Вот вам портрет латвийского предпринимателя: черный скептицизм и розовые надежды, прагматичный расчет, стремление учиться плюс немного авантюризма. А еще упорство, граничащее с упрямством, когда лучше стать банкротом, чем поделиться долями капитала в своем предприятии. Твердолобость уравновешивается креативностью, мобильностью и стремлением произвести свой уникальный товар для экспорта на глобальный рынок, ибо Латвия со всей Балтией слишком малы для нормального объема продаж.
Портрет народного хозяйства Латвии
По данным Регистра предприятий, на начало текущего года в Латвии было 129,3 тыс. коммерческих структур с разным статусом, оборотом и профилем бизнеса. Учитывая стагнацию после фактической потери рынка России и замедления роста основных макроэкономических показателей ЕС в целом, колебания тут минимальные. Примерно с таким же количеством предпринимателей, судя по тому, что хрупкое благополучие микропредприятий в правительстве решили не трогать, убрав налоговые преференции, Латвия войдет и в 2016 год.
Это выше среднего по ЕС. Но 129 тыс. юридических лиц, почти 90%, имеют статус небольших семейных фирм — микропредприятий с единым упрощенным 9-процентным налогом с оборота, а также малых предприятий с годовым оборотом менее 200 тыс. евро. Латвийской бизнес-среде остальные государства Европы могут позавидовать: в стране, демографические проблемы которой часто приводятся как наиболее негативный пример на уровне ВОЗ и Всемирного банка, инициатив частного предпринимательства оказывается даже больше, чем в Британии.
Структура деловой среды по отраслям такая. Ровно 20% из 129 тыс. юридических налогоплательщиков в Латвии заняты в торговле. Еще 14% компаний представляют транспорт, логистику и перевозки, а 13% — проекты энергетики, включая микро-ГЭС и получившие толчок при правительствах Андриса Шкеле и Айнара Шлесерса биогазовые фермерские объекты когенерации.
Строительство — 10%, где более чем из 12 тыс. юрлиц самые крупные заняты в государственных и муниципальных подрядах. В лесной отрасли занято 6,7% юрлиц, фермерских предприятий насчитывается 6,2%, промышленных производителей — 5,7%. В отрасли медицины и фармацевтики занято 4% фирм, в недвижимости — 3%, а в туриндустрии, включая сельский туризм, — всего 2%.
Картина рентабельности лучше всего выглядит в отрасли финансовых и юридических услуг (3,9% от общего количества юрлиц) — это 11% чистой прибыли в год. На втором месте (1,8% предприятий) с 10% годовой маржи находятся телекоммуникации и связь, а в отрасли недвижимости этот показатель составляет 9%.
Среднеотраслевой показатель прибыльности бизнеса в нашей стране составляет сейчас 4%, но в торговле (где занято более 82 тыс. работников) это всего 2% — по крайней мере так по официальным данным. Такой же мизерный показатель зафиксирован в секторах услуг, производства напитков и предприятий энергетики — отраслях народного хозяйства, где в общей сложности трудятся более 30 тыс. жителей.
Кремниевая макроэкономика
В Латвии есть своя Кремниевая долина. И не одна: такие долины раскиданы по СЭЗ Вентспилса и Лиепаи с инкубаторами для стартапов. Это звучит красиво, но все же бизнес-среде нужно значительно больше.
По мнению партнера Oxford Leadership К.Моллера, все же Латвия на фоне замерзающей макроэкономики Старого Света если не балтийский тигр, то быстроногая антилопа.
В текущем году при росте латвийского ВВП в размере 2,8% среднегодовой рост заработных плат составил 6%. Прогноз по 2016 году: 3% и 5% соответственно. А в 2017-м будет 3,2% и 4%.
Хорошие перспективы, например, в создании гибридных направлений и продуктов на стыке отраслей и технологий: например, слияние еды и медицины создает функциональные продукты (как безглютеновый хлеб или БАДы на основе смолы латвийских сосен), а туризм сочетается с экологическим фермерством. Перспективны и еще только начинают развиваться в Латвии такие направления перекрестной экономики, как проекты частно-государственного партнерства (тут и вправду можно вспомнить пока только несколько детских садиков в Огре и Марупе), а также ИТ-аутсорсинг.
Как заметила председатель Совета иностранных инвесторов Злата Элксниня-Защиринска, Латвия как экспортер на внешних рынках выглядит маленькой и неэффективной. В свою очередь, директор латвийского филиала Pohjola Bank Элмар Приекшанс рассказал, что местные бизнесмены сосредоточены, скорее, на поставках своих товаров и услуг иностранным дистрибьюторам, нежели на экспорте к конечному потребителю. Партнер агентства Prudentia Гирт Рунгайнис назвал главным фактором успеха для экспортеров создание временных монополий для захвата новых рынков.
Офисам предрекают смерть
Самым интересным выступлением на этой конференции, безусловно, стал доклад основателя и владельца консалтинговой компании из ФРГ Вlack Briar Media Ф.Кинла — бизнес-евангелиста, как часто представляют его. Как рассказал мюнхенец "Бизнес-ВЕСТЯМ", он выступает за отмену модели офисного бизнеса, в том числе и в Латвии. Классические офисы (стол, стул, картина, компьютер, кофе), по его словам, менее эффективны и, соответственно, рентабельны по сравнению с онлайн-офисами.
По словам консультанта, в конце 2011 года, меньше чем спустя два года после старта продаж планшетных компьютеров производства Apple, а затем Samsung и других, офисный мир стал другим. Революция гаджетов привела к тому, что стационарные компьютеры уже больше четырех лет продаются хуже, чем мобильные устройства. Онлайн-сервис заказа такси Uber стал глобальным колоссом в таксомоторном бизнесе, оборот онлайн-сервиса аренды жилья Airbnb превысил объем продаж трех панъевропейских гостиничных сетей. По данным Вlack Briar Media по Германии, 82% бизнесменов хотят перевести или перевели документацию своих предприятий в облачный сервис. Все это, по мнению Ф.Кинла, ведет к исчезновению офисов как места, которому каждый из нас посвящает по восемь часов в день.
"Дорога до офиса в центре Мюнхена у работников занимает в среднем 40 минут утром и вечером. Офис в центре на 30% дороже, чем на окраине, в центре дороже парковка, но самое дорогое — время. Компании теряют работников, которые не хотят терять времени. Специалисты говорят: я не поеду в офис, я буду эффективнее выполнять свои обязанности в режиме онлайн, в удаленном доступе. Германские работодатели заботятся о персонале: распространена, например, такая модель, когда работник три дня в неделю работает из дому и два дня из офиса. С дальнейшим ускорением технического прогресса офисы исчезнут. Вот революция в трудовых отношениях, аллилуйя!" — пошутил германский евангелист.
"Я сам в офисе был в последний раз в июне. И главное — эта революция затронет весь малый бизнес в Европе. В Латвии очень много точек раздачи бесплатного Wi-Fi и одна из самых быстрых в ЕС скорость передачи интернет-данных. Что останавливает ваших бизнесменов от перехода в онлайн-офис, так это лишь инерция и недостаточная техническая грамотность".
На вопрос о том, что крупные отраслевые компании, такие как Lufthansa и Bоsch, не смогут закрыть свои офисы или хотя бы информационные центры, он ответил, что уже сегодня все офисные процессы могут быть перенесены в онлайн без потерь. И даже более того, такая модель ведения бизнеса эффективнее на 15–40%. В случае с малым бизнесом особенно: рабочее пространство, поделенное на кабинеты или отделы, с секретарем, сисадмином, по убеждению Ф.Кинла, станет милым консервативным анахронизмом уже к середине этого века.
Остается лишь сожалеть о разрушении корпоративных ценностей, к чему ведет дистанцирование от трудового коллектива: впрочем, совместные мозговые штурмы, принятие и утверждение решений, создание продукции тоже возможны между сотрудниками и руководством компаний в онлайн-варианте.
