В истории навсегда останется тот факт, что в 7 часов утра 13 июля в еврозоне чуть не случилось незапланированного и, следовательно, хаотического выхода Греции из экономического и валютного союза. Что, без сомнения, стало бы самым серьезным политическим происшествием в ее истории. Причем на пике небывалого переговорного марафона, который на тот момент продолжался уже почти 15 часов. Греческий премьер Алексис Ципрас выбился из сил. Как и канцлер Германии Ангела Меркель. Два главных героя этой греческой трагедии были готовы бросить диалог, считая, что и так пошли на слишком большие уступки. 

Ципрас уже проиграл. Он уступил уже по всем пунктам, по всем реформам, которые потребовали от него Меркель и 17 других лидеров еврозоны в обмен на открытие переговоров по третьему плану помощи Греции. Но он все еще сражался за символ, настаивал на том, чтобы 15 миллиардов долларов из приватизационного фонда, который будет получен путем продажи национальных богатств, направили на инвестиции в его страну. Канцлер была готова на 10 миллиардов и ни одним евро больше. Компромисс был рядом, на отметке 12,5 миллиардов. Но он казался недостижимым. А разрыв диалога близким как никогда. Глава Европейского совета Дональд Туск и президент Франции Франсуа Олланд решили сделать все для предотвращения такого сценария и удержали их за столом переговоров. «Если вы не доведете до конца эти переговоры, я готов открыто заявить, что Европа оказалась на грани катастрофы из-за 2,5 миллиардов евро», — сказал Туск. 

И только через два часа напряженных споров, в 9 часов утра лидеры еврозоны смогли, наконец, объявить о вырванной клещами договоренности. Афины получат 80 миллиардов евро помощи помимо уже перечисленных с 2010 года 240 миллиардов. Однако в обмен они приняли впечатляющий, чтобы не сказать нереалистичный список реформ для страны, которая уже и так истощена пятью годами жесткой экономии. Le Monde восстановил ход событий той ночи со всеми опасностями, давлением, торгами и страшной усталостью, когда европейским лидерам удалось (на время) обуздать своих демонов. 

Чека выдернута 

Когда в 17 часов 12 июля в массивном здании Европейского Совета стартовал саммит еврозоны, нервы у всех участников были уже на пределе. Собрание их министров финансов только недавно закончилось, и переданный лидерам документ был подобен готовой взорваться гранате. Особое внимание привлекли к себе требования немецкого министра финансов Вольфганга Шойбле, который открыто выступал за исключение Греции: он добивался создания приватизационного фонда из греческих активов на сумму в 50 миллиардов евро. Если же Афины были против новых предложений, он говорил о необходимости на время исключить их из еврозоны. 

Незадолго до первого заседания Франсуа Олланду удалось переговорить с Ангелой Меркель. Президент Франции понял, что вопрос приватизационного фонда станет ключевым на этой встрече. Утром он сразу же поделился соображениями со своими сотрудниками: «Именно этого хочет добиться Меркель». Понять это просто: канцлер знала, что ей необходимо заручиться поддержкой Бундестага для еще более крупного, чем предполагалось, плана помощи, и, следовательно, ей нужно было вернуться в Берлин с символической победой. Непродолжительная беседа Олланда с Ципрасом лишь подтвердила эту тенденцию. Фонд должен был стать осью всех переговоров. Греческий премьер посчитал «неприемлемым» требование Германии. Французский же лидер постарался его успокоить: «Мы все обсудим. Я выскажусь». 

На первом заседании 19 глав государств и правительств (всего за эту бесконечную ночь их было три) от сценария исключения Греции было решено отказаться. «Все дело в том, что в зале находился Олланд, и он ясно дал понять, что категорически против», — отмечает близкий к переговорам источник. Ципрас сразу же изложил свою позицию: ему было нужно подписать договор, а также избежать исключения Греции и краха ее банков. Дискуссия вращалась вокруг того, что потребуют от Афин в обмен на помощь. Но каждый лидер еврозоны придерживается своей национальной политической логики, что с самого начала играло огромную роль. 

Лагерь ястребов

«За столом ощущалось, что многие страны настаивают на жестких условиях предоставления новых займов, и что в национальных парламентах все будет непросто», — объясняет участник. В лагере ястребов оказались, понятное дело, Германия, Прибалтика, Словения, Словакия... Но громче всех говорил голландский премьер Марк Рютте, который потребовал пересмотра всех бюджетных решений греческого правительства за последние месяцы. Не скрывал раздражения и председатель кабинета министров Италии Маттео Ренци: «Не будем же мы обсуждать, закроют греческое телевидение или нет!» 

К 22 часам процесс зашел в тупик. Заседание было приостановлено, и началась первая четырехсторонняя встреча Ципрас-Олланд-Меркель-Туск. Позвали туда и нового министра финансов Греции Евклида Цакалотоса. «Он ведет себя жестко на переговорах, быть может, даже жестче, чем его предшественник Варуфакис, но он — прагматик, он был очень полезен», — рассказывает участник. Во время первого перерыва обсуждались график реализации затребованных у Греции реформ, возможность отмены уже принятых Ципрасом мер, фонд и роль МВФ в третьем плане помощи. Европейские лидеры считали это залогом доверия, но греки были категорически против, рассматривали это как посягательство на суверенитет. 

Второе пленарное заседание было посвящено первой попытке отредактировать финальное соглашение. Тем не менее процесс опять споткнулся о вопросы фонда и МВФ, и Туск созвал новое заседание в формате «четверо плюс Цакалотос». В 4 утра Франсуа Олланд попытался решить проблему с МВФ: «Он уже тут [то есть, в программе помощи], и его воздействие не назвать отрицательным». Ответ Ципраса: «Но я выстроил политическую программу на том факте, что МВФ тут быть не должно!» 

«Меня посчитают предателем» 

Переговоры шли дальше и дальше, сопровождаясь долгими паузами, во время которых лидеры консультировались с министрами и советниками или же позволяли себе небольшой отдых. Выйдя в коридор поразмять ноги, президент Франции прошел мимо решившей вздремнуть хотя бы пару мину Ангелы Меркель, а затем собравшейся вокруг пиццы итальянской делегации... Что бы они ни говорили, другие лидеры за это время смогли поспать в частных апартаментах, которые есть у каждой делегации. В начале вечера глава бельгийского правительства Шарль Мишель даже заказал себе жареную картошку с фрикадельками... 

Во время третьего заседания, ближе к 5 часам утра, «мне показалось, что дело идет к компромиссу, — рассказывает участник. — Ципрас общался по телефону с президентом Греции и партийными лидерами. Он совершенно четко дал понять: у меня две проблемы. Мне не нужен МВФ. И я не соглашусь на потерю контроля над приватизационным фондом в 50 миллиардов». «Если я это подпишу, то мне можно уже не возвращаться в Грецию: меня там посчитают предателем», — добавил он, как утверждают греческие СМИ. 

Первого компромисса удалось достичь: фонд будет размещен не в Люксембурге, как планировалось изначально, а в Афинах. Олланд и Ренци были готовы поддержать требование о перенаправлении части средств фонда на инвестиции в Грецию. Но Меркель была против. И стороны вновь взяли паузу.... Тогда угроза исключения Греции вновь поднялась в полный рост. Напряжение и усталость лишь обострили ощущение «Меркель и Ципраса, что они оба проиграли», рассказывает участник. Это при том, что упомянутые 50 миллиардов — виртуальная сумма. Все за столом понимали, что для этого Греции потребовалось бы продать Пантеон и Акрополь с парочкой островов в придачу... 

Гром аплодисментов

К 8 утра Олланд и Меркель к своему удивлению увидели, как греческий премьер возвращается вместе двумя советниками азиатской наружности (на самом деле они работают в консультирующем Грецию американском банке). Как отмечает наблюдатель, они принесли «очень сложный, но очень продуманный документ»: «Из 50 миллиардов половина пойдет на погашение займов по рекапитализации греческих банков, а оставшиеся средства будут распределены между поддержкой экономического роста и погашением долга». Недоверчивая канцлерин изучила предложение в мельчайших подробностях... 

На телефон Туску пришло SMS от Рютте с подтверждением того, что сделка приемлема для всех остальных. Глава Евросовета еще вечером понял, что нидерландский либерал стал кем-то вроде лидера лагеря «ястребов». Как отмечает один европейский дипломат, той ночью Рютте вел себя «еще жестче, чем Меркель, но счастью, у него не было такого влияния». Голландец все же согласился с мыслью, что исключение Греции было бы чревато большим ущербом, чем новый план помощи. Пусть даже ему и пришлось поступиться предвыборными обещаниями: в 2012 году он утверждал, что о новом займе для Афин не может идти и речи...

Самая долгая ночь в истории еврозоны подошла к концу. В 8:45 совет вновь собрался и констатировал договоренность. Присутствующие разразились аплодисментами. Ципрас же явно «не прыгал от радости». Олланд пошел побриться, а затем отправился на традиционную пресс-конференцию. Перед отъездом из Евросовета он в последний раз пересекся с Ципрасом. Тот прекрасно понимал, что его ожидает: «Будет тяжело...»

Сесель Дюкуртье (Cécile Ducourtieux), Давид Рево д’Аллонн (David Revault d’Allonnes), Жан-Пьер Стробан (et Jean-Pierre Stroobants)