Член Высшего совета партии «Единая Россия» Олег Бударгин — о самых важных вызовах для России и о том, как страна может на них ответить
В день выхода этого номера, 16 октября, официальная рабочая группа Высшего совета партии «Единая Россия» будет представлять свой программный доклад «Благосостояние и социально-экономическое развитие». Этот доклад обещает дать принципиально новое видение будущего страны — по сравнению с многими стратегическими документами, которые готовились и готовятся сейчас. Накануне презентации доклада «Эксперт» побеседовал с координатором рабочей группы, членом Высшего совета «Единой России» Олегом Бударгиным и выяснил, какие направления развития страны партия считает приоритетными и почему, как должна измениться экономическая политика государства и на кого страна будет опираться в процессе перехода к новому технологическому циклу.
— Что представляет собой рабочая группа Высшего совета партии?
— Это тридцать восемь членов Высшего совета — руководители крупных компаний, бизнесмены, губернаторы, члены Совета Федерации, депутаты Государственной думы, представители общественных организаций. Все это состоявшиеся люди, с большим жизненным опытом, за их плечами стоят знаковые проекты, и, безусловно, они владеют ситуацией. И вот эти люди говорят: надо признать и принять, что в мире происходят предельно серьезные изменения в политической жизни стран, в экономике, в технологиях — и это прежде всего должно быть учтено при составлении программы повышения благосостояния и социально-экономического развития России. Важно также отметить, что мы провели масштабные социологические исследования, привлекли международных экспертов. У нас в процессе работы и в исследованиях были задействованы практически все столицы субъектов федерации, все федеральные округа.
— Что вы исследовали?
— Нам надо было понять, насколько наши предложения синхронны с настроениями общества, предпринимателей, руководителей, бизнеса, политиков. Насколько они разделяют наше настроение в части вызовов, правильно ли мы выстроили вызовы. И должен сказать, что Борис Вячеславович Грызлов очень своевременно создал такую группу в подобном формате.
— А почему это так своевременно?
— Мы всегда говорили про вызовы — вызовы, которые требуют широкомасштабной модернизации, вызовы, которые требуют повышения рождаемости, вызовы, которые говорят нам про мировую интеграцию. Но самый главный вызов — новый технологический цикл. Сейчас заканчиваются те технологии, к которым мы привыкли. Я много времени уделял инновациям в энергетике, активно общался с зарубежными партнерами, с нашей Академией наук, с инновационными фондами, и все в один голос говорят: «Сейчас рванет! Сейчас произойдет технологическая революция, которая совершенно изменит нашу жизнь».
По сути, новый технологический цикл уже начался с развитием мобильной связи, цифровых технологий, интернета; стираются границы между национальными экономиками. И в этот новый период нужно, помимо реализации крупномасштабных федеральных проектов, задуматься о том, как улучшить качество жизни людей. Важно ответить на вопрос: готовы ли наше общество, наша экономика, наша инфраструктура и инвестиционные государственные механизмы к встрече этого технологического цикла. И готовы ли мы — Россия — его возглавить?
— Вы серьезно рассчитываете, что Россия сможет возглавить новый технологический цикл?
— У России имеются все предпосылки, чтобы и на этот вызов ответить, и сыграть решающую роль в формировании нового мирового экономического уклада, учитывая имеющиеся преимущества: единую инфраструктуру, богатую историю и культуру, историческую память. Вспомните: в начале прошлого века Россия была лидером по многим направлениям. Мы в электрификации были и есть номер один в мире. Формирование будущего плана ГОЭЛРО́, по сути, началось еще до Октябрьской революции. Надо отдать должное технологам и экономистам, благодаря которым электрификация стала основой технологической успешности. Доступность электроэнергии дала возможность развивать машиностроение, металлургию, добывающую промышленность и другие новые производства по всей территории страны. Иногда в соцсетях, у блогеров находишь сравнения фотографий одного и того же пейзажа конца девятнадцатого и начала двадцатого века. Поражает, что города изменились буквально за двадцать-тридцать лет: был гужевой транспорт — и вдруг везде автомобили, было освещение улиц на керосине — и вот уже видишь электрические фонари.
Есть понимание, что мы сейчас тоже живем в момент серьезных изменений — изменений, которые несут в себе цифровая экономика, роботизация, искусственный интеллект. И этот вызов важнее санкций! Более того, ограничения для нашей страны с учетом внешней экономической полуизоляции, может быть, даже стимулируют нас задуматься об этом, не быть расслабленными.
Путь к единству
— Что это значит с точки зрения программы экономического развития страны?
— Все программы, которые у нас существуют, — партийные программы, планы развития регионов и отраслей — конечно, предусматривают инновационное развитие, но все-таки больше нацелены на модернизацию. Моя позиция — модернизацию надо проводить в части поддержания текущей надежности, а комплексную реновацию — уже с учетом инновационных технологий. Не надо ремонтировать старые автомобили, надо внедрять новые.
Структура отраслей, структура производства, модели управления меняются. Делается ставка на малое и среднее производство. Гигантских заводов, которые были в двадцатом веке, будет становиться все меньше. Они выполнили свою миссию, сформировали «экономический скелет». Но не менее важно при переходе к новому технологическому укладу сохранить единые для всех стандарты качества жизни. Грубо говоря, нельзя, чтобы кто-то жил при лучине, а кто-то с электронной подписью. Единство достигается тогда, когда мы все, все жители страны, имеем равные возможности: равный доступ к качественным госуслугам, к образованию, здравоохранению, равный доступ к инфраструктуре, не только к электрической, а к любой инфраструктуре в любой точке страны — от Сахалина до Калининграда и от Диксона до Тывы. Это позволит максимально мотивировать каждого стать активным участником позитивных преобразований.
Знаете, я работал на Таймыре: прилетаешь в какой-то поселок, там пять домов в тундре — минус сорок, но при этом домики покрашены, чистое стекло, герань цветет за окном. У местного жителя тарелка спутникового ТВ, он видит, как мир развивается, и он счастлив — в тундре. Это я привожу в качестве примера того, что не все измеряется уровнем дохода, важнее становится доступ к инфраструктуре, которая создает условия для самореализации.
— Как связан новый технологический цикл с экономическим ростом? Вы упомянули электрификацию, но вокруг электрификации был НЭП, бурное развитие машиностроения, станки завозили из Германии, готовились к войне. Экономическая программа была куда более разнообразной, чем, собственно, одна идея электрификации. Как сегодня новый технологический цикл увязан со всей экономикой?
— Не будет малый, семейный, молодежный бизнес развиваться, не имея доступа к инфраструктуре. Поэтому это важнейшее условие экономического роста. Сегодня мы делаем первые шаги по этим направлениям, и есть результаты. По тем же электросетям за пять лет удалось серьезно продвинуться в части техприсоединения, во многом благодаря этому Россия поднялась на десятки пунктов в рейтинге Doing Business. За пять лет добились того, что договоры подключения в распределительных сетях до 150 киловатт стали исполняться почти на сорок процентов быстрее и практически в два раза дешевле для заявителя. Но перекосы все равно остаются: у нас по-прежнему самая дорогая электроэнергия — для малого бизнеса, а самая дешевая — для крупного потребителя. Этого не должно быть.
— Как достичь всеобщего участия в процессе перехода к новому технологическому циклу?
— Одна из мыслей — всероссийский всеобуч. Открывать новые учебные заведения, использовать существующую систему образования, чтобы все граждане в удобное время, скорее всего в вечерние часы, могли получить возможность освоить новые профессии, учиться цифровизации. Нужно устроить серьезное переобучение населения. Необходимо в кратчайшее время создать систему дополнительного бесплатного обучения, которое позволит в свободное от работы время, а также неработающим гражданам получить современное образование и найти себе достойное применение в новом технологическом цикле, в новой цифровой экономике.
Что будет с корпорациями
— Вообще, государство должно как-то управлять переходом на новый технологический цикл?
— Конечно. Существующий рынок все не рассудит. Тем более что новые технологии серьезно ударят по существующей модели рынка — и мирового, и национального. Где те отрасли, в которых рынок сам выстроил систему? Мое мнение: сегодня рынок не есть инструмент формирования нового порядка. Скорее это площадка, а главным инструментом и регулятором все равно остается государство. И сегодня, надо сказать, госорганы делают очень много для того, чтобы этот инструмент становился все более прозрачным, вызывал доверие к этому институту.
— А если говорить об участии государства в создании будущего производства?
— Я и говорю о будущем производстве. Государство и как главный регулятор, и как главный собственник должно быть примером, что сейчас и наблюдается. Частный бизнес не заставишь этим заниматься. У них свои интересы. Есть, конечно, бизнесмены, которые занимаются инновациями, внедрением новых систем управления, но это очень рискованно осуществить в одиночку, без мер господдержки. А вот госкомпании как раз могут быть лидерами роста, одними из наших главных институтов развития. В первую очередь их задача — выстроить современную инфраструктуру. Никакую технологию нельзя развивать, когда нет современной инфраструктуры. Транспорт, связь, энергетика должны работать на высоких скоростях и с минимальными потерями. Это уже воспринимается как неотъемлемый атрибут качества современной жизни.
Что еще важно? У России есть исключительная особенность — она заключается в нашей географии. У России по отношению к любым другим странам есть самое главное преимущество — наше расстояние, связь Азии и Европы. Это большая наша долгосрочная работа, это хороший источник дохода. Мы можем только на этом транзите зарабатывать и обеспечивать себя. И надо это делать — «Севморпуть», «Транссиб», БАМ, Лена—Енисей—Обь, единая энергосистема.
Еще очень важно, что свою повестку ищет молодежь, пытаясь реализовать себя во многих сферах — в строительстве жилья, в развитии агропромышленного комплекса, в области потребительских услуг. Почему на какой-то период, скажем на пять лет, не освободить их от фискальной нагрузки при создании новых предприятий? Сегодня управление регионами, целыми отраслями государство доверяет молодым профессионалам, этот позитивный тренд надо спроецировать и на малый бизнес, прежде всего в реальном секторе экономики.
— В качестве аргумента к дискуссии: мы как раз делаем расчеты к следующему номеру по соотношению производительности труда в наших госкорпорациях и в западных аналогах. Соотношение не в нашу пользу — от четырех до двенадцати раз. А в частном бизнесе бывает, что он, наоборот, имеет преимущество перед западным, правда, редко.
— К сожалению, до сих пор нет единого мнения о роли и месте компаний с госучастием. Есть компании, обеспечивающие надежность инфраструктуры. У них особый статус, и надо в этом вопросе поставить точку. Это наше достояние, и только в руках жесткого акционера, а именно таковым является государство, можно обеспечить надежную работу инфраструктуры как обязательного условия перехода к новому технологическому циклу. Что касается остальных госкомпаний, то тут уже вопрос в качестве управления. У нас подчас получается странная вещь: компания с госучастием «до обеда» у нас выступает бюджетной организацией, мы ее нагружаем важными государственными задачами, а «после обеда» требуем от нее дивиденды, эффективности, хорошей корпоративной отчетности. Частные компании, конечно, такого дополнительного давления не имеют. Сейчас многое делается для повышения эффективности корпоративной работы, но такие моменты все равно остаются. И это негативно сказывается на показателях.
— У вас в разработке доклада предложено такое понятие — «заводы развития». Что это такое? В каких отраслях они должны возникнуть?
— Мы под заводами развития понимаем новую форму научно-технологических предприятий. Они будут создаваться при государственных компаниях, публичных акционерных обществах с определенным порогом капитализации, а также при ведущих университетах — с налогово-таможенным режимом, эквивалентным предприятиям свободных экономических зон.
Система заводов развития должна составить ядро формирования новых высокотехнологичных производств, технологических решений и создания недостающих элементов и технологий в промышленности.
Вообще, на этапе нового технологического цикла важно настроение собственника, который не говорит «Делай как я сказал», а говорит «Делай как я». И кому, как не государству, задавать тон! Именно госкомпании должны подавать пример в повышении производительности, внедрении новых технологий, опережающем развитии. Приведу наглядный пример: за последние пять лет, в условиях по сути нулевых тарифов, «Россети» на 28 процентов сократили операционные издержки, инвестиционные затраты снизили на 72 миллиарда рублей, экономический эффект от оптимизации закупочных процедур составил более 200 миллиардов рублей. Результата удалось достичь прежде всего благодаря сокращению производственных затрат, но у крупных госкомпаний также есть большой потенциал для повышения эффективности за счет оптимизации структуры управления.
— Мне кажется, им уже ставили такие задачи. Лет двенадцать назад… Если главная задача госкорпораций — технологически новая инфраструктура, то получается, что они должны быть и сами современными и создавать новое?
— Им сам Бог велел. Я могу сказать про электроэнергию. Сейчас единая энергосистема — это наше достояние. А в перспективе в связи с развитием распределенной генерации, накопителей ее роль может быть значительно снижена. И я прекрасно понимаю, что новые технологии могут стать началом конца этой инфраструктуры. Уже в недалеком будущем электрокабель может стать ретроэлементом, а мы будем снабжаться накопителями большой мощности.
План на пятьдесят лет
— У вас в разработках есть мысль, что регионы должны брать на себя планирование инфраструктуры и планирование развития территорий. При этом государство и корпорации должны иметь свой план. Как это все будет работать вместе?
— Я за планирование в хорошем, современном смысле. Мне кажется, что сейчас стране нужен стратегический план развития лет на пятьдесят. За последнее время регионы и отрасли многое сделали для повышения качества стратегического планирования. Теперь важно качественно эти усилия объединить. Ведь вопрос даже не в качестве планирования, а в качестве синхронизации. Мы иногда жалуемся: «Только заасфальтировали — уже копают!» А почему? Вчера копали энергетики, сегодня газовики, а завтра связисты. Синхронизация планов развития всех видов инфраструктуры позволит уменьшить стоимость эксплуатации, объемы затрат на строительство и оптимизировать площади для размещения инфраструктуры, а также снизить прочие издержки. Очень важна синхронизация в том, что касается регионов. Напрашивается документ, который определил бы ответственных за стыковку планов по отраслям, регионам, муниципалитетам и потребителям.
— Должны ли измениться роль и возможности регионов и муниципалитетов?
— Сейчас у главы муниципального образования вроде бы как функционал есть, но не всегда есть деньги и ресурсы. У муниципалитета, региона должен быть четкий функционал, который будет обеспечен финансированием, материально-техническими возможностями. В девяностые годы были сформированы ресурсы для развития больших агломераций. Сейчас необходимо создать равные ресурсы для всех, в том числе для малых населенных пунктов, в которых должны быть единые стандарты качества жизни.
Есть инициатива, поддержанная рабочей группой: регион заработал себе налогов больше, чем в прошлом году, — оставьте ему 75 процентов от разницы, мотивация будет. Сегодня, насколько я понимаю, мотивации такой нет, потому что у него практически ничего не остается.
Еще мы предлагаем, что два, три, пять субъектов могут объединиться вокруг единой задачи. В этом случае можно говорить о сокращении числа комитетов, департаментов соседних субъектов, которые, по сути, сегодня занимаются одними и теми же проектами. Регионам стоит объединять свои усилия в строительстве общих дорог, создании малой авиации, организации пассажирских перевозок. Сейчас у каждого свой департамент, своя бухгалтерия — одних операционных расходов сколько, я уже не говорю о других издержках. Причем не требуется серьезных каких-то изменений в законодательстве, чтобы регионы могли создавать консорциум для выполнения каких-то задач — и в рамках текущего момента, и планово, на долгие годы. Мы сейчас мотивируем регионы быть самодостаточными. Это правильный вектор, но этого можно достичь и путем грамотной кооперации.
— Есть ли у группы идеи по жилищному строительству?
— Вот гектар дальневосточный — хорошая тема, но почему-то не разобрали. А почему? Нет инфраструктуры, доступности нет. То есть жилищная политика тесно связана с инфраструктурой. В принципе, надо реновацию всего жилищного фонда в стране делать, строить новое жилье, новые поселки. Там, где можно на месте старых домов строить новые, — надо строить. Там, где это не получается, рядом с этим населенным пунктом надо строить новый населенный пункт! Причем большинство из рабочей группы согласились, что не надо строить многоэтажную Россию — надо строить одноэтажную. У нас много земли — ее надо осваивать. Тем более что инфраструктура позволяет. За последние пять лет только «Россети» присоединили потребителей мощностью свыше 62 гигаватт, а используется при этом только пятнадцать-двадцать процентов присоединенной мощности. Вы представляете, какой это потенциал для развития?
— Что будем делать с ЖКХ?
— В мире уже время жирных тарифов на все прошло. Сейчас потребители всего мира стремятся добиться практически нулевых тарифов на энергоносители и на другие инфраструктурные услуги. Поверьте, потребители диктуют сегодня. Не дашь мне дешевую электроэнергию? Я солнечную батарею поставлю. Завтра никому неэффективная большая генерация будет не нужна. Считаю, что сейчас, как в начале прошлого века, новую современную инфраструктуру должно сформировать государство, разумеется, с привлечением современных финансовых институтов.
Деньги есть
— То есть замысел такой: у госкорпораций и у региональных властей будут масштабные и синхронизированные планы и в технологиях, и в инфраструктуре. И поскольку госкорпорации будут достаточно инновационные, может быть, даже сверхинновационные, то это оживит весь технологический и экономический ландшафт. Так?
— Только так. И это должно быть обязательным условием.
— Откуда они будут брать деньги?
— Деньги есть. Прежде всего внутренние резервы. Надо задачу поставить, а потенциал у компаний есть.
— Каков источник наполнения инвестпрограмм?
— Прежде всего тарифы, то есть текущий доход, а также государственно-частное партнерство.
— Этого достаточно?
— Достаточно. На первый этап, на старт, у госкомпаний деньги есть, и сегодня они многие проекты уже успешно реализуют. На втором этапе, для очень серьезных проектов, можно, как я уже отмечал, задействовать современные финансовые инструменты. Не исключаю, что многие проекты заинтересуют население, не только отдельных регионов, но и всей страны. Это перспективный инвестор.
— То есть участники рабочей группы тоже разделяют идею о необходимости «народных» облигаций?
— Должны грамотно использоваться инструменты государственно-частного партнерства и проектного финансирования. Мы ведь говорим о практических идеях, которые требуют обсуждения. Но мы считаем, что деньги есть у госкомпаний, у населения, которое могло бы тоже стать участником, если мы правильно представим перспективные направления для инвестиций, а также у пенсионных фондов. И, я думаю, под такие проекты можно привлечь инвестиции частного бизнеса, в том числе зарубежного.
Кроме того, мы же создаем заводы развития, они, в свою очередь, приносят доход. Это же не всегда просто инфраструктура. Заводы как раз технологичным производством занимаются.
— Каким, например?
— Например, лазеры, беспилотные технологии, супероптика, которая сейчас бывает. Все это вещи передовые, которые требуют высокотехнологичных кадров, подразумевают заводы развития. Мы бы дали рабочие места высококвалифицированным специалистам. При помощи государства ориентировали бы туда образовательные программы. И это были бы точки роста.
— Хочется примеров. Вы упомянули высокоточные лазеры. У нас есть компания IPG Photonics Corporation, выходец из Советского Союза, международная компания с дикими совершенно темпами роста экспорта лазерной и волоконной техники. Она прекрасно себя чувствует, востребована во всем мире.
— Мы считаем, что надо на новом уровне дать таким компаниям возможность. В девяностые годы много было ошибок, но то, что сделали ставку на предпринимательство, было правильно. Сейчас очень важно, чтобы граждане стали сторонником этих программ. Мне кажется, самые главные государственные корпорации должны просто дать этот старт, чтобы мы все могли сказать «делай как они». Но, конечно, самой главной движущей силой будет малый, средний семейный бизнес. Повторю, это те самые коллективы — малые, средние, которым мы можем просто дать «вольницу» на пять лет.
— Не облагать налогами?
— Мое мнение — мы в конечном счете больше тратим на сбор с них налогов. Время старых технологий прошло — и время крупных компаний проходит. Это мы должны понимать.
Вообще, нам кажется, что для того, чтобы все состоялось, объединить общество можно только на доверии. Нужно сказать, что все, кто сейчас берет лопату и идет работать, должны быть максимально освобождены от чрезмерного фискального давления. И государство сегодня может себе это позволить, у нас на федеральном уровне уже много сделано для обеспечения безопасности, правопорядка, нормальной работы ключевых государственных механизмов. Поэтому можно дать пять лет вольницы, но с условием: «бери лопату и паши».
— Паши — в смысле, инфраструктуру строй?
— Не только. Например, учебные заведения должны открыть: все институты, школы, колледжи — вечером. Чтобы туда бесплатно все пришли, любое население, и получили новые знания. Какие здесь могут быть налоги?
Второе — территорию надо почистить. Берешь гектар, почистил лес, построил дорогу — молодец. Медицинские услуги сегодня нужны, детские сады. Давайте разрешим частным предпринимателям этим заниматься — надо получить только лицензию. У нас много активных пенсионеров – заслуженные врачи и учителя. Они могли бы принимать дома соседей по подъезду. Они и так их принимают по дружбе. Но рецепт они им не могут дать. Пускай они получат лицензию, пройдут экзамен. Учитель откроет у себя дома детский садик. Не надо облагать налогами — но эти люди помогают государству, закрывают главную функцию государства — здравоохранение, образование, безопасность.
Жизнь по стандарту
— Рабочая группа предлагает ввести понятие «стандарт благополучия». Что это такое? Есть ли какие-то уже цифры: в квадратных метрах, в деньгах, в количестве автомобилей?
— Мне кажется, что самое главное в понятиях «качество жизни» и «благосостояние» — равные возможности и доступность услуг. Качественное здравоохранение, качественное образование, безопасность, транспорт, связь, электричество. Не в рублях это измеряется. Вот я захотел подключиться к электричеству, захотел, чтобы к моему дому была дорога, чтобы была связь, чтобы, если приболел, то просто подошел — и меня без промедления приняли. Вот это — благополучие.
И мы договорились, что, конечно, самое главное сейчас здание в стране — это школа. А самая главная профессия — учитель. Это самое современное здание в городе должно быть. Учить ребят в школе, которая не отвечает двадцать первому веку, нельзя. Современные школы должны быть не только в Москве, но и в Кемерово, в Якутске, где угодно. Пять лет мы должны посвятить переобучению всего населения. Может быть, это звучит странно. Все должны идти учиться. Всем надо дать возможность состояться в новой экономике.
— Видите ли вы опору в научном сообществе?
— Я надеюсь на Российскую академию наук, к сожалению, больше, чем на инновационные фонды. Другой вопрос, что общество мало информировано о современной российской науке. Хотя наши ученые остаются в большинстве областей признанными мировыми лидерами. Важно их привлекать, опираться на их опыт и знания, максимально делать для развития фундаментальной науки.
Что еще важно отметить, такой доклад должен быть ежегодным. И работа после доклада продолжается. Мы должны координировать работу по реализации предложенных инициатив.
— А что будет со «Стратегией-2030», с другими стратегиями?
— Действительно, в стране много рабочих групп, которые готовят проекты развития, программные документы. Я думаю, в перспективе появится необходимость объединения всех рабочих групп, всех активных участников. Наша группа имеет понятные преимущества, инициативы проходили через призму человеческого и управленческого опыта, через призму общественной оценки, чем мы очень дорожим. Хотел бы поблагодарить всех экспертов, социологов, которые принимали участие в подготовке. Причем некоторые наши инициативы уже реализуются в отдельных отраслях и регионах, и они могут быть тиражированы на всю страну.
