Для противостояния Западу России придется срочно перестроить народное хозяйство.
31 мая, во время заседания Евразийского межправительственного совета в Казахстане, Евразийский экономический союз (ЕАЭС) и Вьетнам подписали соглашение о создании зоны свободной торговли. По словам премьер-министра России Дмитрия Медведева, подобные договоры готовы заключить еще около 40 стран. Сможет ли новая конструкция стать конкурентом американских проектов в Атлантике и на Тихом океане?
«В настоящий момент около 40 государств высказались в пользу того, чтобы провести переговоры о заключении подобного рода соглашений. Естественно, мы будем относиться к ним максимально внимательно, для того чтобы эти соглашения были полезны для наших стран», – заявил Дмитрий Медведев. Как уточнил председатель коллегии Евразийской экономической комиссии Виктор Христенко, договоры о свободной торговли могут касаться до 90% всей номенклатуры товаров.
Известно, что заявку на создание зоны свободной торговли с ЕАЭС отправил Египет. Заинтересованность в более тесном сотрудничестве с Евразийским союзом в интервью белорусскому изданию «БЕЛТА» высказал накануне визита в Минск и президент Индии Пранаб Мукерджи.
На сегодняшний день известно о двух крупных проектах экономической интеграции государств. Первый из них инициирован Соединенными Штатами и предполагает создание зоны свободной торговли между США и ЕС (Трансатлантическое партнерство) и между США и странами Азии (Транстихоокеанское партнерство). Второй проект исходит от Пекина, который предполагает создание зоны свободной торговли по формуле «АСЕАН плюс шесть» (Китай, Япония, Южная Корея, Индия, Австралия, Новая Зеландия и государства Ассоциации государств Юго-Восточной Азии – Вьетнам, Таиланд, Индонезия, Малайзия, Сингапур, Филиппины, Мьянма, Камбоджа, Бруней). Понятно, что «АСЕАН+6» и Транстихоокеанское партнерство не могут существовать одновременно, за потенциальных партнеров между США и Китаем уже развернулась борьба.
«Вьетнам, являясь активным членом АСЕАН, будет прилагать все усилия с тем, чтобы ЕАЭС расширил свое сотрудничество с АСЕАН», – сказал после подписания соглашения премьер-министр Вьетнама Нгуен Тан Зунг. И такая перспектива для нашей страны выглядит, на первый взгляд, многообещающей.
План по созданию зоны свободной торговли между ЕАЭС и еще сорока государствами и вовсе очень амбициозен.
Укрепление торгово-экономических отношений склоняет страны и в сторону политической поддержки России. В условиях, когда Запад прилагает все усилия для блокирования наших экономических инициатив и международной изоляции нашей страны, плотное сотрудничество с государствами Азии, Ближнего Востока и Латинской Америки не будет лишним.
Но главный вопрос: с чем на рынки других стран может выйти Россия? Безусловно, многим нужны наши природные ресурсы: нефть, газ, металлы, лес. Хорошие позиции мы сохраняем в авиации, энергетике, особенно в атомной, в некоторых областях машиностроения. В то же время, во многих сферах Россия сильно отстала от Китая и Индии. Например, в области IT-технологий или текстильной промышленности.
Значит, создание зоны свободной торговли между ЕАЭС и другими государствами – это не столько возможность для быстрого экономического роста сегодня, сколько стимул для коренной модернизации российского народного хозяйства. То есть, даже найдя альтернативных экономических партнеров вне западного мира, нам не уйти от проблемы развития высоких технологий и их внедрения в производство.
– На мой взгляд, подписание соглашения о зоне свободной торговли между ЕАЭС и большим количеством стран сегодня приведет к обесцениванию самого проекта Евразийского экономического союза, – говорит
руководитель Центра экономических исследований Института глобализации и социальных движений Василий Колташов. – Не стоит забывать, что ЕАЭС имеет ценность как континентальный проект. Он девальвируется, если войдет в тесное взаимодействие, например, с Египтом, особенно сейчас, пока не создана необходимая база. Фундамент ЕАЭС – российский рынок. Создавать зону свободной торговли выгодно многим государствам, в том плане, что им будет выгодно торговать на нашем рынке. Но что этим странам будет поставлять Россия? Зерно, удобрения, нефть, металлы – вот наши основные товары. Как видим, это небольшой набор. Продукция ВПК – не в счет, её можно продавать и без всяких зон.
—
Но, к примеру, во Вьетнам мы можем поставлять продукцию машиностроения, аппараты для нефтедобычи. – Вопрос всё равно остается. Будет ли наша экономика в результате этого развиваться? Пока эффекта большого ожидать не приходится. Сами по себе договоры о зоне свободной торговли не обеспечат развитие нашей экономики.
— США сейчас создают зоны свободной торговли с ЕС и на Тихом океане. – У Соединенных Штатов совершенно другой проект. Они, в случае успеха, будут контролировать экономики других государств, а Россия только откроет свой рынок. ЕАЭС состоялся только за счет того, что мы пустили на свой рынок союзников.
Конечно, хорошо сказать, что с нами будут Вьетнам, Индия, Египет и вообще полмира. Но вокруг чего мы будем развиваться? Вся идея проекта пока состоит в том, что за счет нефтяных доходов у нас выросла покупательная способность. Сейчас этим обстоятельством мы предлагаем воспользоваться другим странам.
Мы выиграем, только если будем развивать производство продукции с высокой добавленной стоимостью. Пока же преимущественно поставляем сырье.
— Мы предлагаем высокотехнологичную продукцию странам, которые ее не умеют производить. – Наши предприятия машиностроения пока производят очень маленькие объемы, не оказывают сервисных услуг. Понятно, что они будут проигрывать конкурентную борьбу с производителями других государств. Наши заводы не могут конкурировать с китайскими, если для них не будет гарантирован рынок.
– Главная наша проблема в том, что основу экспорта составляют вооружение и сырье. Те, кто придут к нам со своими товарами, будут забирать у России валютную выручку, – предупреждает
макроэкономист Сергей Семенищев. – К примеру, какая-то страна завезет продукты питания или промышленные товары. У нас их продадут за рубли, но потом выручка будет конвертирована в доллары и евро. То есть, у нас будет большой отток наших валютных резервов. С этой точки зрения, нам импорт невыгоден.
В любом соглашении есть интерес того или иного участника. Зона свободной торговли будет означать, что к нам хлынет поток товаров, который приведет к утечке валюты.
У нас очень большой внешний долг. Не государственный, а корпоративный. Он составляет примерно 635 млрд. долларов. Отдавать долги мы можем, в основном, за счет продажи нефти и газа. Цена на них сейчас падает. И чем меньше цена на нефть, тем меньше возможностей расплачиваться по задолженности.
— Есть ли способы сделать выгодным создание зоны свободной торговли с другими государствами? – Это выгодно в условиях санкций. Сейчас у нас резко сократился продовольственный импорт. С одной стороны, это хорошо, так как это оживляет наше производство. Но мы не можем сразу поднять его в разы. Чтобы обеспечить себя необходимым, соглашения о свободной торговли выгодны.
Но это мера вынужденная и временная. Нам придется договариваться с другими государствами, пока не поднимется наше производство.
Есть и такой аспект, что в мире у США много противников. А, как правило, их противники - это наши друзья.
— То есть, здесь важна не столько экономическая выгода, сколько политический расчет. – Да, нам надо показать Западу, что и без него проживем нормально. Хотя и на Западе знают, что у нас много партнеров, через которых мы можем выходить практически на любые рынки.
— Как наша идея о зоне свободной торговли ЕАЭС с другими странами будет сочетаться с Трансатлантическим и Транстихоокеанским партнерством или с похожими проектами Китая?
– Само по себе понятие «зона свободной торговли» имеет некий мифический характер. Дело в том, что основные рынки были поделены 100-150 лет назад, по товарам и территориям. Для маневра остались весьма узкие ниши. К примеру, мы знаем, что на каком-то рынке наше зерно занимает определенную долю рынка. Занять больший объем никто не даст. Пока рано говорить, что соглашения о свободной торговле дадут большую выгоду.
— Какие перспективы в будущем есть у расширения взаимодействия ЕАЭС с другими государствами? – Сотрудничать на любых рынках, безусловно, надо. Но конкурировать с другими производителями можно либо по качеству, либо по цене. У нас на любом рынке есть преимущество по цене. Мы можем прийти на рынок и предложить товары более дешевые. Это касается вооружений, природного сырья.
Наша проблема, что мы отстаем по готовой продукции. У нас она тоже есть, но стоит уже дороже зарубежных аналогов или хуже по качеству. Запад выигрывает за счет постоянного обновления технологий. А многие наши заводы в провинции давно не обновляли оборудование. Я часто езжу по регионам с лекциями. Обычно губернатор ведет на предприятие и показывает его работу. Смотришь – оборудование и технологии старые. И часто нет денег, чтобы снести старое, нет денег для модернизации.
– Вопрос о зоне свободной торговли с ЕАЭС неоднозначный, – считает и
заведующий сектором общих проблем Азиатско-Тихоокеанского региона ИМЭМО РАН Александр Федоровский. – Скажем, сегодня в Азии обсуждается соглашение об Азиатско-Тихоокеанской зоне свободной торговли. Проблема в том, что подобных соглашений у нашей страны практически не было. Договор с Вьетнамом – это первое, «пилотное», соглашение. Думаю, что на нем надо отработать взаимодействие. И только потом думать о том, как заключать соглашения с другими государствами. Особенно, если мы захотим войти в общую Азиатско-Тихоокеанскую зону. Транстихоокеанское партнерство под эгидой США и проект «АСЕАН плюс шесть», инициируемый Китаем, должны заработать к концу 2016 года. К этому времени нам надо наработать свой опыт.
Конечно, нам надо входить в мировую экономику. Но, ступая в воду, необходимо прощупывать камни под ногами, то есть изучить все «плюсы» и «минусы».
— Мы сможем составить конкуренцию планам США по созданию зон свободной торговли? – Об этом речи быть пока не может. Сейчас на повестке дня два проекта в Азиатско-Тихоокеанском регионе. И, скорее всего, США и Китай будут искать компромисс.
Мы должны понимать, что в мировой экономике существуют сотни соглашений между странами о торговле. Просто несерьезно говорить о какой-то конкуренции Соединенным Штатам, если мы подписали всего одно соглашение с Вьетнамом и планируем подписать соглашение с Индией.
Главное, что и конкурировать нам не надо. Вот Китай сейчас интегрируется в глобальную экономику, противопоставляя себя США. Нам это не нужно, мы можем искать точки соприкосновения с ведущими экономическими державами.
— Есть мнение, что соглашения только откроют российский рынок для импорта. – Но какие-то рынки откроются и для нас. Просто надо внимательно изучать перспективы. Договоры должны готовиться не закрытой группой чиновников, а представителями власти, бизнеса и экспертного сообщества. Конечно, соглашения несут в себе риски, но изоляция – это точно тупиковый путь. Поэтому вопрос в том, в какой мере надо форсировать процесс, чтобы можно было получить выгоду и обойти риски.
— Сможем ли мы на чужих рынках конкурировать с Китаем и другими крупными странами? – К сожалению, пока тенденция в промышленности у нас была негативная. Доля машиностроения в нашем экспорте в Китай за 20 лет сократилась с 20% до величины, меньшей 1%. По существу, мы не присутствуем на серьезном уровне в мировых цепочках добавленной стоимости.
Но у нас есть потенциал в атомной энергетике, машиностроении для энергетики, авиастроении. Вот в этих нишах надо пытаться выстраивать сотрудничество с зарубежными партнерами.
Подчеркну, все эти вопросы надо обсуждать с бизнесом. Без его мнения и действий все планы выглядят абстрактно.
— Насколько важны соглашения о свободной торговле в политической плоскости? – Такие договоры, прежде всего, преследуют экономические цели. Но в силу их большого количества, требуется выровнять правовое поле. Скажем, в том же Азиатско-Тихоокеанском регионе многие соглашения противоречат друг другу.
С другой стороны, это банальная вещь, что политика и экономика зависят друг от друга. В основе всего процесса лежит поиск пути оптимального мирового развития. Переговоры в рамках Дохийского раунда ВТО (о снятии торговых противоречий между странами с разным уровнем экономического развития) зашли в тупик. Раз на глобальном уровне вопрос не продвигается, то надо его решать на региональном.
