«Газпром» не получил аванса от Китая на строительство газопровода «Сила Сибири» и не подписал юридически обязывающего соглашения с Китайской национальной нефтегазовой корпорацией. Такие новости, казалось бы, не предвещают ничего хорошего для экспорта российского природного газа в Поднебесную. Заметим, однако, что это далеко не так. Отсутствие видимого прогресса – лишь вершина айсберга, сложный переговорный процесс скрыт от посторонних глаз. В этот раз все очень серьезно. От мастерства переговорщиков зависит только уровень уступок и полученная выгода, но не сам результат, который не заставит себя ждать.

За последнее десятилетие глобальный геоэкономический баланс изменился в пользу «азиатских драконов», новый экономический центр мира сместился на Тихий океан. В конце 2014 года Китай стал первой экономикой мира по паритету покупательной способности, а к середине 2020-х обгонит США и по долларовому эквиваленту. Из глобального производителя дешевого ширпотреба КНР незаметно превратилась в одну из ведущих технологических держав, обогнав в прошлом году ЕС по доле расходов на научно-исследовательские и опытно-конструкторские разработки в национальном ВВП. Такие электротехнические бренды, как «Хуайвэй» и «Леново», известны во многих странах мира, но мало кто знает о прогрессе в сфере энергетики, причем как в традиционной нефтегазовой отрасли, так и в возобновляемой энергетике. Пекин – мировой лидер в области ветряной и солнечной энергии, причем не только по производству оборудования, но и в разработке и внедрении новых технологий. И что особенно важно для находящейся под санкциями российской нефтянки, Поднебесная готовит прорыв в нефтегазовой сфере: число студентов, обучающихся по нефтегазовым специальностям в китайских вузах, в 10 раз выше, чем по аналогичным специальностям в США. Можно, конечно, спорить о профессионализме выпускников, но тенденция налицо: Китай медленно, но верно превращается в ведущую индустриально-технологическую державу, прежде всего в сфере энергетики.

Сотрудничество с быстрорастущими «азиатскими драконами», в том числе и с Китаем, остро нуждающимися в природных ресурсах, сулит многочисленные выгоды: главное – не упустить шанс. Вопрос только в том, как вести переговоры на равных или хотя бы обеспечить (минимально приемлемый) взаимовыгодный результат. Ведь Россия может не только выступать поставщиком сырья, но и создать новые промышленные и технологические кластеры на Дальнем Востоке и даже обеспечить доступ своим компаниям на китайский рынок. При этом речь идет не о цивилизационном или политическом выборе между Востоком и Западом, а о наверстывании упущенных возможностей, приспособлении к новой политической и экономической конъюнктуре. Было бы странным, если бы Китай, крупнейший в мире потребитель энергии, и Россия, крупнейший экспортер энергоресурсов, не стремились к стратегическому партнерству в области энергетики.

Конкретный пример – переговоры по поставкам газа по «западному» маршруту. Критики данной инициативы не без основания подчеркивали, что поставки природного газа с Ямала в Европу по уже существующим трубопроводам намного выгоднее поставок в западные провинции Китая. Это действительно так. Но в условиях перенасыщения рынка в ЕС и перепроизводства газа в России (достигшего, по некоторым оценкам, 20–30 млрд куб. м в год) экономика поставок ямальского газа не столь однозначна. Мегапроект «Ямал» предназначался для быстрорастущих газовых рынков Европы и России, но кризис 2008–2009 годов и «сланцевая революция» перечеркнули эти планы.

Внутри России «Газпром» оттеснили такие «независимые производители», как «Новатэк» и «Роснефть». За первое полугодие с.г. объем добычи «Газпрома» сократился до 229,4 млрд куб. м (–4,3%). В 2013 году «Газпром» компенсировал потери на внутреннем рынке за счет наращивания экспорта в ЕС и Турцию до 162,7 млрд куб. м, во многом благодаря гибкой ценовой политике. Вместе с тем газовому монополисту будет, похоже, сложно закрепить достигнутый успех. Разумеется, можно продолжать снижать цены для добросовестных клиентов, но вряд ли это приведет к расширению поставок российского газа в ЕС. Потребление газа там снижается третий год подряд и в прошлом году уменьшилось на 1,3%. Быстрого роста потребления не ожидается, во всяком случае, в ближайшем будущем. Главный экономист Международного энергетического агентства Фатих Бироль отметил, что потребление газа в ЕС скатилось на уровень 2000 года и не вернется к показателям 2010-го еще 18 лет.

Основная причина сокращения потребления газа – экономическая стагнация и вызванное «сланцевой революцией» в США замедление глобального спроса на газ. Не следует к тому же сбрасывать со счетов и нормативно-идеологические корни этого тренда. «Зеленая» энергетика стала, нередко в ущерб экономическим интересам европейских компаний и государств – членов ЕС, абсолютным приоритетом энергополитики Евросоюза. Участились разговоры о диверсификации поставок газа, сокращении «критической зависимости» от «ненадежных» поставщиков, таких как Россия. Порой даже складывается впечатление, что расширение присутствия российского газа на европейском рынке вовсе не приветствуется. Отмечаются попытки ограничить присутствие «Газпрома» на традиционных рынках посредством буквального применения положений «третьего энергопакета». В связи с затяжным характером украинского кризиса данная тенденция скорее всего сохранится. Вот почему «Газпрому» необходимо, загрузив пустующие мощности Ямала, обеспечить в кратчайшие сроки присутствие компании за пределами традиционных рынков.

Изменение производственного плана Бованенковского месторождения с 46,3 млрд куб. м до реального уровня добычи по результатам 2013 года в 22,8 млрд куб. м вызвано прежде всего перенасыщением европейского и российского газовых рынков. А куда идти, как не в Китай, где рост экономики и потребление газа опережает даже умеренно оптимистические прогнозы? В таком контексте договоренность между лидерами США и Китая о снижении выбросов парниковых газов только играет на руку экспортерам газа. Принятые обязательства приведут, несомненно, к увеличению потребления газа в Китае и соответственно росту его импорта.

Брюссель

Данила Андреевич Бочкарев – старший научный сотрудник института «Восток–Запад»