На обложке одного из номеров журнала «Эксперт», вышедшего из печати в
мае 2016 года, крупными буквами было написано: «Скоро будет рост». В
разгар экономического кризиса, когда ВВП, зарплаты, покупки, инвестиции,
кредиты дружно продолжали сокращаться, на основе тщательного
сопоставления ряда статистических показателей и анализа полевой
хозяйственной фактуры мы рискнули сделать смелый прогноз, заявив, что
переход к устойчивому росту вероятен уже во второй половине года. Тогда
нам не поверил никто. Даже в редакции позиция авторов вызвала у многих
коллег скепсис и недоверие.
Но прогноз удивительным образом сбылся. В марте нынешнего года о
переломе общехозяйственной конъюнктуры заговорили в ЦБ и
Минэкономразвития. Затем предварительные оценки были подтверждены
данными Росстата. Однако данный факт все еще не стал достоянием
общественного сознания. Именно поэтому заявление президента Путина о
завершении экономического спада стало, пожалуй, ключевым в его «Прямой
линии».
«Рецессия в российской экономике преодолена, и мы перешли к периоду
роста» — данный месседж, конечно, является не просто статистической
констатацией, а политическим заявлением. Прежде всего потому, что
утверждение о переходе к росту ко многому обязывает. Раз кризис позади,
то руководству страны, экономическому блоку правительства и Центробанку
уже нельзя больше ссылаться на плохую хозяйственную конъюнктуру или
неудобные нефтяные цены. Раз мы перешли к росту, значит, граждане страны
должны ощутить этот рост. Никто не ждет мгновенного счастья, но
почувствовать хотя бы небольшое улучшение жизни своих компаний и своих
семей люди очень надеются.
Путин не стал замалчивать проблему выросшей в годы кризиса бедности —
наоборот, сделал акцент на безотлагательности ее решения. Еще один
показательный момент — президент несколько раз на протяжении общения со
страной возвращался к демографическим вопросам, поддержке молодых семей,
матерей, увеличению рождаемости. Императив сохранения народа и забота о
будущих поколениях, заметим, присутствует и во всех ежегодных посланиях
Путина Федеральному собранию.
Возможно, именно этого, «человеческого» измерения хозяйства не
хватает сегодня конкурирующим стратегиям экономического развития, легшим
в мае на стол президенту. Сам язык долгосрочного целеполагания, на наш
вкус, чересчур технократичен. Программы вообще не оперируют такими
этическими категориями, как «справедливость», «национальный мир»,
«равные возможности», «достойная старость». Крепнет ощущение некоего
смыслового, концептуального тупика, в который зашли конкурирующие
доктрины. Выход из него обязательно должен быть найден. Рассуждения и
споры об экономическом развитии должны обрести прочные моральные
основания.
Между тем экономический рост набирает обороты. Только что пришла
оптимистическая сводка об итогах работы российской промышленности в мае.
По сравнению с маем 2016-го индустриальный выпуск увеличился на 5,6
против 2,3% в апреле. С поправкой на сезонный и календарный эффекты (в
прошлом году в мае было на один рабочий день меньше) темпы роста,
конечно, пониже, но тем не менее налицо ускорение во втором квартале по
сравнению с первым. Уже в течение этого года должны начать расти и
реальные доходы россиян.
