За минувшие пару лет банковский сектор во многом неожиданно стал критической зоной российской экономики. Только за 2015 год Центробанк лишил лицензии 93 российских банка — в среднем, по два в неделю, а эксперты называют ситуацию не иначе, как банковским кризисом. По Интернету расходятся ролики с собрания в Сбербанке, на котором глава крупнейшего банка страны Герман Греф говорит об отставании отрасли от западных конкурентов чуть ли не на десятки лет. Проблемы с ликвидностью, отток денег населения, медленная смерть ипотечных кредитов — симптомы болезни можно перечислять уже практически бесконечно.

С точки зрения позитивного мышления, кризис — это «точка перегиба» и время поисков возможностей роста. Об этом в конце мая на лекции в НГУЭУ говорил председатель совета директоров «МДМ Банка» (который после окончания слияния с Бинбанком станет одним из крупнейших частных банков страны) Олег Вьюгин. У Вьюгина — едва ли не самая солидная среди руководителей частных банков биография. В разные периоды деятельности он занимал посты первого заместителя Министра финансов Российской Федерации, первого заместителя Председателя Банка России, руководителя Федеральной службы по финансовым рынкам, являлся внештатным советником Председателя Правительства Российской Федерации, исполнительным вице-президентом ЗАО «Инвестиционная компания «Тройка-Диалог», старшим советником по России и СНГ ООО «Морган Стэнли Банк».

«Эксперт-Сибирь» записал основные тезисы лекции.

О проявлении ошибок

— В России много разных банков. Среди частных банков есть банки с иностранным капиталом, которые являются дочерними банками более крупных структур, есть частные банки крупные, есть частные банки мелкие, есть универсальные — то есть разнообразие довольно большое.

Кто стал уходить с рынка в первую очередь? Либо банки, которые не занимались преимущественно реальным банковским бизнесом, а занимались обслуживанием акционеров, использующих их просто как механизм по привлечению ресурсов в свой бизнес. Либо банки, которые занимались незаконным бизнесом, и это был их основной источник дохода. Либо банки, которые просто очень плохо управлялись, и акционеры не имели большой заинтересованности в том, чтобы эти банки сохранить. Вот такой спектр уходящих банков стал образовываться. Кроме того, уходили банки, которые несли за собой очень большие риски, поскольку управление рисками в этих банках было поставлено ниже, чем определенные интересы акционеров.

То есть все ошибки, все проблемы, которые накопились в банковской системе, стали обнажаться в последние годы по тем причинам, которые я указал. Невозможность больше легко и без проблем расширять бизнес и покрывать тем самым допущенные ошибки. В результате мы наблюдаем сокращение количества банков в стране. Мы наблюдаем консолидацию, и это очень интересный процесс. Он был инициирован двумя факторами.

Первый: на рынке, как правило, выигрывают крупные структуры и, собственно говоря, поэтому у многих акционеров банков, которые привержены и намерены развивать этот бизнес, есть для этого средства. Они стали участниками, центром этой консолидации банков, которые либо добровольно хотят консолидироваться, либо это делают по причине невозможности своего существования дальше.

Второй: Центральный банк практически поддерживал эту консолидацию через механизм санации. Механизм санации предполагает не просто, что один банк приобретает, забирает другой банк, но еще и получает под это финансирование, которое для любого банка очень хороший ресурс.

«Фактически IP-адрес — это удостоверение личности человека, записанное в смартфоне. То есть с его помощью можно будет идентифицироваться, получить наличные в банкомате, провести операции через мобильный банк, причем количество операций, которые уже сейчас возможно провести через мобильный банк, постоянно растет…»

О кризисе в банковской системе

— Прошедший 2015 год для банковской системы в России был, наверное, самым тяжелым за всю ее историю. Почему? В результате известных нам событий, преж­де всего, это падение цен на углеводородные ресурсы, за счет которых Россия получала довольно большой доход. Произошла девальвация нацио­нальной валюты, и ЦБ для того, чтобы защитить рубль, вынужден был резко поднять процентные ставки.

Таким образом, произошло это все в какой-то степени непредсказуемо. В результате банковская система полностью получила процентный риск. Конкретно в чем это выражалось? В том, что банки были вынуждены поднять процентные ставки по депозитам физических и юридических лиц, но не имели возможности также поднять ставки по кредитам, тем более что кредиты были выданы раньше. Потому что если поднимать ставки по кредитам, то это означает практически делать заемщиков неплатежеспособными в сложной экономической ситуации.

Второе. В результате девальвации банки получили и валютный риск. Не секрет, что примерно треть кредитов выдана банками России в комбинированной валюте. Когда рубль упал, то требования к резервированию изменились. В результате банки должны были увеличивать резервы.

Ну и третий кредитный риск реализовался. Поскольку ухудшение экономических условий привело к тому, что целый ряд заемщиков, прежде всего, физических лиц, а затем и юридических лиц, корпораций, не смогли обслуживать на прежних условиях свои долги. Это означает, что банки должны либо банкротить эти компании и физлица и забирать залог, но это приводит к росту резервов, потому что по правилам регулирования банки должны тоже создавать дополнительные резервы, либо реструктурировать кредиты: вводить особые периоды, снижать процентную ставку — это все убытки для банка, они ложатся на капитал. Вот в 2015 году банковская система все это и переживала.

Капитал уменьшался, государство выделило почти триллион руб­лей помощи, плюс негосударственные акционеры около 250 миллиардов руб­лей выделили на помощь своим банкам. То есть помощь в размере 1–2 триллионов руб­лей была осуществлена. Кроме того, механизмы санации, которые использовал ЦБ, чтобы как-то защитить банковскую систему от системных рисков, тоже достигли величины, по последним данным, 1,1 триллиона руб­лей. То есть вот два с небольшим триллиона руб­лей было выделено, чтобы банковская система избежала больших проблем.

Таким образом, можно сказать, что она таких проблем избежала, потому что расчеты проводятся, банки функционируют, кредитование действительно остановилось, но это связано скорее не с недостатком капитала, а с тем, что был период сложно предсказуемых рисков.

О ближайших перспективах банков

— Конечно, следующие годы будут легче для банковской системы, потому что период адаптации прошел, как говорится, дальнейшей девальвации валюты никто не ожидает. Судя по всему, нефтяные рынки дошли до своего дна — дальнейшего снижения не будет. Процентный риск абсорбирован, дальше процентный риск не предвидится, потому что валюта будет более или менее стабильна.

Кредитный риск еще пока осуществляется, идет как бы затухающая волна. Этот процесс еще продлится весь 2016 год и, возможно, зайдет на 2017 год. Так что банки еще будут терять капитал, но, наверное, это уже не будет критично. Вот примерно такой статус.

За вот эти сложные годы банки прошли не только экономические трудности, но и развивались с точки зрения технологий, и, собственно говоря, я бы хотел поговорить на эту тему.

В принципе, до сих пор классический банк выглядит как центральный офис и сеть дополнительных офисов, филиалов и т.д. Это касается классического банка в любой точке мира. Последние годы мы наблюдаем, что крупнейшие международные банки, например HSBC, начали сокращать свою сеть офисов. Мы знаем, почему они это делают. Офис — это в принципе достаточно дорогая вещь. Появились финансовые технологии, которые позволяют клиенту работать банками, не приходя в офис.

Как далеко зайдет этот процесс? В принципе, все финансовые технологии, о которых я буду сейчас говорить, вполне известны и преследуют цель: вывести клиента из офиса банка и увести его в виртуальное пространство, осуществить виртуальный способ контакта с банком. В конечном счете, так может выглядеть будущее взаимодействие клиента с банком. Но прежде всего это коснется физических лиц.

Для этого перехода нужно две вещи. Первое: нужно идентифицировать клиента. И каким-то образом наладить с ним связь, чтобы осуществлять операции, которые ему нужны. Финансовые технологии позволяют это сделать совершенно иным способом, не так, как это делается через офис, через телефон, через подписание бумажных документов.

Один из будущих сценариев, который сейчас обсуждается в Силиконовой долине, примерно выглядит следующим образом. Через какое-то время практически каждый клиент банка, то есть реальный клиент, который пользуется его услугами, будет иметь смартфон (сейчас уже большинство их имеет) и будет иметь виртуальный IP-адрес, к которому будут привязаны все счета клиента. Фактически IP-адрес — это удостоверение личности человека, записанное в смартфоне. То есть с его помощью можно будет идентифицироваться, получить наличные в банкомате, провести операции через мобильный банк, причем количество операций, которые уже сейчас возможно провести через мобильный банк, постоянно растет.

Если раньше это были какие-то элементарные операции, то сейчас уже можно взаимодействовать с другим человеком, совершать с ним финансовые операции, не заходя в офис, не общаясь с этим человеком физически и т.д. Кроме того, поскольку все больше и больше людей находится в Интернете, то вместе с тем там находится и информация о ваших привычках, интересах, что вы покупаете, куда вы ходите: кто-то ходит в кино, кто-то — в театр. Это все видно по тому, как вы тратите деньги. Эта бесценная информация при правильном ее использовании может помогать предоставлять вам услуги по вашим потребностям.

Вы спросите: где же здесь место банкам. Ну, в принципе места банкам здесь почти нет. Но кто-то должен хранить счета. Вот банк — это просто хранитель счетов. Хотя есть и альтернативные системы, Яндекс.кошелек, например, в которых можно хранить деньги и избегать банковских счетов, но на самом деле я не думаю, что это произойдет. Банковские счета — это все-таки основа, и они останутся.

Так вот, оценка информации о клиенте, будем называть ее информацией профиля, может быть неоценимой в рамках анализа клиента и как заемщика, и как потребителя других финансовых услуг. Таким образом, вот тот посредник, который становится IT-компанией или digital-компанией, может предлагать таким лицам конкретно для них, и более того, разрабатывать продукты, нацеленные на классы людей.

О превращении банков в IT-бизнес

— Одна из последствий развития банковских систем и digital-систем — это вытеснение классических посредников с рынка.

Сейчас мы говорили о транзакциях и о расчетном обслуживании. Следующий вопрос: кредиты. Что такое банки вообще? Я бы сказал, что это довольно сложная и дорогая машина по оценке и кредитации рисков. То есть задача банка — понять риск заемщика и правильно принять решение о том, как этот риск реализовать в общих, совместных интересах. Банк стоит дорого, потому что он не только реализует эту функцию, но и те, которые навязаны государством. То есть банк следит за налогами, отмыванием денег, легализацией полученного дохода — это все требует содержания довольно большого штата людей. Кроме того, поскольку банк является посредником, который берет деньги у одних людей и отдает их другим, то он создает риски для тех, у кого он взял деньги. Поэтому существует надзор, требования по регулированию, которые делают попытки эти риски ограничить, понять, сделать их прозрачными и предотвратить возникновение опасных рисков. Это вся нормативная база регулирования Центрального банка, вся отчетность, которая тоже ложится затратами на банки.

Если появляются системы, позволяющие свести заемщика и кредитора без банка, а такие системы появляются, то в этом случае меняется все. Во-первых, ставится вопрос: кто в этом случае отвечает за риск. Во-вторых, здесь банк не нужен, и, конечно, у таких систем затраты ниже, чем у банка, как я его сейчас описал с точки зрения функций, которые он исполняет. Так называемые, P2P-системы, конечно, сейчас еще пока не занимают такой большой доли рынка.

Что они делают? Примерно следующее: они дают информацию о желающих занять деньги, все это происходит в Интернете, и выводят на таких заемщиков тех, кто желает эти деньги предоставить. Вот сегодня существуют такие системы. Но такой digital не гарантирует риск, то есть вы должны сами разобраться, хотя он предоставляет такой сервис в виде профиля заемщика, он собирает о нем информацию, ее обрабатывает и выдает вам, но решение вы должны принять сами и сами отвечать за риски.

Есть системы, где анализ рисков делает банк. Как правило, банк, потому что другой посредник этого сделать не может. И он заранее отбирает тех, кто может быть допущен в эту P2P-систему, хотя все равно риск принимает тот, кто предоставляет деньги. У него появляется предварительный анализ, но банк это делает за комиссию.

Вот такие два вида систем сегодня существуют. В России «Альфа-банк» предложил такую систему для кредитования малого бизнеса. Он делает предварительный отбор заемщиков, оценивает их качество, риск, предоставляет эту информацию в систему, а кредитор уже решает, будет он брать такой риск на себя или нет, и при неисполнении обязательств он будет нести убытки.

Вот так на сегодняшний день выглядит эта система. Идея заключается здесь в том, что когда у любого будет свой IP-адрес, будет облако, профиль информации, собранный из социальных сетей, из того, что вы пишите друг другу, покупаете в интернет-магазинах, то по нему возможно будет определять риск и предоставлять такую информацию для тех, кто желает заработать и отдать свои деньги в кредит на срок. Вот в этом направлении делаются попытки развития.

Таким образом, довольно близко, это будет через 10 лет, банковский розничный бизнес станет IT-бизнесом, но специфическим, как система обработки большого количества данных и т.д.

О корпоративном бизнесе

— Корпоративный бизнес — история особая. Когда выдается кредит на 100 тысяч руб­лей, например, то сумма не является судьбоносной для того, кто профессио­нально участвует в таком бизнесе. А когда сумма около 5 миллиардов руб­лей, то, пожалуй, трудно поверить профилю, который лишь какую-то информацию дал, хочется посмотреть в глаза владельцу или заемщику, хочется понять его бизнес, хочется проверить, например, старое или новое оборудование там стоит и т.д. Это к вопросу о принятии решения человеком, причем его сенситивными органами, не органами анализа информации, а органами восприятия и эмоцио­нальной оценки. Поэтому если мы говорим о корпоративном бизнесе, то финансовые технологии не смогут полностью убрать какое-то посредничество.

В результате банки очень разделятся на IT-системы, которые занимаются розничным бизнесом и расчетом, и те банки или отделы банка, которые занимаются корпоративными кредитами.

Еще один открытый вопрос — это вопрос регулирования, поскольку до конца еще никому не ясно, как быть с рисками, которые возникают при кредитовании через информационные финансовые системы. Как я уже говорил, риск берет тот, кто предоставляет кредит, но, когда этих рисков мало, на это можно закрыть глаза, а когда в них участвуют миллиарды людей и крутятся огромные деньги, то любой кризис экономический может случиться и привести к тому, что заемщик перестанет платить, станет кризисом всей финансовой системы, ну и экономики. Люди потеряют деньги.

Вопрос: надо здесь заниматься регулированием и предупреждать такие риски. Вопрос остается открытым, на него пока никто не ответил, но в российском Центральном банке уже создали подразделение, которое занимается решением такого вопроса.