Озвученные Минфином планы об увеличении обязательных выплат по дивидендам госкомпаний до 35% от прибыли по МСФО по итогам 2015 года (после одобрения их правительством в проекте бюджета на 2014-2016 год) вызвали бурную дискуссию и даже дали импульс к покупкам на российском фондовом рыке. Впрочем, эффект был краткосрочным, поскольку мало кто верит в формальную реализуемость этой инициативы. Что на практике может ожидать акционеров?
Исторически так сложилось, что в России дивиденды платят очень немногие компании. С одной стороны, это следствие акционирования в результате приватизации, с другой, это отсутствие привычки у наших эмитентов бороться за деньги инвесторов. После кризиса 2008 года государство начало реализовывать программы приватизации (SPO Банка ВТБ, IPO "Сбербанка" и ММВБ) и дивиденды постепенно вышли на первый план в качестве мотива для покупки акций миноритарными инвесторами, особенно учитывая спекулятивный характер нашего рынка и отсутствие ярко выраженного тренда, на котором можно зарабатывать.
На этом фоне озвученная Минфином инициатива могла бы помочь решить три важные задачи: значительно закрыть дефицит бюджета, т. к. дополнительные доходы от дивидендов могут составить более 160 млрд рублей, стимулировать интерес к российскому фондовому рынку в целом и повысить интерес миноритариев к акциям госкомпаний благодаря возможности получения практически гарантированных дивидендов. Например, доходность бумаг "Газпрома" могла бы составить порядка 8-10%, "Роснефти" — 4-5%, "Транснефти" — 8-11%, ВТБ — 6-8%, при условии сохранения текущей конъюнктуры на рынке нефти и в банковском секторе.
Эти цифры уже сопоставимы с уровнем процентов по депозитам и могли бы стать мощным стимулом по притоку инвесторов на фондовый рынок России, учитывая, что значительная доля пакетов госкомпаний уже находится в свободном обращении (пакет участия государства в "Газпроме" составляет порядка 51%, в ВТБ - порядка 75,%, в "Сбербанке" превышает 57%, в "Роснефти" - порядка 69,5%). При этом важным условием расчета дивидендов должно быть использование именно стандартов МСФО, что гарантировало бы выплату дивидендов из реально заработанных компанией денег, а не из так называемой "искусственной" прибыли, например от нерыночной переоценки активов, что зачастую отражается в финансовой отчетности по российским стандартам.
Судя по действиям чиновников, можно предположить, что те из них, кто выступает за фиксированные дивиденды в среднесрочной перспективе, не рассчитывает на высокодоходную приватизацию госкомпаний в период кризиса. К тому же это позволяет сохранить контроль государства над крупнейшими из них. Однако вариант с выплатой дивидендов не лишен серьезных недостатков. Например, если не сделать объем выплат по дивидендам дифференцированным в зависимости от отрасли экономики, то значительная разница в условиях их развития может привести к общему снижению капитализации крупнейших российских госкомпаний. Это может негативно сказаться и на интересах миноритариев и государства, особенно если оно решит продолжать приватизацию госкомпаний, так как недокапитализация не позволит продать акции более "дорого" и получить желаемые суммы денег в бюджет.
Так же на первый план может выйти проблема достаточности капитала для развития бизнеса госкомпаний по итогам 35%-ных дивидендных выплат, что негативно скажется как на возможностях эмитента по реализации инвестиционных программ за счет своих средств, так и на интересах акционеров вследствие снижения цены на акции. Причем для разных компаний эта проблема может выглядеть совершенно по-разному. Если для нефтяных, газовых и других ресурсодобывающих компаний эта угроза может и не реализоваться, при условии, что цены на соответствующее сырье не будут падать, то для банков, в связи с переходом на требования стандартов Базель 3, ситуация гораздо сложнее. Ведь без роста капитала не будет и роста объемов кредитования промышленности. Из крупных госбанков, пока наиболее уверенно себя может чувствовать только Банк ВТБ. Ему вряд ли потребуется дополнительное привлечение капитала после недавнего успешного SPO. В затруднительном положении может оказаться "Сбербанк", которому для наращивания кредитного портфеля может не хватить текущих средств, а привлечь деньги с рынка на выгодных условиях сейчас будет непросто.
Видится два вероятных пути развития событий: либо правительство откажется от дивидендных выплат, чтобы не делиться ими с миноритариями, и соберет деньги в бюджет как обычно - в виде налогов, либо все же пойдет по рыночному пути и повысит инвестиционную привлекательность нашего фондового рынка за счет ввода дифференцированных процентов по дивидендным выплатам для компаний из разных отраслей экономики. При втором варианте действенным инструментом могло бы стать совершенствование госрегулирования той или иной отрасли, что позволит ряду госкомпаний компенсировать свои потери в результате выплаченных дивидендов за счет альтернативных источников. Например, для банков могли бы быть изменены порядок и объемы отчислений в Агентство страхования вкладов (АСВ) в зависимости от степени рискованности банковских операций. В этом случае общий объем страхового фонда, находящегося в распоряжении АСВ, можно сохранить за счет перераспределения нагрузки на банки, проводящие более рискованную процентную политику, что позволило бы более консервативным госбанкам сэкономить на отчислениях и поддержать объем своего капитала.
Понятно, что в любом случае окончательный выбор за правительством, но каков бы он ни был, хотелось, чтобы он носил рыночный характер.
