Чем закончатся переговоры в Дохе об ограничении добычи?
Россия и Саудовская Аравия предварительно договорились о заморозке
добычи нефти. Об этом во вторник, 12 апреля, сообщил «Интерфакс» со
ссылкой на дипломатический источник в Дохе. При этом саудовская сторона
дала понять, что будет принимать решение о заморозке вне зависимости от
позиции Ирана по этому вопросу.
А в среду Минэнерго России
официально подтвердило факт переговоров главы ведомства Александра
Новака и министра нефти Саудовской Аравии Али ан-Нуайми.
Окончательные переговоры по фиксации уровня добычи состоятся в Катаре,
где 17 апреля пройдет встреча ОПЕК и стран-экспортеров, не входящих в
картель.
Изменение позиции Саудовской Аравии — момент
принципиальный. Еще в начале апреля заместитель наследного принца и
министр обороны королевства Мохаммед бин Салман заявлял, что саудиты не
будут замораживать добычу, если этого не сделают другие крупные
производители — в первую очередь, Иран. Теперь Эр-Рияд снял это
ограничение.
Напомним: в феврале Россия, Саудовская Аравия,
Катар и Венесуэла договорились зафиксировать добычу на уровне января
2016 года. ОПЕК и ряд других стран — Оман и Бахрейн — инициативу
поддержали, но конкретного соглашения заключено не было. Иран же заявил,
что готов зафиксировать добычу только после того, как выйдет на
досанкционный уровень производства — 4 млн. баррелей в сутки (сейчас он
производит 3,2 млн. баррелей).
Александр Новак ранее говорил,
что Тегерану могут быть предоставлены «особые условия» в случае, если он
пойдет на ограничение добычи. При этом российский министр подчеркивал,
что заморозка имеет смысл и без участия Ирана, так как инициативу
поддержали страны, обеспечивающие 73% мировой добычи.
Словом,
интрига перед решающими переговорами в Дохе закручена туго, и ставки
сделаны. Нефть во вторник выросла до $ 44,48 за баррель, чего не
случалось с конца ноября прошлого года. На этом фоне Новак заявил, что
ожидает встречи в Дохе с оптимизмом.
Впрочем, катарские
переговоры могут оказаться и безрезультатными. Если Россия и Саудовская
Аравия договорятся о заморозке добычи, Иран попытается захватить
освободившееся место на рынке, и наверняка продолжит игру на понижение.
Тегеран уже заявлял о намерении продавать свою нефть в Африке по цене
ниже саудовской, и предоставил щедрые дисконты Китаю, Тайваню и Южной
Корее. Но наиболее активно Иран демпингует на европейском направлении.
Чем закончатся переговоры в Дохе, как они повлияют на рынок нефти?
— Россия и Саудовская Аравия пришли к соглашению, поскольку изначально не планировали наращивать добычу, — отмечает
директор Института национальной энергетики Сергей Правосудов.
— На деле, есть только две страны, которые готовы увеличивать объемы
поставок «черного золота». Это Ирак, который демонстрировал прирост даже
при снижении цен на нефть, и Иран, у которого действительно огромные
разведанные запасы нефти, но реальные возможности по разработке
месторождений вызывают сомнения.
В целом, сейчас на мировой
рынок нефти действуют три фактора. Первый — это снижение добычи в США.
Второй — рост спроса, который во многом обусловлен низкими ценами на
«черное золото». Наконец, третий — как раз перспектива наращивания
добычи в Ираке и Иране. Так вот, если первые два фактора говорят о том,
что цена нефти будет расти, третий, напротив, указывает, что если Ирак и
Иран выбросят на рынок достаточное количество нефти, цена на нее
поползет вниз.
—
Чем при таком раскладе закончится встреча в Дохе?
— Саудовская Аравия и Россия официально объявят, что ограничат добычу
на уровне января 2016 года. Но сенсаций, на мой взгляд, переговоры не
принесут. Вряд ли Тегеран и Багдад присоединятся к соглашению о
заморозке.
—
Как на это отреагирует рынок нефти?
— Рынок будет смотреть не на заявления в Дохе, а на фундаментальные
факторы: как будет дальше расти спрос, как будет падать добыча в США и в
Северном море, насколько увеличат добычу страны, не присоединившиеся к
заморозке.
—
Считается, что разработка сланцевых
месторождений в США становится рентабельной при $ 45−50 за баррель.
Сейчас цены на нефть вплотную подобрались к этой отметке. Как быстро
могут американцы расконсервировать сланцевые проекты и нарастить добычу?
— Проблема в том, что американские сланцевые компании в
долгах, как в шелках. Они набрали кредитов, когда нефть стоила еще $ 100
за баррель. Это показывает, что и в «тучные» времена американские
сланцевые проекты не демонстрировали блестящих результатов. А сейчас
показатели этих компаний просто катастрофические: они несут убытки на
сотни миллиардов долларов. И выправить ситуацию при текущих ценах на
нефть абсолютно невозможно.
Это значит, сланцевые компании в
США будут банкротиться, а следом начнут банкротиться страховые компании,
которые нефтяников страховали, и банки, которые давали им кредиты.
Поэтому нельзя сказать, что едва цена на нефть поднимется до $ 50 за
баррель, у американских нефтяников все станет хорошо. На деле, ситуация
для них станет лучше, но принципиально не изменится: долги будут тянуть
сланцевые проекты на дно.
На мой взгляд, у Белого дома есть
только один вариант спасения отрасли: заплатить долги нефтяников из
государственной казны, и напечатать для этого необходимое количество
долларов. Но я не уверен, что американская администрация пойдет на такой
шаг.
—
А как выглядят перспективы быстрого наращивания добычи в Ираке и Иране?
— В этих странах принципиально разная ситуация с нефтедобычей. Ирак еще
несколько лет назад пригласил инвесторов со всего мира осваивать
нефтяные месторождения. В результате, сейчас в стране работает масса
иностранных компаний, в том числе, из России. Это корпорации уже вложили
огромные деньги в иракскую нефтедобычу, и она действительно устойчиво
растет.
С другой стороны, никто не знает, какая в Ираке будет
ситуация с безопасностью. Если нефтяные промыслы начнут регулярно
подвергаться атакам террористов, о наращивании добычи придется надолго
забыть.
В Иране добычу нефти контролирует государственная
монополия, и пока страна находилась под санкциями, наращивать добычу она
не могла. Сейчас иранцы пытаются это делать, но в любом случае, это не
сиюминутный прыжок — на восстановление добычи в Иране, на мой взгляд,
потребуются годы.
—
Получается, в такой ситуации неопределенности цена на нефть может дорасти до $ 50−60 за баррель?
— Конечно. Можно, кстати, вспомнить, что Саудовская Аравия воюет с
Йеменом, причем война идет уже в южных провинциях Саудовской Аравии.
Если боевые действия перекинутся еще и на восточные провинции, где
находятся основные нефтяные запасы королевства, это обернется для
саудитов настоящей катастрофой.
—
России такая ситуация на руку?
— Безусловно. Нефть дорожает — и этот тренд пока укрепляется…
— Цена на нефть в последние недели только растет, и единственным внятным объяснением этого является саммит в Дохе, — уверен
генеральный директор Фонда национальной энергетической безопасности Константин Симонов.
— Это означает, что технология, предложенная Россией — создать «ОПЕК-2»
— работает и влияет на рынок. Да, вряд ли в Катаре будет подписано
сенсационное соглашение, но рынок уже чего-то ждет, и это — огромный
плюс.
Что касается соглашения с Саудовской Аравией о заморозке
добычи, мы объявили о нем еще в феврале. Да, оно содержало несколько
оговорок: в частности, что страны ОПЕК должны к нему присоединиться.
Сейчас эти оговорки убираются. Но даже февральское, весьма размытое
соглашение повлияло на поведение игроков, и подтолкнуло цены на нефть
вверх. Именно в этом состояла истинная цель договоренностей.
Я
считаю, в тот момент мы совершили только одну ошибку — попытались
втянуть в соглашение еще и Иран, тогда как его нужно было оставить за
скобками. Тегеран сразу занял неконструктивную позицию, и начал
«троллить» нас заявлениями, что нарастит добычу на нереальный миллион
баррелей в сутки.
На самом деле, Иран — это всего 7% от добычи
ОПЕК. И потому говорить, что он является судьбоносной страной для
«ОПЕК-2», не приходится.
Повторюсь, надо понимать: эффект от
встречи в Дохе зависит не от конкретных подписанных соглашений, а от
того, как о них будет рассказано. На нефтяном рынке правят бал
спекулянты, и очень важно, чтобы участники встречи вышли и сказали: мы
подписали важный меморандум, договорились и дальше быть вместе, и
фиксируем добычу на уровне января 2016 года. На деле, для России этот
уровень очень комфортен: как раз в январе мы поставили рекорд
нефтедобычи. Саудитов этот уровень тоже устраивает.
Другими
словами, сверхобязательств страны на себя не берут — а рынок уже растет.
И в Дохе всего-то нужно рассказать об этом так, чтобы спекулянты
среагировали на заявления должным образом, и деньги вернулись на рынок
нефтяных фьючерсов.
— Встреча в Дохе позитивно влияет на нефтяной рынок — цена «черного золота» укрепляется, — считает
декан факультета международного энергетического бизнеса РГУ нефти и газа им. И.М. Губкина Елена Телегина.
— Причем, речь не идет о сокращении добычи — только о стабилизации.
Думаю, по итогам встречи в Дохе цены на нефть вырастут, но несильно.
—
Почему Саудовская Аравия изменила позицию, и теперь согласна на заморозку без оглядки на Иран?
— Скорее всего, саудовцы тоже хотят дать позитивный сигнал рынку — я не
вижу в этом решении каких-то других глубинных мотивов. Эр-Рияд намерен
продемонстрировать, что крупные производители нефти способны
договариваться — только и всего. Иран все-таки не является по объему
добычи величиной, сопоставимой с Саудовской Аравией или Россией.
—
Другие страны в Дохе — помимо РФ и Саудовской Аравии — присоединятся к соглашению о заморозке?
— Возможно, кто-то и присоединится. Но по объему добычи эти страны
будут наверняка несопоставимы ни с нами, ни с саудитами, поэтому
дополнительно веса соглашению не придадут. С другой стороны, даже такая
поддержка будет позитивно воспринята рынком…
