|
Российская атомная энергетика: глобальные перспективы
В начале февраля, на церемонии вручения президентских премий молодым ученым в области науки и инноваций, Владимир Путин заявил о том, что российская наука способна совершить новый прорыв и вернуть роль одного из ведущих институтов развития общества и экономики. В качестве примера уже совершенных отечественной наукой достижений, президент привел завоевание космоса и атомную энергетику — «проекты, которые в свое время дали импульс практически всем научным дисциплинам и технологиям».
Президент привел действительно удачные примеры — в указанных областях Россия не только осталась конкурентоспособной, несмотря на крайне неблагоприятные факторы, возникшие в связи с распадом Советского Союза, но и смогла сохранить очевидное лидерство. Потенциал «атомного» лидерства далеко не исчерпан, ядерная энергетика, вне зависимости от научных прорывов будущего, обладает большим экономическим потенциалом и может предоставить широкие возможности для Российской Федерации в торговле и международном сотрудничестве. Атомная энергетика как точка приложения усилий выглядит перспективнее даже в сравнении с освоением космоса — энергопотребление как развитых, так и развивающихся стран постоянно растет, несмотря на экономические и финансовые кризисы, а значит — умение строить атомные электростанции, реакторы, поставлять топливо и утилизировать отходы является очень выгодным.
С точки зрения бизнеса, космос менее «рентабелен», коммерческий интерес в этой сфере проявляется разве что в контексте спутников телекоммуникаций, метеорологической службы и навигации, а энергия нужна всем. Тем более когда диверсификация энергопоставок и снижение зависимости от монополий стали общим местом в формировании национальной энергетической политики любого государства, не обладающего богатыми природными ресурсами.
Вопреки фобиям
В связи с катастрофой на японской АЭС «Фукусима-1» некоторое время было популярным мнение, что атомная энергетика вот-вот станет маргинальным уделом совсем уж индифферентных к экологии и природе или крайне бедных природными и финансовыми ресурсами государств. Успевшие провести общенациональные референдумы государства, такие как Германия и Италия, на фоне спровоцированной «Фукусимой» ядерной фобии приняли решение в среднесрочной перспективе полностью остановить производство электроэнергии на АЭС и перейти на традиционные (уголь, газ) и альтернативные (ветер, солнце) источники энергии.
Однако 12 марта этого года страны Европейского союза подтвердили приверженность развитию ядерной энергетики как важного элемента стратегии, нацеленной на сокращение выбросов парниковых газов. Об этом говорится в совместном заявлении, подписанном по итогам встречи в Лондоне представителями Болгарии, Великобритании, Венгрии, Нидерландов, Испании, Литвы, Польши, Румынии, Словакии, Финляндии, Франции и Чехии. Делегаты стран Евросоюза выразили свою готовность к сотрудничеству в контексте «той роли, которую ядерная энергетика может играть в будущем низкоэмиссионном энергобалансе ЕС».
Таким образом, решение Германии и Италии не стало руководством к действию для остальных стран ЕС.
Известно, что полная энергия 25 г природного урана эквивалентна теплосодержанию 125 т каменного угля или столь же внушительного объема природного газа. Последнее обстоятельство выглядит весьма важным для государств Восточной Европы, которые составляли большинство на встрече в Лондоне. Несмотря на постоянно упоминаемый в контексте европейской энергетики «монополизм» «Газпрома», спотовые цены на газ не намного приятнее тех, которые зафиксированы в действующих контрактах российского гиганта, и вынуждают искать альтернативы.
Другими словами, несмотря на тяжелые экономические, экологические и социальные последствия катастрофы «Фукусима-1», полного отказа от атомной энергетики в мире ожидать не приходится. Процесс остановки АЭС будет болезненным даже для Германии — придется чем-то заменить 16% имеющихся мощностей, 12,7 гигаватт в абсолютных цифрах. Менее благополучные государства на такие жертвы пойти не готовы, да и не способны.
Государства, представители которых провели встречу в Лондоне, самим своим участием продемонстрировали широту «целевой группы», которая желает развивать у себя атомную энергетику. И это только Восточная Европа, которая является далеко не самым перспективным клиентом для тех, кто умеет строить атомные электростанции.
Существует Индия, для повышения уровня жизни граждан которой необходим ежегодный показатель экономического роста минимум 9% в течение ближайших 15 лет. Подобный темп требует значительного развития инфраструктуры и экономической активности, а энергетические потребности данной модели даже теоретически не могут быть покрыты за счет собственных ресурсов. Примечательно, что руководство Индии всерьез обсуждает с Россией возможность прокладки нефте- и газопроводов на свою территорию — именно по означенным причинам.
Аналогичные проблемы у Китая, которому нужно огромное количество энергии. В 2013 году Пекин планирует повысить уровень установленной мощности атомных электростанций на 20%, то есть на 3,24 ГВт, а до 2015 года приступить к строительству сразу 30 энергоблоков. Тепловые электростанции уже становятся опасны для экологии Китая в куда большей, нежели АЭС, степени, и альтернативы просто нет.
До 2030 года и ЮАР желает построить шесть реакторов общей мощностью 9,6 ГВт, к ядерной энергетике присматриваются также Нигерия, Кения и Египет.
И можно лишь порадоваться тому, что госкорпорация «Росатом» уже сообщила о желании использовать потенциал группы БРИКС для продвижения российских инициатив в области мирного атома и взаимовыгодного партнерства.
Монополистическая конкуренция
К сожалению, столь перспективный рынок просто обязан иметь и соответствующую конкуренцию. В настоящее время в мировом атомном бизнесе, оцениваемом Всемирной ядерной ассоциацией в 1,3 трлн долларов, заняты 66 крупных компаний, из которых 30 разрабатывают технологии, производят машинное оборудование и осуществляют техническое обслуживание. Производством реакторов занимается всего 4 компании — российский «Росатом», французская Areva NP, японская Toshiba Corp., владеющая 77% акций американской Westinghouse, а также объединение General Electric и Hitachi. Атомный бизнес имеет несколько генеральных направлений: строительство реакторов и самих АЭС, создание топливных элементов, утилизация отходов.
Конкуренция осложняется тем, что единый рынок атомной энергии сравнительно молод. Еще двадцать лет назад практически официально существовало два обособленных рынка, которые ориентировались на СССР и США — сообразно прочим военно-политическим взаимоотношениям. Что вполне закономерно, поскольку сама атомная энергетика является побочным результатом гонки ядерных вооружений. Советский Союз и Соединенные Штаты предлагали свои услуги на безальтернативной основе, пакетно и полным циклом — от проектирования до снабжения топливом и деактивации отработанного материала. У каждой стороны были собственные технические решения задач и видение всего процесса в целом.
По этой причине унификация действующих АЭС, скажем, Болгарии и Японии малоприменима на практике — переделки АЭС «советского» образца на «американский», и наоборот, обойдутся дороже строительства новой электростанции. В значительной степени такое положение дел сохранилось и сейчас: выбор компании, которая поставит реактор и построит корпуса АЭС, как правило, определяет и будущее техническое обслуживание, и доминирующего поставщика топлива.
Попытаться потеснить конкурента на уже действующих АЭС возможно лишь в поставке топливных элементов. Но задача далеко не так проста, как выглядит на первый взгляд: собранные в топливные сборки ТВЭЛы (тепловыделяющие элементы) представляют собой не примитивную вязанку урановых стержней, а достаточно сложную конструкцию, предназначенную для работы в предельно неблагоприятных физико-химических условиях, для создания которой необходимо провести большую научную работу. Тем отраднее, что в области разработки ТВЭЛов для реакторов отечественной и иностранных конструкций, российские специалисты являются мировыми лидерами. На рынке российская корпорация «ТВЭЛ» конкурирует с Westinghouse — и весьма успешно. Корпорация «ТВЭЛ» потеснила Westinghouse в Чехии и Финляндии в 2006 году, затем в Словакии. Причин было множество, например, тепловая деформация и частичное разрушение американского топлива вынудила чехов снизить мощность энергетической установки примерно на 30%, что означает соответствующие потери в производстве электричества и недополученную прибыль.
В настоящее время «ТВЭЛ» и французская EdF работают над проектом «ТВС-Квадрат», который предусматривает разработку в России собственной конструкции тепловыделяющих сборок для реакторов западного дизайна PWR, которая обладала бы стабильной геометрией, не была подвержена повреждениям и обеспечивала высокую степень выгорания топлива.
Политические деформации могут быть радиоактивными
В условиях, когда заключение соглашения о строительстве АЭС представляет собой долговременный пакетный контракт стоимостью в миллиарды долларов, атомная энергетика поневоле становится объектом пристального политического внимания. Самый свежий пример — Болгария, которая после визита государственного секретаря Клинтон и трудов специального представителя комиссии конгресса по вопросам энергетики Морнингстара отказалась от контракта с «Росатомом» на постройку АЭС «Белене» с целью замены устаревшей АЭС «Козлодуй».
Представители США смогли убедить руководство Болгарии не строить АЭС с участием российских специалистов, старую АЭС «Козлодуй», обслуживаемую Россией, понемногу закрывать под предлогом заботы об экологии, а покупать электроэнергию у теплоэлектростанций, принадлежащих США. Итоги известны — тарифы на электроэнергию для населения взлетели в полтора-два раза, правительство Бойко Борисова ушло в отставку в феврале этого года после массовых протестов граждан. Дополнительно Болгария должна выплатить миллиард евро неустойки «Росатому» за уже начатое строительство, и кроме политических мотивов другие объяснения столь экстравагантного решения о расторжении контракта болгарской стороной найти затруднительно.
Использование политики как элемента конкурентной борьбы является обычным делом для заокеанских партнеров. Вытесняемый «ТВЭЛ» Westinghouse смог достичь некоторых успехов лишь на Украине. Мотивируемый сильным политическим давлением США на украинские власти, украинский «Энергоатом» согласился подписать с компанией Westinghouse в марте 2008 года соглашение на поставки топлива для трех энергоблоков «русской» конструкции реакторов ВВЭР-1000. Тендер при этом не проводился, так как американцы заведомо проиграли бы российскому «ТВЭЛ». Несмотря на массу возражений, парламентский комитет по ТЭК пришел к выводу, что экспериментальная эксплуатация в щадящем режиме нескольких опытных образцов топливных кассет Westinghouse на третьем блоке Южно-Украинской АЭС, находящихся в зоне с наименьшей нагрузкой, не даст полного представления о возможности работы реактора с полной загрузкой этого топлива — для Южно-Украинской АЭС заказали непроверенное топливо японо-американского производителя в полном объеме.
В июне 2012 года, 2-й и 3-й энергоблоки Южно-Украинской АЭС вышли из строя, топливо было экстренно выгружено из реактора, а руководство «Энергоатома» обратилось к «ТВЭЛ» с просьбой о срочной поставке топлива российского производства. В ходе ремонтной кампании выяснилось, что причиной поломки двух энергоблоков стала тепловая деформация топлива Westinghouse. Тем не менее «Энергоатом» планирует продолжить закупать топливо у Westinghouse, хотя Государственная инспекция ядерного регулирования Украины в ходе расследования инцидента установила, что контракт 2008 года вообще не был представлен «Энергоатому» для изучения специалистами по обслуживанию АЭС и был подписан исключительно по политическим мотивам. Дополнительно никто не знает, куда девать отработанное топливо Westinghouse, — в отличие от топливной сборки на хранении, побывавшее в реакторе топливо представляет собой крайне радиоактивную вещь, а переработка и утилизация отработанного ядерного топлива является еще одной областью атомной энергетики, где безоговорочное лидерство удерживают российские наука и технологии. И во сколько обойдутся Украине «примирительные» переговоры с российскими компаниями, которых попытались променять на представителей США, сказать сложно.
Уранодефицит
C ТВЭЛами для реакторов естественным образом связан вопрос уранового сырья, из которого они производятся. Уран достаточно распространен на Земле, однако его месторождения весьма различны по своей рентабельности (процентному содержанию урана), стоимости добычи, которая сопряжена с большим трудом и не перекрывает потребности даже действующих АЭС. Недостающее количество ядерного топлива производится из излишков военных ядерных арсеналов, накопленных за время холодной войны. На протяжении длительного времени цены урана на мировом рынке определялись не себестоимостью добычи, а наличием его складских запасов у ряда стран-потребителей и экспортеров. В начале 90-х годов XX века килограмм урана стоил порядка 15 долларов, что привело к разорению многих добывающих компаний.
Складские запасы конечны, и примерно к 2025 году дефицит ядерного топлива станет ощутим. Согласно статистике International Nuclear Inc., с 1985 по 2007 год коммерческие запасы урана в мире сократились на 50%.
Уран становится все дороже, стоимость одной только геологоразведки в 2010 году составила более 2 млрд долларов. Тенденция такова, что затраты на поиск новых месторождений растут примерно на 10% в год, и вопрос доступа к урановому сырью является весьма актуальным для разработки планов атомной экспансии. Россия обладает собственными месторождениями, однако их недостаточно. Текущее производство природного урана составляет лишь около 20% от потребностей, что привело к необходимости закупки урана в Австралии.
Потому стратегическое значение приобретает дальнейшая интеграция с Казахстаном, ставшим в последние два года мировым лидером в производстве урановой руды. Вообще на территории бывшего Советского Союза сосредоточено порядка 30% мировых запасов урана, примерно 1,3 млн тонн стоимостью около 130 долларов за килограмм урана.
На постсоветском направлении российским интересам есть куда расти, поскольку самые богатые природные ресурсы бывшего СССР привлекают массу желающих таковые разработать. Не так давно национальная компания «Казатомпром» подписала соглашения о стратегическом партнерстве в сфере атомной энергетики с китайскими компаниями China Guandong Nuclear Power Company (CGNPC) и China National Nuclear Corporation (CNNC). Тем самым Пекин получает прямой доступ к источникам сырья для развития своей атомной энергетики (подтвержденные запасы урана Китая оцениваются менее чем в 1,5% мировых; собственная добыча в 2007 году составила 870 тонн и удовлетворила лишь половину текущей потребности страны). Российская Федерация в это время заключила соглашение с Монголией, которая также обладает значительными запасами урановых руд, однако не имеет достаточно развитой инфраструктуры для удовлетворения крупных запросов, и потому монгольская руда будет дороже казахской.
Российский холдинг «Атомредметзолото» стремится как можно скорее нарастить собственную добычу: согласно озвученным планам правительства России, уранодобывающему холдингу предстоит вернуть государству утерянные позиции мирового лидера по запасам и добыче урана. В АРМЗ прямо говорят о создании новой монополии — своеобразного уранового «Газпрома». Компании предписано не только обеспечить «Росатом» сырьем для производства топлива для строящихся российских и зарубежных станций, но и стать ведущим игроком на рынке урана. Особые надежды возлагаются на богатый ураном Нигер, где при участии Areva NP ведутся переговоры о разработке месторождений, однако время уверенных прогнозов ситуации пока не наступило — африканское государство еще не вполне оправилось после последнего военного переворота.
Экспансия через кооперацию
Тем не менее сохранившаяся геополитическая «полярность» атомного бизнеса предоставляет возможности для выгодных коопераций.
Например, по отношению к планирующему построить восемь АЭС до 2030 года Вьетнаму Россия значительно ближе ментально, нежели США, и сотрудничество с целью проникновения на азиатский рынок за счет кредита доверия к России представляется более чем разумным для дружественных европейских компаний.
20 июня 2010 года было озвучено решение о сотрудничестве между «Росатомом» и французской EdF в области разработок новых реакторов и продвижении их на новые рынки, в первую очередь азиатские. Дополнительно EdF является одним из крупнейших заказчиков услуг по обогащению урана у российского госэкспортера ядерных материалов «Техснабэкспорт» и, как упоминалось выше, совместно с «ТВЭЛ» работает над топливом для реакторов западных конструкций.
В 2009 году «Росатом» также смог воспользоваться конфликтом между Areva NP и ее партнером по атомному бизнесу — германским концерном Siemens. «Росатом» и Siemens подписали меморандум о взаимопонимании, в котором выразили намерение создать совместное предприятие (СП) в области ядерной энергетики. СП должно заняться разработкой существующих и новых проектов по технологиям российского ядерного реактора типа ВВЭР, маркетингом и сбытом, а также строительством новых АЭС и модернизацией существующих. При этом стороны не исключили и того, что совместное предприятие может распространить свою деятельность по всей цепочке ядерного топливного цикла, «от фабрикации топлива и вплоть до утилизации атомных электростанций».
По словам Алексея Калинина, руководителя иностранного подразделения госкорпорации ЗАО «Русатом Оверсиз», «все стратегические решения в «Росатоме» сейчас подчинены одной цели — глобализации бизнеса». Общий портфель заказов корпорации на зарубежные проекты составляет более 50 млрд долларов, среди приоритетных клиентов компании такие страны как Индия, Белоруссия, Вьетнам, Китай и Бангладеш.
Если «Росатом» предоставляет европейским партнерам возможность поучаствовать в азиатских проектах, то представители ЕС способствуют проникновению «Росатома» на Запад. Так, французская EdF сообщила о планах по привлечению российских денег и технологий в проект EdF стоимостью 14 млрд долларов в британском Хинкли-Пойнт. Как стратегическую цель «Росатом» рассматривает строительство на территории Великобритании АЭС по своему собственному проекту в ближайшие 5–10 лет.
Инь и ян
Говоря об азиатских проектах освоения атомной энергетики и перспективах таковых, нельзя обойти вниманием Китай, который не только намерен существенно увеличить долю АЭС в своей энергетической инфраструктуре, но и планирует в обозримом будущем стать самостоятельным игроком на рынке атомной энергии.
Несмотря на конфликт интересов вокруг месторождений урана ближнего и дальнего зарубежья, в ряде направлений российское присутствие в китайских проектах предполагается весьма значительным. 5 декабря 2012 года состоялся девятый раунд энергодиалога Пекина и Москвы, в ходе которого китайская сторона поставила вопрос о расширении сотрудничества, в том числе о строительстве атомных энергоблоков в третьих странах. Дополнительно был подписан протокол о сооружении второй очереди Тяньваньской АЭС, а также зафиксированы базовые договоренности о новых инновационных проектах, в том числе связанных со строительством установок на быстрых нейтронах. «Атомстройэкспорт» будет сооружать третий и четвертый блоки Тяньваньской АЭС по проекту, аналогичному первой очереди: два энергоблока российского дизайна с реакторными установками ВВЭР-1000 электрической мощностью 1060 МВт каждый. Проектирование и поставку оборудования неядерной части атомной станции будет осуществлять китайская JNPC.
Существуют вполне обоснованные опасения, что глубокая кооперация России и Китая в области атомной энергетики приведет к уже известным проблемам прочих направлений — нелицензионному копированию российских технологий и взращиванию конкурента «одаряющей руки».
Однако сотрудничество с Китаем дает более широкий финансовый простор: проекты строительства АЭС, как правило, являются долгосрочными, ведущимися обычно в кредит на несколько лет. По такой схеме Россия, например, строит для Вьетнама АЭС стоимостью 8 млрд долларов. Активность Китая в предоставлении кредитов различным государствам известна, равно как и то, что подобные инвестиции зачастую связаны с проникновением в энергетический сектор различных государств и попутной загрузкой соответствующими заказами собственных китайских производителей.
Так, Внешнеторговый банк Китая предоставил кредит миллиард евро под низкий процент государственной энергетической компании Сербии (Elektroprivreda Srbije) с целью модернизации сербских электросетей и строительства теплоэлектростанции в городе Костолац. В Боснии Китайский банк развития в настоящее время выделяет средства на строительство угольной электростанции мощностью 300 МВт в городе Станари силами China Dongfang Electric Corporation. Китайские фирмы Polar Photovoltaics и Wiscom Systems планируют на западе Болгарии строительство электростанции, работающей на солнечной энергии. В Македонии дочернее предприятие китайской гидроэнергетической корпорации China International Water and Electric Corporation подписало с македонским правительством протокол о намерениях на строительство 12 ГЭС вдоль реки Вардар протяженностью от Косова до греческой границы. Проект стоимостью 1,5 млрд евро, который рассчитывают завершить через 15 лет, будет также на 85% профинансирован кредитом Китайского банка развития.
В Румынии Пекин планирует строительство гидроэлектростанции мощностью 1000 МВт в Тарница-Лэпуштешти (1,3 млрд евро), китайская национальная корпорация электрооборудования China National Electric Equipment Corporation представила проект стоимостью 1 млрд евро на сооружение теплоэлектростанции мощностью 500 МВт, а корпорация Chinese Nuclear Power Engineering Corporation договорилась о строительстве двух новых ядерных реакторов в городе Чернаводэ.
Если Китай имеет преимущество в свободных капиталах и уже закрепился в качестве заметного инвестора европейской энергетики, то у России денег меньше. Зато есть богатый опыт и уникальные технологии в сфере мирного атома. Проникновение на европейские рынки не только в качестве поставщика углеводородов было бы весьма выгодным для российских компаний и для российского бюджета. Тем более что расширяется окно возможностей по освоению иностранных технологий, которые могут оказаться полезными. И в этом смысле диалог с Китаем представляет интерес.
Политэкономия с географией
Пакет заказов «Росатома» на ближайшие годы составляет 50 млрд долларов — и есть вполне реальные перспективы его увеличения как минимум в 2–2,5 раза. Динамично развивающиеся страны БРИКС, Юго-Восточная Азия и Восточная Европа все настойчивее требуют энергии для обеспечения темпов своего развития и ухода от традиционной эксплуатации углеводородов. Представляется разумным воспользоваться данным моментом времени для расширения своего присутствия на мировом атомном рынке, используя технологический и научный ядерный потенциал, попутно приобретать долевое участие и в других сегментах глобальной энергетики, осваивая новые технологии и рынки сбыта.
Кроме того, следует учитывать, что атомный рынок, пожалуй, наиболее политизированная область энергетики. Специфика атомного бизнеса — тесная связь построенной АЭС с государством-строителем, поставками топлива и его утилизацией — неизбежно будет конвертироваться в политическую кооперацию, что также является полезным делом. Атомная отрасль действительно способна обеспечить если не качественный прорыв, то весьма ощутимый позитивный импульс наукоемким производствам. Однако чтобы эффективно работать в таких условиях, где сплетается экономика, география и политика, необходима комплексная работа не только научно-технических объединений, но и государственных структур с международной дипломатией.
Особенно в отношении ближайших соседей и партнеров по Таможенному союзу — согласно грустной закономерности, ни одно государство, способное строить собственные реакторы, не имеет достаточных возможностей для добычи необходимого количества топлива для своего продукта. Однако Таможенный союз, взятый в целом, способен проводить целиком самостоятельную политику в мировой атомной торговле — от строительства электростанций до поставок сырья. И было бы неразумно не воспользоваться данным преимуществом.
Источник: odnako.org.
Рейтинг публикации:
|
