Российская группа компаний «Стройтрансгаз» приступила к строительству газопровода Клечовце - Неготино в Македонии. С запуском этого газопровода Македония обретет базу собственной энергосистемы. В настоящее время зависимость македонской экономики от внешних энергоисточников оценивается в 48% (больше на Балканах только у Хорватии – 52%).
Однако значение македонского энергоузла простирается значительно дальше, это ключевой элемент создания общебалканской энергетической системы, подключенной к согласованному Россией и Турцией проекту «Турецкий поток» и имеющей выход на рынки Центральной и Южной Европы. По информации ОАО «Стройтрансгаз», реализация проекта будет продолжена вплоть до обеспечения выхода газопровода к границе с Грецией с тем, чтобы иметь возможность подключить его к греко-турецкому газовому хабу. [1]
На данный момент на территории Македонии функционирует единственная нитка газопровода – так называемая магистраль № 8, которая начинается в России и проходит через Украину, Румынию и Болгарию. Она предназначена для транспортировки 800 млн кубометров газа в год, что недостаточно для обеспечения энергобезопасности Балканского региона. Кроме того, украинский участок данной магистрали может выйти из эксплуатации уже в 2019 году, когда Россия намерена остановить транзитные поставки газа в Европу по этому маршруту, а то и раньше, в случае дальнейшего распада Украины.
«Газпром» и его турецкие партнеры стремятся уложиться в максимально сжатые сроки строительства. По свидетельству председателя правления «Газпром» Алексея Миллера, первоочередными задачами на сегодня являются «анализ вариантов маршрута уже на территории Турции, определение точки выхода из моря, точки сдачи газа для потребителей Турции и точки пересечения турецко-греческой границы». [2]
И здесь возникает любопытная коллизия. Македония может стать ключевой балканской транзитной страной в силу природно-географических условий. Есть, однако, альтернативный вариант – труба по болгаро-сербскому маршруту. Пока что, однако, доверие Москвы к болгарской стороне в качестве партнера в вопросах энергетики подорвано. Что же касается Сербии, импортирующей весь требуемый ей природный газ, в том числе 95% из России, то перед ней стоят проблемы политического плана. А именно: надо заново доказывать свою способность стать надежным звеном создающейся на Балканах новой конфигурации энергопотоков.
С точки зрения ресурсной базы проблем возникнуть не должно. «Турецкий поток» по своим пропускным способностям аналогичен «Южному потоку». Он предусматривает транспортировку всё тех же 63 млрд кубометров газа в год. Из них 16 млрд останутся в Турции, а 47 млрд кубометров пойдут далее на Балканы. Российского газа хватит на всех, а потому главной проблемой видится раскол в настроениях сербской правящей элиты, с одной стороны, и потребностями населения страны - с другой.
Несмотря на развернутую западными и многими сербскими СМИ антироссийскую и «антигазпромовскую» кампанию, в сербском обществе присутствует понимание того, по каким причинам проект «Южный поток» не состоялся. Проведенный в конце 2014-го – начале 2015 г. социологический опрос дал следующие результаты: 39,8% сербов возлагают ответственность за срыв проекта «Южный поток» на США, 20,2% - на руководство ЕС. И лишь 6,5% опрошенных склонны винить Россию. Ответственность на Болгарию возложили всего 2,4% опрошенных, что понятно, учитывая полностью не самостоятельную политику Софии в энергетических - и не только энергетических - вопросах.
Не в пример Сербии и особенно Болгарии подход турецкой элиты к сотрудничеству с Россией в области энергетики выглядит гораздо более взвешенным. В настоящее время Турция импортирует порядка 70% необходимых стране нефти и газа, а к 2020 году спрос на них возрастет еще на 40%. Власти Турции пытаются превратить страну в ключевой узел энергопотоков и участвуют в обсуждении всех существующих проектов транспортировки газа в Европу, в том числе и конкурирующих между собой. Определяет геополитику трубопроводов обеспеченность того или иного проекта ресурсами, и здесь позиции России являются наиболее прочными.
Разумеется, македонский узел газовых проектов на Балканах имеет свои риски, проистекающие в первую очередь из внутриполитической нестабильности в Македонии и активизации там албанского фактора. При этом хорошо просматривается стремление Запада сорвать новый российский проект: последний виток политического противостояния в Скопье имеет признаки инспирированной из-за рубежа «цветной революции». Однако, так или иначе, Сербия, Болгария, Македония не могут не ориентироваться на интересы собственной энергобезопасности. А они диктуют тесное взаимодействие с Россией. Ведь все существующие и запланированные маршруты газопроводов идут в регион с Востока, а не с Запада, а танкеры со сжиженным газом из Катара или Алжира в Белграде, Софии или Скопье не причалят.
