«Атэсовски голубое небо» – неологизм, появившийся в китайском языке в дни проходившего в ноябре саммита Азиатско-Тихоокеанского экономического сотрудничества (АТЭС). Действительно, в эти дни пекинский воздух был свободен от смога, благодаря довольно жестким административным мерам, предпринятых властями. В окружающей столицу Китая провинции Хэбэй приостановили работу сотни промышленных предприятий, строек и работающих на угле ТЭС, а сами пекинцы были вынуждены пользоваться личным автотранспортом через день – только по четным или нечетным дням (в зависимости от последней цифры на номерном знаке).
Достигнутый эффект подтвердил, помимо прочего, гипотезу китайских ученых о сложном происхождении смога, ставшего проклятьем многих китайских городов: три его важнейших компонента – двуокись серы, образующаяся при сжигании угля, автомобильные выхлопы и сухость воздуха. Кроме того, показательная очистка воздуха наглядно продемонстрировала, что у страны есть реальная, хотя и не очень близкая перспектива добиться решительного улучшения экологической ситуации.
Еще в 2013 году Пекин поставил перед властями провинции Хэбэй среднесрочную задачу сокращения выпуска стали и цемента (на 60 млн. т по каждому виду продукции), а также снижения потребления угля на 40 млн.т. Результат начавшегося сокращения производства уже есть: за три квартала содержание микрочастиц PM2.5 в воздушной среде по провинции в целом сократилось на 12.5% по сравнению с предыдущим годом, в городах региона несколько уменьшилось число экологически тяжелых дней.
На саммите АТЭС Китай огласил обязательство начать сокращение выбросов парниковых газов до 2030 года. К этому же сроку Пекин планирует повысить долю возобновляемых источников энергии (ВИЭ) до 20% энергопотребления. Обе задачи могут быть выполнены и в более сжатые сроки. Хозяйственная система и общество Китая вступили в фазу зрелости, когда на завершающей стадии индустриальной и потребительской революции происходит революция экологическая В текущей двенадцатой пятилетке (2011-2015) в КНР на экологические цели выделено 5 трлн. юаней (более 800 млрд. долл.), причем в 2015 году объем расходов почти в два с половиной раза превысит уровень 2011 года.
Слишком высокая зависимость от угля – главная проблема китайской энергетики и экологии. Она усугубляется тем, что около 20% потребляемого угля продолжает поступать с технологически отсталых предприятий. В этом вопросе государство полно решимости продолжить жесткий курс. Так, осенью 2013 года правительство КНР предписало начать закрытие углеразработок, дающих менее 90 тыс. т топлива в год, а лицензии на открытие новых добывающих мощностей будут выдаваться лишь при планируемом объеме добычи свыше 300 тыс. т.
При китайских масштабах потребления угля (свыше 3.6 млрд. т в год) 20% – величина весьма значительная. С какой скоростью будет происходить замещение этого объема первичной энергии? Чем именно частично заменят уголь? Замечу, что в 2013 году производство угля в КНР увеличилось всего на 0,8%, а потребление – на 3,7%.
Вопросы энергопотребления в КНР волнуют производителей энергоресурсов по всему миру и очень важны для промышленников, работающих в области возобновляемых источников энергии, а также производителей очистного оборудования. Китай, кстати, уже овладел технологиями десульфуризации для угольных ТЭС, и теперь они обходятся вдвое дешевле импортных аналогов. Ситуация напоминает историю с фотоэлектрическими панелями: освоение их выпуска китайской промышленностью обрушило цены на рынке и заставило некоторые страны, активно радеющие о мировом климате, запретить импорт фотовольтаики из КНР.
По предварительным данным, в 2014 году потребление угля в Китае, возможно, сократится – впервые за многие десятилетия. Такая динамика означала бы, что руководство страны, отвечая на общественный запрос, предпринимает самые решительные шаги к сокращению угольной зависимости.
Не исключаю, что «Битва за чистый Китай» станет центральным пунктом всего правления пятого поколения китайских руководителей. Подобно легендарному Шуню, кардинально изменившему ландшафт страны (1), нынешняя команда имеет реальный шанс вписать свои имена в историю, причем – зелёными иероглифами.
Разворачивая фронт зелёной модернизации внутри страны, Пекин переходит к энергичному дипломатическому наступлению в вопросах климатических изменений на планете. Это встречает широкое понимание в Европе. Американский климатолог Дж. Эбрэхэм (John Abraham), со знанием дела описывающий в «Гардиан» успехи китайских экологов и их мощную поддержку государством, прочит Китаю превращение в центр мировой науки по многим другим направлениям.
У республиканцев в США это уже начинает вызывать раздражение. И дело здесь не только в желании атаковать демократов по одной из их программных установок. Сланцевая лихорадка, ставшая подпоркой американской экономики, весьма уязвима в экологическом плане. Правда, об этом в США предпочитают не распространяться. Может, Гринписа боятся?
(1) Легенда о зарождении китайской цивилизации примерно четыре с половиной тысячи лет тому назад гласит: «…потоп в буйном течении разлился по всему лицу Земли, растительность отличалась безграничною роскошью, зверья и птиц была масса, хлеба не возделывались, звери и птицы теснили людей… Яо, скорбя об этом, выдвинул Шуня, который принялся за водворение порядка…». См.: Конфуцианское «четверокнижие» («Сы шу»). Пер. с кит. и коммент. А.И. Кобзева,А.Е. Лукьянова, С.Л. Переломова, П.С. Попова при участии В.М. Майорова. М.: Вост. лит., 2004. С. 295.
