Нуриэль Рубини (Nouriel Roubini)
НЬЮ-ЙОРК — Экономические, финансовые и геополитические риски в мире меняются. Некоторые риски теперь имеют более низкую вероятность — даже если они не полностью погашены. Другие становятся более вероятными и важными.
Год или два назад, шесть основных рисков занимали центр сцены:
— Распад еврозоны (в том числе выход Греции и потеря доступа к рынкам капитала в Италии и/или Испании).
— Фискальный кризис в США (вследствие дальнейших политических войн на тему потолка госдолга и еще одного правительственного закрытия).
— Кризис публичного долга Японии (где сочетание рецессии, дефляции и высокого дефицита повысили соотношение долга к ВВП).
— Дефляция во многих странах с развитой экономикой.
— Война между Израилем и Ираном по поводу предполагаемой иранской ядерной пролиферации.
— Более широкий региональный беспорядок на Ближнем Востоке.
Эти риски в настоящее время снижаются. Благодаря речи президента Европейского центрального банка Марио Драги о том, что будет сделано «все, что потребуется» новым финансовым средствам для стабилизации проблемных суверенных должников и началу банковского союза, еврозона уже не на грани краха. В США президент Барак Обама и республиканцы в Конгрессе уже сейчас договорились о перемирии, чтобы избежать угрозы нового закрытия правительства над необходимостью поднять потолок госдолга.
В Японии первые две «стрелки» из экономической стратегии премьер-министра Синдзо Абэ — смягчения денежно-кредитной и налогово-бюджетной экспансии — повысили рост и остановили дефляцию. Теперь третья стрела «Абэкономики» — структурные реформы — вместе с началом долгосрочной бюджетной консолидации, может привести к стабилизации долга (хотя экономический эффект от предстоящего роста налогов потребления является неопределенным).
Также, риск дефляции во всем мире удалось сдержать с помощью экзотической и нетрадиционной денежно-кредитной политики: чуть не нулевые процентные ставки, количественное смягчение, кредитное смягчение и передовое руководство. И риск войны между Израилем и Ираном был уменьшен временным соглашением о ядерной программе Ирана, заключенного в ноябре прошлого года. Падающий от страха премиум привел к падению цен на нефть, даже если многие сомневаются в искренности Ирана и беспокоятся, что он лишь пытается выиграть время и все еще обогащает уран.
Хотя многие страны Ближнего Востока остаются крайне нестабильными, никто из них не является системно значимыми в финансовом плане, и никакой конфликт до сих пор серьезно не шокировал глобальные поставки нефти и газа. Но, конечно, обострение некоторых из этих кризисов и конфликтов может привести к возобновлению опасений по поводу энергетической безопасности. Что более важно, это то, что даже если риски последних лет отпустили, шесть других рисков растут.
Для начала, есть риск жесткой посадки в Китае. Восстановление равновесия роста от инвестиций к частному потреблению происходит слишком медленно, потому что каждый раз ежегодный рост ВВП замедляется к 7%, власти паникуют и удваивают ставку на еще один раунд инвестиций в капитал, которые подкреплены кредитами. Это и приводит к более плохим активам и непроизводственным кредитам, более чрезмерным инвестициям в недвижимость, инфраструктуру и промышленный потенциал, а также получения дополнительного государственного и частного долга. К следующему году может не остаться никакой дороги, по которой можно будет пойти.
Существует также риск ошибок в политике Федеральной резервной системы США, когда она отходит от смягчения денежно-кредитной политики. В прошлом году, просто объявление ФРС о том, что она будет постепенно сворачивать свои ежемесячные закупки долгосрочных финансовых активов, вызвало истерику на мировых финансовых рынках и на развивающихся рынках. В этом году мы считаемся с эффектами истерики, но неопределенность в отношении сроков и скорости усилия ФРС по нормализации базовых процентных ставок создает волатильность. Некоторые инвесторы и правительства теперь опасаются, что ФРС может повысить ставки слишком рано и слишком быстро, в результате чего пойдут экономические и финансовые шоки.
В-третьих, ФРС может на самом деле отойти от нулевых ставок слишком поздно и слишком медленно (ее нынешний план будет нормализовать ставки до 4% только к 2018 году), тем самым вызывая еще один бум на цены активов и в конечном итоге провал. Действительно, нетрадиционная денежно-кредитная политика в США и других странах с развитой экономикой уже привела к массовой рефляции цен активов, которая может привести к пузырям в сфере недвижимости, кредитов и фондовых рынках.
В-четвертых, кризисы в некоторых хрупких развивающихся рынках могут ухудшиться. Развивающиеся рынки сталкиваются с встречными ветрами (из-за падения цен на сырьевые товары и рисков, связанных со структурной трансформацией Китая и сдвига кредитно-денежной политики ФРС) в то время, когда их собственная макроэкономическая политика все еще слишком свободна и отсутствие структурных реформ подрывают потенциал роста экономики. Более того, многие из этих развивающихся рынков сталкиваются с политическими и избирательными рисками.
В-пятых, существует серьезная опасность того, что нынешний конфликт в Украине приведет к холодной войне II — и, возможно, даже к горячей войне, если Россия будет вторгаться в восток страны. Экономические последствия такого исхода — вследствие его воздействия на поставку энергии и инвестиционные потоки, в дополнение к разрушению жизней и физического капитала — будут огромными.
Наконец, существует аналогичный риск того, что наземные и морские территориальные разногласия Азии (начиная со спорами между Китаем и Японией) могут перерасти в прямой военный конфликт. Такие геополитические риски — если они материализуются — будут иметь системный экономический и финансовый эффект.
До сих пор финансовые рынки были оптимистично настроены в отношении этих новых растущих рисков. Волатильность выросла лишь незначительно, в то время как цены на активы держались. Шум об этих рисках иногда (но только на короткое время) потряс уверенность инвесторов, а скромные коррекции рынка, как правило, исправляются сами.
Инвесторы могут быть правы в том, что эти риски не материализуются в их более тяжелой форме, или в том, что свободная денежно-кредитная политика в странах с развитой экономикой и продолжение восстановления будет содержать такие риски. Но инвесторы обманывают себя, если они верят, что вероятность этих рисков низка и таким образом могут быть неприятно удивлены, когда один или несколько из них материализуется.
Действительно, как было и в случае с мировым финансовым кризисом, инвесторы, похоже, не в состоянии предугадать, оценить и хеджировать такие малые риски должным образом. Только время покажет, является ли их нынешняя беззаботность очередным провалом в области оценки и подготовки к чрезвычайным ситуациям.
Нуриэль Рубини — профессор экономики Нью-Йоркского университета и председатель совета директоров аналитической компании Roubini Global Economics. Был старшим экономистом по международным вопросам в Комитете экономических советников при администрации президента Клинтона. Работал в МВФ, Федеральной резервной системе и Всемирном банке.
