После того, когда спала первая волна мирового финансового кризиса (2007-2009), экономисты стали думать о способах предотвратить повторение финансового цунами. Так родилась идея ввести «налог Робин Гуда» - налог на межбанковские транзакции, который охладил бы спекулятивный пыл банкиров и предотвратил образование пузырей на финансовых рынках.

Ещё в 2010 году в адрес лидеров G20 была направлена коллективная петиция с таким предложением. Поступления от налога предполагалось направить на борьбу с бедностью, решение проблем образования, здравоохранения, предотвращение климатических изменений в мире. Даже мизерная ставка налога в 0,05% могла принести около 100 млрд. долл. дохода в год, что намного больше помощи Запада странам третьего мира. 

Первоначально коллективное письмо подписали 350 ведущих экономистов мира. На следующий год под петицией стояли подписи уже тысячи экономистов из 53 стран. Среди подписантов - нобелевские лауреаты Пол Кругман и Джозеф Стиглиц, влиятельный советник Генерального секретаря ООН Пан Ги Муна — Джеффри Сакс, профессора ведущих университетов Европы и США. 

Идея налога получила поддержку ряда государственных и политических деятелей. В частности, за введение налога высказались британский премьер-министр Гордон Браун, премьер-министр Греции Йоргос Папандреу, ряд ведущих государственных чиновников Германии и особенно Франции. Было немало и противников налога, главный из них – Соединенные Штаты. 

Идея налога Робин Гуда родилась не на пустом месте. Налог увязывался с именем американского экономиста Джеймса Тобина (1918-2002), который обосновал его в 70-е годы ХХ века. В специальной литературе он так и называется: «Налог Тобина». Американский экономист полагал, что, для того чтобы привести в чувство финансовых спекулянтов, достаточно установить ставку налога в диапазоне от 0,1 до 0,25% с объемов денежных транзакций (оборотов). 

В 80-е годы прошлого века такой налог ввела Швеция. Однако все кончилось тем, что шведские спекулянты ушли с внутреннего финансового рынка, переместившись на рынок соседней Великобритании. Через семь лет Швеция отказалась от налога. Стало понятно, что эффект от налога можно получить лишь в случае его одновременного введения во всех странах, по крайней мере в тех, где имеются высокоразвитые финансовые рынки. Тем временем игра финансовых спекулянтов с каждым годом становилась все более азартной, и ставок, которые изначально предлагал Джеймс Тобин, было уже недостаточно. Нужны были более мощные налоговые тормоза. 

Ухудшение финансового и экономического положения Европы (общеевропейский долговой кризис, финансовый кризис в Греции и т.д.) заставили Брюссель искать быстрые и эффективные способы стабилизации. О налоге Тобина вспомнили снова. 14 февраля 2013 года Европейская комиссия (ЕК) приняла решение о введении налога на финансовые операции (НФО). Были определены ставки НФО: 0,1% на операции по купле-продаже акций и облигаций и 0,01% на операции с производными финансовыми инструментами. 

Банковское сообщество США отреагировало на эту новацию протестом, заявив, что в случае введения НФО американские банки и финансовые компании уйдут из соответствующих стран ЕС. К ультиматуму США подключилась Великобритания. Британский премьер Дэвид Кэмерон заявил, что его страна наложит вето на общеевропейский налог на финансовые операции. Лондон - крупнейший финансовый центр мира, введение НФО в Великобритании означало бы зарезать курицу, несущую золотые яйца. Британский премьер разъяснил, что Лондон готов ввести НФО лишь в том случае, если этот налог будет не общеевропейским, а всемирным. А пока перспективы введения всемирного НФО весьма туманны, любая страна может вводить налог самостоятельно, но не имеет право навязывать его другим. 

В итоге введение в силу решения ЕК о НФО было отложено. После протестов Кэмерона Саркози заявил, что Франция введет налог в одностороннем порядке. Кончилось тем, что Франция и Италия в несколько усеченном виде указанный налог всё же ввели. Однако в мире финансов чудес не бывает. Часть финансовых операций из названных двух стран переместилась в соседние страны. После введения налога объем торгов на итальянском фондовом рынке упал в 2013 году на 12% по сравнению с предыдущим годом. В то же время на всех остальных фондовых рынках в Европе он вырос на 7%.

Ровно через два года после первого нереализованного решения ЕК о НФО Европейский союз вынужден был вновь вернуться к обсуждению налога. Министры финансов одиннадцати стран (Австрии, Бельгии, Германии, Греции, Испании, Италии, Португалии, Словакии, Словении, Франции и Эстонии) обсудили и поддержали обновленный план введения НФО. Ключевым стало изменение позиции Франции. До сих пор Австрия и Германия выступали за то, чтобы налог брался с так называемых производных финансовых инструментов вроде фьючерсов, а Франция была против, объясняя это тем, что ее банки контролируют не менее четверти европейского рынка таких инструментов, выпущенных на основе акций. Теперь Франсуа Олланд заявил, что поддерживает обложение максимально возможного числа объектов финансовых операций, в том числе и торговлю производными инструментами, но по максимально низкой ставке. Брюссель в прошлом году сообщил, что сторонам удалось договориться по ставкам и объектам налогообложения; он анонсировал старт новой системы налогообложения с 1 января 2016 года. Предварительные расчеты налоговых поступлений дают цифру 57 млрд. евро в год. При этом больше половины дадут налоги по операциям с производными финансовыми инструментами, привязанными к процентным ставкам. 

Всё же по некоторым позициям ясности нет. Всех волнует вопрос: в чей бюджет должны поступать деньги от налога? Вот, например, сделка с куплей-продажей акций. Налог может поступать в бюджет страны-покупателя, страны-продавца или страны, в которой зарегистрирована компания-эмитент акций. Впрочем, есть еще один вариант: поступление НФО в общий бюджет ЕС. Многих европейских политиков и экономистов очень смущает асимметрия Евросоюза, существующая уже много лет. Она проявляется в том, что Центральный банк у ЕС имеется, а вот Министерства финансов (казначейства) нет. 

В этом смысле знаменательно опубликованное 8 февраля совместное заявление глав центробанков Германии и Франции Йенса Вайдмана и Виллероя де Гало. В заявлении содержатся требования немедленного и радикального реформирования ЕС. Суть реформирования – передача странами-членами ЕС еще большей части своих прав и полномочий на общеевропейский уровень. Одно из предложений – создание общеевропейского министерства финансов. В случае создания такого министерства НФО может стать первым общеевропейским налогом, пополняющим общую казну ЕС.

На сегодняшний день положение таково, что с момента появления работ Тобина о налоге на финансовые операции прошло уже более сорока лет, а прогресс в деле его практического применения пока мизерный. Некоторые страны, правда, пользуются налогами на финансовые операции, но несколько по-другому, нежели это описано у Тобина. Известно достаточно много случаев, когда страны для стабилизации своих экономик и валютных курсов национальных денежных единиц прибегают к ограничениям трансграничного движения капитала. Чаще всего это ограничения административного характера, но в качестве альтернативы могут использоваться налоги на трансграничные финансовые операции. Естественно, что ставки налогов в этих ситуациях существенно выше, чем те, которые рекомендовал Тобин. Такой налог, в частности, в 2009 году ввела Бразилия на иностранные инвестиции. Ставка составила 2% от суммы капитала. Этого оказалось недостаточно для того, чтобы остановить рост курса местной валюты (риала), и в следующем году ставка была увеличена до 4%. После стабилизации экономической ситуации в Бразилии в 2013 году налог был отменен. 

Честно говоря, назвать планы Европы по введению НФО «налогом Робин Гуда» язык не поворачивается. Поступления от НФО в Европейском союзе предназначаются не для того, чтобы бороться с бедностью. Сегодня одна из главных проблем Европы – стабилизация ее банковской системы через усиление надзора над так называемыми системообразующими кредитными организациями и пополнение их капитала. «Системоообразующие» – это примерно полторы сотни банковских гигантов типа Дойче банк или Сосьете Женераль. Самостоятельно нарастить недостающий капитал эти гиганты не могут и ждут помощи от Брюсселя (Европейская комиссия) и Франкфурта (Европейский центральный банк). 

…В случае, если сторонникам «единой Европы» удастся ввести общеевропейский налог на финансовые операции и учредить общий бюджет ЕС, собранные налоги вернутся к тем, кто их платил, то есть к банкам. Банкиров сегодня в Европе и во всём мире без стеснения называют разбойниками, но не благородными разбойниками, как Робин Гуд, а безжалостными, алчными грабителями, не знающими пощады.