Как говорится в сообщении Банка России, Регулятор разработал меры, которые позволят оградить финансовую деятельность банковских и финансовых холдингов от рисков. Он, в частности, намерен взять под надзор так называемые параллельные банки и некредитные финансовые организации – объединения, формально не связанные друг с другом, но имеющие общих собственников.
По данным зампреда – руководителя главной инспекции ЦБ РФ Владимира Сафронова, в России в настоящее время действуют 314 неформальных финансовых конгломератов, которые не подпадают под регулирование. Он этом чиновник сообщил на Международном финансовом конгрессе. По его статистике, сообщает Финмаркет, на сегодня действуют более 110 банковских групп, с участием 160 кредитных организаций, которые объединяют 230 юридических лиц. Также действуют 28 банковских холдингов, в состав которых входят 36 кредитных организаций.
Планы по совершенствованию регулирования банковских и финансовых холдингов, а также объединений юридических лиц с участием некредитных финансовых организаций изложены в консультативном докладе. Сегодня он опубликован на сайте Банка России для общественного обсуждения.
У регулятора нет полномочий по надзору за такими банковскими холдингами, которые состоят из параллельных банков (с неявным владением одним собственником) и параллельных некредитных финансовых организаций. «Это создает условия, при которых указанные объединения имеют возможность (и зачастую используют ее) структурировать свой бизнес таким образом, чтобы на них не распространялись требования, например, по соблюдению обязательных нормативов, по организации систем внутреннего контроля и управления рисками. Пользуясь отсутствием регулирования, они маскируют свои проблемы, что создает угрозы для интересов кредиторов и граждан – потребителей финуслуг», – говорится в сообщении регулятора.
Для финансовых групп и холдингов, к которым будут относиться и параллельные банки, планируется установить обязательные нормативы и требования к системам управления рисками и капиталом, к деловой репутации членов советов директоров, руководителей головной организации. Кроме того, для обособления финансовой деятельности от нефинансовой, такие структуры должны будут создать управляющую компанию.
Сафронов предлагает для понимания, что такое подобные конгломераты, использовать их базельское определение: это любая группа компаний, под общим контролем и доминантным влиянием и которая ведёт финансовую деятельность по меньшей мере в двух регулируемых секторах - банковском, страховом или фондовом. «Такие факторы, как экономический размах, ареал влияния финансовых конгломератов сквозь секторальные границы, сочетание регулируемых и нерегулируемых предприятий в составе конгломератов делают их вызовами для мегарегулятора», - сказал Владимир Сафронов.
Назвать в качестве примера конкретную компанию — значит фактически обвинить ее в чем-то, это было бы некорректно, говорит аналитик «Алор Брокер» Кирилл Яковенко. — Но, если рассуждать отвлеченно, то возникновение конгломерата - это естественный процесс роста бизнеса, полагает он. Любой собственник после успеха основного направления начинает рассматривать дополнительные, не объединяя их под одним брендом, а выводя в отдельные юридические лица. Существуют банки, у которых помимо основного бизнеса, есть еще: прокат лимузинов, микрофинансовая организация, турагентство, страховая компания. И это не какие-то тайные организации, это все бренды, которые у вас каждый день на слуху. Это не запрещено законодательством, это естественный ход жизни, который очень сложно формализовать.
Основное негативное влияние таких конгломератов заключается в том, что в случае их коллапса сложно просчитать влияние этого события на экономику региона или даже регионов, — полагает Яковенко. — Это вносит фактор неопределенности. ЦБ также, наверное, хотел бы полностью представлять себе, что будет, если отозвать лицензию у того или иного банка: сейчас это не всегда возможно, потому что за банком могут «посыпаться» еще несколько предприятий, на первый взгляд, не связанных с ним.
Для владельцев формирование конгломерата несет массу преимуществ, — считает рассказывает генеральный директор аналитического сообщества ThetaTrading Дмитрий Эдерман. — За счет взаимодействия компаний конгломерата между собой удается значительно повысить конкурентоспоосбность бизнеса. Например, если у тебя есть девелоперская компания и одновременно ты являешься владельцем банка, то ты можешь привлеченные банком средства пустить на кредитование своего девелоперского бизнеса. Когда тебе нужны кредитные ресурсы для поддержки своего промышленного производства, тебе не нужно обивать пороги банков, прося о кредите: ты просто приказываешь своему же банку прокредитовать свой же собственный бизнес, причем на самых комфортных условиях. Но это очень простой пример, на самом же деле, если в конгломерате несколько компаний (банки, страховые компании, пенсионные фонды, нефинансовые предприятия), то порой выстраиваются сложнейшие схемы и цепочки.
В чем проблема таких конгломератов для экономики? Дело в том, — объясняет эксперт, — что зачастую в каждой из компаний конгломерата в отдельности все требования и нормативы ЦБ соблюдаются, и при проверке им невозможно предъявить никаких претензий. Но если провести оценку на соответствие нормативам всего конгломерата как единого целого, то выясняется, что эта конструкция не отвечает никаким стандартам риск-менеджмента. Это «карточный домик», который рухнет целиком и полностью, стоит только тронуть одну из «карт». Если начнутся проблемы у одной из компаний конгломерата, рухнет весь конгломерат. А люди потом будут удивляться: как же это обанкротился банк, в котором только что прошла проверка ЦБ, и не было выявлено никаких нарушений? Да, нарушений на уровне отдельного банка не было – проблема была на более высоком уровне конгломерата в целом.
Один из ярких примеров таких финансово-промышленных групп, — группа компаний БИН, которая ассоциируется с семьями Гуцериевых и Шишхановых, дает конкретики вице-президент IFC Financial Center Станислав Вернер. — Помимо БИН-банка и МДМ-банка, входящих в топ-30 банков страны, в состав конгломерата входят также несколько негосударственных пенсионных фондов, активы в нефтяной (РуссНефть) и угольной (Русский Уголь) промышленности, в сфере строительства (ИНТЕКО, Москомпромстрой) и недвижимости (гостиницы, торговые центры), крупные участки земли, несколько радиостанций и другие менее значимые активы.
За прошедший год ГК БИН направила на сделки слияний и поглощений порядка 1,5 млрд долл. Состояние главы ГК БИН Михаила Гуцериева Forbes оценил в 5,9 млрд долл., что ставит его на 16-е место в списке российских предпринимателей. Помимо Михаила Гуцериева бенефициарами являются его сын Саид-Салам и племянник Михаил Шишханов. Во всех отраслях ГК Бин занимает значимую долю рынка, — отмечает аналитик.
Таким образом, следует отметить, что речь идет часто о весьма успешном бизнесе, который. оказывая значительное влияние на экономику, попадая по масштабу и степени координированности в поле зрения регулятора, тем не менее не может стать объектом контроля и регулирования по формальным признакам. Возможно. в ЦБ преувеличивают как опасность нахождения такого рода групп вне регулирования, так и способность и возможность ввести над ними контроль.
В конце концов, в эономике все взаимосвязано, включая риски, а для их минимизации существует антимонопольное законодательство. Крупные банки, в результате банкротства одного из них, могут вызвать цепочку негативных событий вне каких-либо связей с общим владельцем. Пример: Lehman Brothers Holdings, вызвавший свои крахом (как непосредственная причина) мировой финансовый кризис. И появившаяся вслед за этим поговорка, ставшая даже термином - Too Big to Fail (TBTF) - "слишком большой, чтобы обанкротить". Это только о крупных учреждениях, не говоря о группах. Но и интерес к ним, конечно, безусловно понятен.
