Минэкономразвития продолжает поиски вариантов того, как увеличить поступления в государственный бюджет.
По данным, опубликованным МЭР, около 20 миллионов россиян трудятся, цитата: «в тени»: кто-то за деньги картошку копает, кто-то репетиторством на дому занимается, кто-то шьёт одежду, кто-то оформляет сайты, кто-то юридическую помощь через Интернет оказывает. Используя некие прогрессивные формулы, в МЭР посчитали, что все эти 20 миллионов «теневиков» (кстати, ещё несколько месяцев назад озвучивалась цифра аж в 39 миллионов трудящихся «в тени» россиян) не дают, скажем так, дополучить всем сегментам бюджета около 240 миллиардов рублей в год.
Чтобы эти деньги в государственную казну потекли рекой, чиновники Минэкономразвития решили выступить с инициативой выдавать самозанятым (это термин от МЭР) работникам особый вид патента, позволяющий вести ту или иную деятельность без регистрации в налоговых структурах индивидуального предприятия. Предварительная стоимость такого патента тоже определена и составляет одну тысячу рублей в месяц. Тем, кто такой патент приобрести не захочет, напоминают о возможных проблемах административного и даже уголовного характера – об ответственности физических лиц за неуплату налогов от тех или иных доходов. Другими словами, если вы зарабатываете тем, что, например, ходите с баяном по свадьбам или продаёте на рынке выращенные на собственном огороде овощи, то Минэкономразвития говорит вам: купите патент на трудовую деятельность, и работайте себе в своё удовольствие. С суммы, которую человек заплатит при покупке патента, будут отчисляться средства в социальные фонды. Сам патент – это своеобразная аналогия патента, который сегодня выдаётся на трудовую деятельность мигранту, прибывшему в Россию.
С одной стороны, всё выглядит разумным. Если человек ведёт определённый вид деятельности, который приносит ему доход, то по закону он должен озаботиться уплатой налогов. Если человек получает доход, но налогов с этого дохода не платит, то он, опять-таки, по нашим законам – нарушитель налогового законодательства. Да-да… И старушка, которая торгует у вокзала семечками, и не самый успешный художник, который в год сумел продать одну из 199 написанных в своём гараже картин… Закон суров и наталкивает он таких людей на необходимость регистрации своего «бизнеса», либо, по новому предложению, на покупку патента.
С другой стороны, закон у нас в стране суров, да только кособок. Ведь, вернувшись к предложению МЭР, получается, что учитель, который к своей мизерной зарплате хочет присовокупить дополнительный доход, давая несколько частных уроков в месяц на дому, это нарушитель (а то и вовсе преступник), то вот федерального (или иного) уровня чиновник, который нанёс миллиардный ущерб госказне тем, что «за его спиной кто-то недолжным образом распоряжался государственным имуществом» - лицо пострадавшее… Одних, понимаешь, нужно непременно выводить из «тени», а то, ишь что удумали – деньги «лопатами гребут» без ведома Минэкономразвития… А других – нужно на государственном уровне морально поддержать, на новое тёплое местечко с соцпакетом и льготами устроить.
Никто не спорит с тем, что налоги с полученных доходов нужно платить. Это и есть закон. Но только нужно же следить за соблюдением закона не только со стороны торговцев семечками и не только со стороны свадебных баянистов… Или закон он у нас всё-таки избирателен даже в этом направлении?..
Кстати, стоит ещё коснуться и более чем пикантного вопроса незаконного бизнеса во всех смыслах этого слова. Ну, например, будут ли покупать патент, скажем, жрицы любви, которые под вечер порой целыми «косяками» выплывают на «рыбные» места крупных городов?.. Тоже ведь «теневая» занятость… Ответ: конечно не будут, так как их деятельность противозаконна, а на противозаконную деятельность налоговые органы патентов давать не собираются, ибо противозаконную деятельность должны пресекать органы правоохранительные… Но вся загвоздка-то в том, что нередко именно правоохранительные органы на местах и занимаются выдачей своеобразных «патентов» представителям криминального бизнеса (от бизнеса на проституции до деятельности подпольных казино). Тут, очевидно, не по 1000 рублей в месяц уплатить, но принцип тот же – заплати за наш «патент», и мы тебе даём спокойно работать… И ведь работают же, и умудряются букву уголовного права игнорировать напрочь. А в итоге получится так, что не купивший патент «свободный художник» (хотя бы всё тот же пресловутый свадебный баянист) может оказаться в разработке «органов», а "ночная бабочка" Снежана (да простят все законопослушные Снежаны) - нет, ибо она с законом, а точнее, с главой РОВД на «ты» (ну, или на «ты» с главой РОВД не она, а её «снежановод»)…
С началом глобального кризиса и особенно после введения новых (в два раза превосходящих предыдущие) отчислений с осуществления предпринимательской деятельности многие россияне из числа потерпевших фиаско предпринимателей оказались в сложных условиях. Нагрузка на бизнес для многих стала непосильной. Если в январе 2012 года количество зарегистрированных ИП и тех ИП, которые прекратили свою деятельность, было почти равным, то сегодня закрывающихся структур частного (обычно малого) бизнеса почти в 3 раза больше, нежели открывающихся (открыты менее 40 тысяч, закрыты около 112 тысяч только за один месяц). За последний год число закрытых ИП более чем на 400 тысяч превосходит число ИП открытых! Это явный показатель того, что в подходах к базе ведения частного бизнеса в России нужно что-то менять в государственном отношении… Если не менять и дальше, а уповать на «палочные» меры, то люди, озаботившись проблемой того, что государство откровенно дистанцируется от поддержки мелкого предпринимательства, будут стараться искать иные варианты приложения своих сил и возможностей для получения дохода. Отсюда и рост число «теневиков».
Человек в своё время открывал мастерскую по ремонту одежды, в которой помимо него работали, к примеру, ещё два человека, исправно платил все положенные отчисления, вёл легальный частный бизнес. Потом неожиданная идея от государства – повысить отчисления в различные фонда вдвое, и такую нагрузку швейная мастерская (как и тысячи иных подобных ИП) оказалась не способной выдержать. Работать себе в убыток, кредитуясь в банках, чтобы только «отвязаться» от налоговиков – это уже не бизнес, а мазохизм… Выход один – мастерскую не закрывать фактически, но закрывать юридически. И вот уже никаких отчислений, никаких налогов… И кто от этого выиграл? Государство – нет? Сотрудники этой мастерской – тоже нет, ведь им приходится работать на свой страх и риск. И теперь МЭР призывает таких вот сотрудников приобретать патенты на работу. Один из вариантов того, к чему это может при сложившейся системе привести – разгул коррупции. Дело в том, что если человек получает патент, то он указывает, где именно работает, и какой вид деятельности выполняет… А если так, то те же контролирующие органы заинтересуются и работодателем, который такие услуги предоставляет. Выходы у работодателя следующие: а) плюнуть на всё и закрыть свою мастерскую, б) выйти из тени и погрязнуть в долгах, в) дать «на лапу», чтобы отстали… Третий вариант, почему-то представляется самым реальным в условиях суровой действительности... Хотелось бы верить, что это глубокая ошибка автора…
Для справки:
доля малого бизнеса в ВВП России (по данным уполномоченного при президенте по защите прав предпринимателей) составляет менее 25% (сам президент Путин говорил о 21%, МЭР говорит о 19%);
доля малого бизнеса в ВВП США – 52%;
доля малого бизнеса в ВВП Германии – 56%;
доля малого бизнеса в Китае – 60%;
доля малого бизнеса в Бразилии – около 60%.Как говорится, есть к чему стремиться…
