возможностью подключения энергетических /транспортных коридоров в рамках сети железных дорог — и далее, в будущем, высокоскоростных железных дорог — и того, что ещё в начале 2000-х я назвал «Трубопроводистаном».
Трубопровод Баку-Тбилиси-Джейхан (БТД), сделка, о которой в Баку договаривался лично ныне покойный доктор Збигнев «Великая Шахматная Доска» Бжезинский, была крупным энергетическо-геополитическим заговором администрации Клинтона — закладывалась энергетическая артерия, связывающая стальной пуповиной Азербайджан, Грузию и Турцию.
А сейчас наступило время железной дороги Баку-Тбилиси-Карс (БТК) — её торжественно открыл Эрдоган вместе с президентом Азербайджана Ильхамом Алиевым и премьер-министром Грузии Гиорги Квирикашвили, и, что тоже крайне важно, премьер-министром Казахстана Бахитджаном Сагинтаевым и премьер-министром Узбекистана Абдуллой Ариповым. В конце концов, речь идёт об интеграции Кавказа с Центральной Азией.
Эрдоган фактически пошёл дальше: БТК это «важное звено Нового Шёлкового пути, цель которого связать Азию, Африку и Европу». Новый транспортный коридор проектируется как важный евразийский узел, связывающий не только Кавказ с Центральной Азией, но и в рамках проекта в целом, ЕС с Западным Китаем.
Создание БТК — это только начало, если учитывать долгосрочную стратегию создания китайской высокоскоростной магистрали из Синьцзяна через Центральную Азию до Ирана, Турции и, конечно, достижение мечты — до ЕС. Эрдоган может ясно видеть, что стратегическое положение Турции позволит ей извлекать из этого прибыль.
Конечно, БТК — это не панацея. Будут возникать другие точки подключения между Ираном и Турцией, и создание других соединительных линий будет набирать скорость в следующие несколько лет, такие как Евразийский сухопутный мост по модернизированному Трансибу и ледовая версия Морского Шёлкового пути: Северный морской путь через Арктику.
Что особенно интересно в случае с БТК, так это взаимосвязь с Транс-Анатолийским газопроводом (ТАНАГ), по которому природный газ идёт из крупнейшего азербайджанского месторождения Щах-Дениз-2 в Турцию и в конечном счёте в ЕС.
Турецкий аналитик Кемиль Эртем подчёркивает:
«Точно так же, как ТАНАГ, железнодорожная магистраль БТК не только связывает три страны, но и является одним из основных торговых и транспортных маршрутов в Азии и Европе, и особенно для портов Казахстана и Туркменистана. Он подключает Центральную Азию к Турции с помощью проекта «Мармарай» в Стамбуле и через каспийский регион. Наряду с Южным газотранспортным коридором, который составляет основу ТАНАГ, он также свяжет порты Южно-китайского моря через Турцию с Европой».
Неудивительно, что БТК встретил восторженный приём по всей Турции, или, скажем так, на территории, которую принято называть Малой Азией. Он наглядно демонстрирует, что Анкара поворачивается на Восток (как показывает и растущая торговля с Китаем), а также новый этап в крайне сложной стратегической взаимозависимости между Анкарой и Москвой; в конце концов, «станы» Центральной Азии попадают в историческую сферу влияния России.
Добавьте к этому (ожидаемую) продажу Россией Анкаре противоракетной системы С-400, а также заинтересованность России и Китая в том, чтобы Турция стала полноправным членом Шанхайской Организации сотрудничества (ШОС).
От ИПИ к ИП и затем к ИИ
А теперь сравните успешный ход с БТК со спотыкающейся мыльной оперой под маркой Трубопроводистана под названием ИПИ (Иран-Пакистан-Индия), заранее провозглашённым «трубопроводом мира».
Первоначально предполагалось, что ИПИ свяжет юго-восточный Иран с северной Индией через Белуджистан, ч пакистанским портом Гвадар (сейчас это ключевой хаб Китайско-Пакистанского Экономического Коридора, КПЭК). Администрации Буша и Обамы делали всё, чтобы ИПИ никогда построен не был, выступая вместо этого за конкурирующий ТАПИ (Туркменистан-Афганистан-Пакистан-Индия) — который фактически проходил бы по зоне боевых действий по восточной части афганской провинции Герат.
ТАПИ, в конце концов, может быть, и построят — даже при том, что талибам отказывают в их доле доходов (как раз об этом был спор 20 лет назад с первой администрацией Клинтона: права на транзит). Недавно в игру вступила Россия, и Газпром уговаривал Индию стать партнёром в строительстве ТАПИ.
А затем последовало заявление министра энергетики России Александра Новака: Москва и Тегеран подпишут меморандум о взаимопонимании по строительству газопровода протяжённостью 1200 км из Ирана в Индию — назовём его ИИ. А параллельно Газпром сделает инвестиции в разведку иранских газовых месторождений по пути этого маршрута.
Помимо констатации крупной победы Газпрома — расширяющего область своей деятельности на Южную Азию — в довершение всего этот проект не будет первоначальным ИПИ (в действительности ИП), где Иран уже построил свой участок до границы и предложил Исламабаду помощь в строительстве его участка; шаг, который столкнулся бы с санкциями США. Проект Газпрома предполагает прокладку газопровода, проложенному по дну Персидского залива до Индийского океана.
С точки зрения Нью-Дели, это окончательная беспроигрышная сделка для всех. ТАПИ остаётся кошмарной тягомотиной, а Индии нужен весь газ, до которого она может дотянуться, и как можно скорее. Догадываясь, что стоит за «Индо-Тихоокеанской» риторикой Трампа, Нью-Дели уверен, что на него не обрушатся санкции из-за того, что он ведёт дела с Ираном и Россией.
А затем произошло ещё одно значительное событие в связи с недавним визитом Путина в Тегеран: была высказана идея — вытекающая прямо из Инициативы Пояса и Пути — создать железнодорожное сообщение между Санкт-Петербургом (на Балтике) и портом Чабахар, близким к Персидскому заливу. Чабахар является ключевым звеном в ответе Индии на Инициативу Пояса и Пути: морской торговый маршрут до Афганистана и Центральной Азии в обход Пакистана и связь с Транспортным коридором Север-Юг (ТКСЮ), в котором Иран, Индия и Россия являются ключевыми участниками, наряду с государствами Кавказа и Центральной Азии.
Не надо быть синоптиком, чтобы понять, куда дует ветер по всей Евразии — в сторону интеграции, по всему пути.
